— Давайте выйдем на улицу, — сказал Малик. — Мне нужно немного свежего воздуха.
Мы молчали всю дорогу вниз по лестнице и вместо того, чтобы пройти к передней части Дома, обошли его сзади и направились к ряду стеклянных двойных дверей, что вели в сад Дома.
Прямоугольник аккуратно подстриженной травы был разделен длинным и узким гранитным ручейком, который тек тонкой струйкой, поскольку протекал через внутренний двор. Вдоль одной длинной стены был ряд самшитов, обрезанных в идеальные сферы, между ними росли хворост и шарики белого лука. Ряд ярко-зеленых хост[62], только-только начинающих распускаться, тянулся вдоль другой. Прямоугольные скамейки из полированного мрамора были расставлены здесь и там на аккуратно подстриженной траве, а на противоположном конце сада над травой возвышалась большая, низкая терраса из темных деревянных досок. Дизайн сада был тщательным и точным, но не выглядел особо уютным. Это не место для барбекю и романтических прогулок. Но это казалось странно подходящим для откровенной бухгалтерской дискуссии.
Мы вышли на середину внутреннего двора, подальше от любопытных ушей, насколько это возможно. Не в силах удержаться, я наклонилась вниз и пробежалась пальцами по мягкой, густой траве, утешая себя доказательством того, что весна уже близко.
Когда я поднялась, глаза Малика смотрели на меня, от беспокойства их уголки натянулись.
— Ты в порядке?
Должно быть, ему звонил Люк. Я кивнула, но самого факта, что он спрашивает, было практически достаточно, чтобы снова довести меня до слез.
— Я в норме.
— Нападение было психическим?
Этан кивнул.
Брови Малика с интересом приподнялись.
— Это соответствует твоим воспоминаниям о нем? — спросил он Этана.
— Я знал его как «сильного», иногда пугающе сильного. И всегда с похотливыми наклонностями.
Малик кивнул.
— Расскажи мне о Наварре, — попросил Этан.
— Я просмотрел только первый слой, но все довольно плохо. Селина не оставила никаких поблажек Дому; Наварра и Круг переплетены так тесно, как могут быть только любовники.
— Значит, не только долги?
— Не только, — ответил Малик. — Дом безусловно в долгах, в том числе есть несколько крупных долговых обязательств. Как и говорил Морган, Селина не привыкла экономить. У нее был превосходный вкус и она любила баловать себя изысканными вещами. Она получила кое-какой доход от своих инвестиций — она приобрела немало предметов искусства и антиквариата, которые сохранили свою стоимость — но много было потрачено на предметы потребления. Одежда. Обувь. Очень хорошо укомплектованный винный погреб. Мы все еще определяем полный объем. Селина и Карлос оба мертвы, а она явно никому больше не открывала своих схем.
— Круг просто продолжал давать ей деньги? — спросила я.
— Принимая во внимание процентные ставки, которые мы уже видели, — мрачно произнес Малик, — для них это была хорошая стратегия.
С этим я поспорить не могла.
— А помимо долгов? — спросил Этан.
— Она дала ограниченную доверенность на некоторые инвестиции Дома и банковские счета целому ряду сомнительных корпораций и передала часть объектов имущества Дома на началах доверительной собственности другим. Готов поспорить, что все они связаны с Кругом.
— Ты можешь передать список компаний мистеру Мериту? Возможно, ЧДП сможет использовать их, чтобы установить личности членов Круга.
— Конечно. Но я думаю, что установить их будет сложно. — Малик потер затылок. Это был даже не его Дом, но его беспокойство было очевидным. — Они походят на анонимные ООО — общества с ограниченной ответственностью — и все названия составляют бессистемные трехбуквенные аббревиатуры. «ФЭХ», «ГЛР», «ОМК», все в таком роде. Они хорошо постарались, создавая фиктивные ООО, и очевидно довольно хороши в отмывании денег, которые выходят из них. Чтобы все это распутать, потребуется время.
Этан кивнул.
— Мы оставим это ЧДП.
— Как долго это продолжается? — спросила я.
— Она начала влезать в долги приблизительно семь лет назад — ну, или это самое ранее, что мы на данный момент видели.
— Еще до того, как она раскрыла вампиров, — поняла я, и Малик кивнул.
— Она вела довольно светский образ жизни, как ты знаешь. Морган предположил, что она таким образом могла связаться с Кругом, через какую-то социальную организацию или что-то в этом роде. Круг, должно быть, немало знал о работе Дома — и, похоже, о существовании вампиров задолго до того, как она объявила о нем всему городу.
Мы молча это обдумали.
— Так это поэтому она нас раскрыла? — изумилась я. — Потому что Круг заставил ее открыть карты? Возможно, шантажом?
Этан присвистнул.
— С каждым днем все лучше и лучше. Для меня это загадка, — сказал он. — Если Круг так обеспокоен Кингом, то почему они снова не вышли на контакт с Наваррой?
— И почему они не перескочили с просьб просто на захват имущества и инвестиций, в которых у них есть очевидный интерес? — спросила я.
— Оба вопроса хороши, — произнес Этан, затем взглянул на Малика. — И еще один: с каких это пор Ирина Вторая?
