Я захихикала, как четырнадцатилетний парнишка.
— Интересный декор, — заметил Этан, смотря в окно.
Ресторан был совершенно белым — белая плитка на полу и стенах, белый каменный бар, белые кожаные барные стулья на длинных, тонких латунных ножках. Даже ликер был перелит в белые бутылки. Над барной стойкой висела гигантская доска со списком всевозможных пицц, написанным мелом довольно интересным шрифтом.
— Интригующе, — произнес Этан, просматривая список.
— Не знаю. Я просто никогда не видела морковку в пицце. Или редис. — У меня было неприятное воспоминание о Катчере, поедающем пиццу «пирог пастуха», в которой был толченый картофель, горох и мясо. Я не преувеличиваю, когда говорю, что это было преступлением против пиццы, и одна лишь мысль об этом оттолкнула меня от овощной начинки. Если в ней нет мяса или сыра, тогда это определенно какой-то пирог.
— Тебе полезны витамины.
— Я бессмертна.
— Сильные клыки, — сказал Этан, входя и направляясь к стойке.
***
К счастью, он был готов пойти на компромисс. Он попробует пиццу с тройным мясом, которую выбрала я, а я попробую его пиццу со свеклой, морковкой и мортаделлой[63]. Будучи джентльменом, Этан предложил отнести коробки в Дом Наварры.
Ночь была прекрасна — легкий ветерок, белые облака, плывущие по потемневшему небу, люди, гуляющие с собаками или общающиеся с соседями на небольших, огороженных лестничных площадках, которые типичны для домов на Золотом Побережье. Это было место богатства, роскоши и относительной безопасности. Никаких разборок, никаких заброшенных зданий, очень мало преступлений. Те, кто здесь жил, были счастливчиками, по крайней мере в материальном плане.
Мы были в двух кварталах от Наварры, когда запищал телефон Этана. Он вытащил его и резко остановился, его магия наполнила воздух. Даже вкус страха и ненависти Этана к его создателю становился узнаваемым.
— Где он? — спросила я, мой желудок сжался от волнения.
Он протянул мне телефон. Люк отправил сообщение с фотографией — зернистым, черно-белым снимком Бальтазара, стоящего на тротуаре на другой стороне улицы перед Домом Кадогана, его плащ клубился вокруг лодыжек, пока он смотрел на Дом.
Я вернула телефон Этану, мое приподнятое настроение неожиданно улетучилось.
— Он демонстрирует, что может добраться до нас. Что он здесь и он не уйдет.
— И как ты говорила, он ждет моего ответа. — Этан посмотрел на телефон, который запищал, когда пришло еще одно сообщение. — Он оставил очевидный след, и Келли с Тарой снова следят за ним.
— Он хочет, чтобы его обнаружили. Хочет, чтобы мы знали, где он. Хочет, чтобы мы могли найти его. — Страх обосновался глубоко в моем животе. — Он снова попытается найти меня, Этан. Опять попытается дотянуться до меня, когда я усну.
— Мэллори с Катчером что-нибудь придумают. Они не позволят ему добраться до тебя. Я не позволю ему до тебя добраться.
Я посмотрела на него, позволила ему увидеть страх в моих глазах. Не так уж много меня пугало в эти ночи, кроме боязни потерять его, дедушку или Мэллори, или кого-то еще, кого я люблю, но Бальтазар меня пугал, и очень сильно.
В его взгляде, в твердости его зеленых глазах, не было никакой неопределенности.
— Он был моим кошмаром, Мерит. Ты — мое чудо. Он не коснется тебя вновь. Понятно?
Когда я кивнула, он улыбнулся.
— У нас есть пицца, ты и я друг у друга, и очень хороший бухгалтер. Давай вернемся в Дом Наварры и покончим с этим.
Еще один веселый вечер для вампиров Дома Кадогана.
***
Мы завернули за угол улицы Наварры, громадное белое здание светилось под фонарями и прожекторами на фоне аккуратного ландшафта.
Надя стояла на газоне, разговаривая с высоким, хорошо сложенным мужчиной с румяной кожей и рыжеватыми волосами, которые растрепанными локонами спадали ему на лицо. Он был одет в джинсы и яркую желтую футболку под громоздкой кожаной курткой.
Сначала я подумала, что они обнимаются. Что у Нади новый любовник, и что они разделяют тихий момент весенней ночи в Чикаго вне границ ее Дома. А когда они упали на землю, моей первой мыслью было, что они упали в жаркие объятия друг друга на узкой полосе травы, почти у ног ее бывшего любовника.
Мне понадобились драгоценные секунды, чтобы понять, что они сражаются — схватившись как борцы смешанных боевых искусств во время финального раунда битвы. Ее ноги обвивали его талию, а он выгнул ее руку под неудобным углом, пока она выплевывала фразы быстрым стаккато на русском языке. Я не узнавала слова, но впрочем не нужно было быть гением, чтобы понять их — или понять, что ей нужна помощь.
— Прочь от нее! — закричала я и бросилась к ним. При звуке моего голоса мужчина поднял глаза, заметил нас и поднялся. Затем вытащил что-то из-под пиджака и направил на Надю.