— С тех пор, как Надя отказалась от должности две недели назад. Это все, что я знаю.
— Ты собирался рассказать мне об Ирине, — напомнила я ему.
— Она была одной из очень близких подруг Селины, — сказал Малик. — Многие думали, что ее назначат Второй Селины после Карлоса. Когда вместо нее эту должность получил Морган, в их рядах случился разлад. Те, кто поддерживал Ирину, открыто говорили о том, что по их мнению Морган получил эту должность, потому что спал с Селиной.
Я подозревала, что отношения Селины и Моргана были близкими, но не знала, что его продвижение к Второму было спорным.
— Значит, эта группа, вероятно, была особенно зла, когда он получил Дом, — догадалась я.
— Еще как были, — ответил Малик. — Распри только усилились — потому что теперь у них было что-то конкретное, на что можно злиться, особенно когда он назначил Надю своей Второй.
— До этого у нее не было положения в Доме, — объяснил Этан. — Она русская, защищала свою сестру во время революции. Она была бесстрашной. Она была неплохим выбором для Второй, и при этом она не была так сильно связана со сторонниками Селины.
— Получается, теперь он назначил Ирину, чтобы осчастливить этот контингент, — предположила я и сделала паузу, чтобы обдумать тяжелую историю Моргана в качестве Мастера. Ему приходилось иметь дело с Кругом, и теперь я поняла, что он также пытался помешать сторонникам Селины восстать.
— Ну и дела, — проговорила я.
— Вот-вот, — согласился Малик. — И учитывая, как фракция любит Селину, я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь из них имеет представление, насколько плохи дела на самом деле. И это мы прошлись только по поверхностному слою.
Мой желудок выбрал этот момент, чтобы заурчать, и я зажмурилась с легким смущением.
— Давайте не будем откладывать неизбежное, — сказал Этан. — Мы достанем еду. Продолжай, — сказал он Малику. — Не стесняйся звонить, если возникнуть какие-нибудь проблемы.
— Давайте надеяться, что до этого не дойдет, — сказал Малик.
У вампиров надежда в буквальном смысле умирает последней.
Глава 14ОНА МАНИТ
Мы вернулись обратно на первых этаж, сдали наши гостевые пропуска и снова прошли процедуру регистрации. Охрана проявила к нашему уходу не больше энтузиазма, чем при нашем появлении.
— Угрюмые парни, — тихо сказала я, когда мы распахнули тяжелую дверь и вышли на улицу.
— Ты хотела бы такую работу?
— Отлично подмечено, и нет.
Настроение между нами стало получше, возможно поддерживаемое напоминанием, что мы были не единственным Домом с проблемами. Я знала, что отрицание ничуть не улучшит мой уровень комфорта, не по-настоящему, но в данный момент — и с Этаном рядом — я была счастлива притвориться, что Бальтазар был всего лишь воспоминанием из прошлого Этана.
— У тебя есть на примете какое-нибудь местечко с едой? — спросила я, когда мы достигли дорожки, которая тянулась перед Домом.
Этан посмотрел направо, налево, на меня.
— На самом деле я думал, что позволю тебе руководствоваться своим чутьем.
— Это почти оскорбительно.
— Ты не считаешь, что можешь вынюхать лучший ресторан на Золотом Побережье?
Вероятно, я могла, но это отнюдь не делало вопрос менее оскорбительным.
— Я не ищейка. Но пицца кажется хорошей идеей.
Уголок его рта приподнялся.
— И она где-то поблизости?
— «Лу Малнати», «Восточная Джино», «Бирбиглиа», — Еще три возможных места пронеслись у меня в мыслях, но я прекратила называть их, когда поняла, что играю ему на пользу. — Эти по памяти. Не по запаху.
Этан усмехнулся.
— Куда, Шерлок?
— Я бы предложила тебе отправиться в ад, но если ты имел в виду пиццу, тогда нам налево. Думаешь, это безопасно?
— Едва ли, — мрачно ответил он. — Но я думаю, навряд ли Бальтазар последовал бы за нами сюда, планируя напасть, пока мы идем по улице за пиццей.
— Недостаточно церемонно, — произнесла я, продолжая его мысль, и он кивнул.
— Именно.
Так что мы отправились по тихой улице, обдуваемые теплым весенним воздухом. Обычно он бы взял меня за руку или положил свои длинные пальцы мне на спину, напоминая, что он рядом, но либо он все еще чувствовал, что мне нужно пространство, либо переживал после моей реакции на его последнее прикосновение.
Я не могу думать об этом, — сказала я себе. — Я должна беспокоиться о собственных потребностях, должна заботиться о себе. И, надеюсь, когда все будет сказано и сделано — а все будет сказано и сделано — мы сможем вновь обрести друг друга.
***
Шесть кварталов спустя мы стояли перед «Пиццерией Двух Братьев», новом-для-меня магазинчике, который притулился на небольшом участке между кофейней и агентством по люксовой недвижимости.
Рядом с дверью стояли два золотых горшка, в каждом росли тропические цветы, которые бесспорно напоминали гениталии — белый чашевидный лепесток с краснеющим розовым в центре и огромной торчащей тычинкой прямо в середине.