— Стой! — прокричал Этан и одновременно мужчина нажал на курок. А затем дротик «Тазера»[64] просвистел в воздухе и тело Нади затряслось в конвульсиях, подердигаваясь и напрягаясь на земле, пока она кричала от боли.
Он применил к ней «Тазер», выстрелил в нее зарядом электрического тока и улыбался, как психопат, пока она корчилась на земле. Он добрался до намеченной жертвы, затем посмотрел на нас, бросил свое оружие и сбежал.
«Позаботься о Наде», — мысленно сказала я Этану и драпанула за ее противником.
Я была быстрой, но ниже ростом; его шаги были длиннее, и он, казалось, вырывался вперед с каждым шагом.
Он бежал к озеру, резко завернув вправо к центру города, когда достиг центра Лейк-Шор-Драйв. На мгновение он исчез из вида, и мое сердце дрогнуло от страха, что я потеряла его. Я еще прибавила скорости, заставляя свои ноги двигаться быстрее, удлиняя свой шаг, пытаясь сократить расстояние между нами.
Я резко вошла в поворот, почти врезавшись в группу подростков на скейтбордах, проигнорировала их жалобы, пока сканировала улицу перед собой, ища его, пока наконец-то не заметила его желтую рубашку и рыжие волосы впереди.
Быстрее, — требовала я. — Всего лишь немного быстрее. Я потянулось ко всей той энергии, которую могла еще найти в себе, обещая себе Мэллокейки и сытный ужин за труды. Истощение не имело никакого значения. Стук моих ног в сапогах на высоких шпильках — это было еще одной ошибкой — не имел значения. Единственным, что имело значение, был мужчина передо мной, человек, который ударил током вампиршу прямо перед ее Домом.
Как правило, я не хочу вредить людям. Но если и был случай, когда я могла воспользоваться возможностью, чтобы бесчувственно отдубасить кого-то, тогда это был как раз такой случай. После избиения, конечно, я, вероятно, проведу какое-то время, размышляя об этичной стороне своего решения. Но прямо сейчас было лишь предвкушение драки.
И это предвкушение обострялось, поскольку он был человеком и начинал уставать.
Там где Норт-Лейк-Шор сворачивал на Мичиган, а квартирные дома превращались в торговые центры, где затемненные окна жилых домов сменялись совершенно стеклянными фасадами, созданными, чтобы демонстрировать роскошные сумки и часы, я добилась кое-какого успеха. Он оглянулся единожды, чтобы оценить расстояние между нами, и я позволила своим глазам посеребриться, а клыкам вылезти.
У маленького ублюдка хватило наглости улыбнуться мне.
И это был первый раз, когда я действительно задумалась, кем он был — и почему он напал на бывшую Вторую Наварры на крыльце Моргана.
Потому что его послал Круг, — поняла я с запозданием, игнорируя рев такси, когда он бросился через Мичиган, и я последовала за ним. Он был грубой силой, пришедшей, чтобы выполнить волю Круга, пришедшей, чтобы наказать Дом Наварры за то, что провалился с убийством Кинга, когда у них был такой шанс. Морган сказал, что они угрожали лишить Дом активов; они явно говорили серьезно и намеревались привести в исполнение это обещание, нападая на вампиров по-одному. С другой стороны, выбранное ими время ужасало. Он напал перед двумя вампирами, которые были тренированными бойцами.
Несмотря на это, если я смогу поймать его, у нас будет настоящая, человеческая связь с Кругом.
Давай, — потребовала я, сильнее заработав руками.
Он добрался до Центра Джона Хэнкока, серые стеклянные стены которого были пересечены черными металлическими лентами, и снова повернул к реке. Я разгадала его стратегию — если он не может побить меня в забеге по прямой, он направится к зданиям и переулкам Стритервилля, где попытается оторваться от меня.
Он был в двадцати метрах впереди. Пронесся мимо мусорки, ненадолго остановившись, чтобы толкнуть ее мне под ноги. Я перепрыгнула ее, плавно приземлившись, и продолжила бежать.
— Попробуй это еще раз, мудак! — прокричала я, игнорируя крики людей, которые отпрыгивали с пути нашей гонки. Кто-то грозился позвонить в 911[65], вероятно, попутно снимая все это на видео. Мне было все равно, лишь бы я добралась до него первой.
К несчастью, он повернулся и выхватил пистолет. Он был достаточно умен, чтобы не тратить пули на Надю, вероятно, считая, что «Тазер» более эффективен. Одним выстрелом маловероятно убить вампира, но определенно ощущения не из приятных.
Он продолжал двигаться, заведя руку назад, чтобы выстрелить. Он выстрелил дважды, пули пролетели справа и над головой. Его прицел был не очень хорошим, но этого было достаточно, чтобы я бросилась на землю в поисках укрытия в то время, как он скрылся в проулке.
— Черт, — выругалась я и снова вскочила на ноги, доставая кинжал из сапога и бросаясь в щель между зданиями.
Я присела у края, пытаясь вспомнить тренировку Люка по обращению с огнестрельным оружием, которая была довольно скудным уроком по сравнению с теми, где я обучалась обращению со сталью, и сколько пуль находилось в магазине. Может быть семь, может быть десять, может быть пятнадцать, в зависимости от оружия и наличия у него запасной обоймы.