И вдруг эти самые губы сказали голосом Элая: «Обойдусь без няньки».
Я растеряно моргнула. Зеленый луг с незнакомкой исчезли, а перед глазами оказался белый потолок. Стараясь вернуться в воспоминание, я снова смежила веки, но разум оставался в сознании, и я услышала резкий голос Диэсы.
— Не обойдешься, мой принц. До тех пор, пока я не буду убеждена, что ты не станешь плясать марионеткой по одному ее желанию.
Марионетка? Элай?
А Мракинберг немного помолчав, усталым голосом продолжила:
— Я решу вопрос с пентаграммой и заодно узнаю, что из себя представляет этот Проклятый поцелуй, хотя думаю бесполезно. Ведьмы своих не сдают, враги они или нет, а их тайны — это дело чести.
Далее последовал стук отдаляющихся каблуков, звук поворачиваемой дверной ручки и хлопанье дверьми. Эльфийка ушла, а я задумалась над ее словами.
Ведьмы действительно не раскрывают свои тайны. Так обычно говорила Иса и Малика. То чему тебя научили в ковене или научила ведьма ковена должно остаться только с тобой и при необходимости ты можешь передать эти знания своей ученице.
И тут, я вдруг в полной мере осознала, о чем говорила Диэса.
Марионетка. Элай. Проклятый поцелуй.
Они решили, что я подчинила себе наследного принца?!
— Подслушиваешь? — последовала насмешка со стороны Шивьена.
Открыв глаза, совершенно спокойным голосом ответила:
— Размышляю.
— О чем?
Я повернулась к Элаю, кожей ощущая тяжелый взгляд светлого. Дракон, стараясь скрыть напряжение, опирался о письменный стол из красного дерева.
Стоило бы промолчать и позлорадствовать вдоволь, но это не та ситуация, где можно ошибиться и вести себя, выходя за рамки.
Когда я не сдержалась и рассмеялась, парни удивленно переглянулись.
— Проклятый поцелуй? Какое оригинальное название, — сквозь смех проговорила я и, глядя в глаза Элая, четко проговорила: — Я не имею над тобой никакой власти, Эларонис. Поцелуй никак на тебя не повлиял.
Судя по выражению его лица, он явно был с этим не согласен.
— Все работает не так.
— А как? — тут же спросил Шивьен.
— Не так, — с нажимом повторила я. — И если я стала объектом вашего пристального внимания по этой причине — можете расслабиться. Скажу больше. Я уже не смогу использовать свой… Проклятый поцелуй, — криво усмехнулась.
По сути дела я и сама не знаю, как именно это работает. Вернее я знаю, что должны быть произнесены слова, но Малика так и не сказала мне их.
«Когда тебе исполнится восемнадцать, тогда и поговорим», — было ее вечным ответом.
А сейчас поздно об этом думать. Время упущено.
— К слову, ваш Проклятый поцелуй запрещен империями, — сообщила светлым, серьезно опасаясь по поводу их долговременной памяти.
Немного помедлив, я осторожно поинтересовалась:
— Почему я жива? Хотя не так. Почему я все еще в академии? Раз вы заподозрили использование запрещенной магии, почему не доложили об этом в Судебное ведомство или Следователям городской стражи или в Отдел магического правопорядка, да хоть куда-нибудь?
Высказав все это, я задумалась, поняла, какие бы последствия появились от такого доклада и добавила:
— Нет, все же первый вопрос был правильным.
Если на второй вопрос не было нужды отвечать, то получить объяснения касательно первого я бы хотела. Но у меня появился новый.
— А с чего вы взяли, что Элай под моим контролем?
Я посмотрела на объект спорного вопроса. Шивьен почему-то тоже посмотрел и явно ждал объяснений.
— Твоя реакция навела на мысль, что поцелуй в горном лесу был твоим первым.
Говоря это, Элай как-то странно смотрел на меня, да и слова звучали не очень-то убедительно. Такое чувство, что это не то, что должен был ответить светлый на мой вопрос.
— Первый, — не стала я увиливать. — Но говорю же, работает это не так.
Я устало выдохнула, натолкнувшись на две прищуренные пары глаз горящих живым любопытством.
— Для начала я всеми фибрами своей темно душеньки стараюсь держаться от вашей компании как можно дальше, но звезды потешаются над моими желаниями и постоянно сталкивают нас лбами. Ах да, я так тебя и не поблагодарила, — смотрю на Шивьена. — Спасибо за целительство в горном лесу и помощь с ментальным щитом.
Светлый кивнул. Элай сидел мрачнее тучи. С трудом проигнорировав такую перемену, я удержалась от вопроса и продолжила:
— И в завершение. Подчиненный обязан перевоплощать в реальность всякое слово ведьмы.
Задумавшись о том, стоит ли продолжать, решила, что все же стоит.
— Эларонис, я желаю получить жизнь Шивьена Ронмара. Убей его! — с пылом воскликнула я.
В другой ситуации я бы никогда такого не сказала, но конкретно эта ситуация требует решительных действий. Другим путем не поставить точку.
Парни лишь переглянулись. Элай с явным скепсисом, а Шивьен с настороженностью.
— Видите? Я не имею такой власти и не желаю ее иметь, — безапелляционно заявила.
Отбросив мягкое покрывало, я резко села и встала на ноги о чем тут же пожалела. Мир завертелся волчком, я зажмурилась, покачнулась и оказалась крепко прижата к мужской груди.
От Элая приятно пахло уже знакомой мне легкой ноткой хвойного леса. Я не задумываясь, теснее к нему прижалась и уткнулась носом в светло-кремовую рубашку, глубоко втягивая аромат. А поймав себя на мысли, что стоя вот так вот в крепких объятиях дракона чувствую странное спокойствие, резко отстранилась, уперев ладошки в его грудь. И скорее рухнула, чем присела на кровать.
— Ты еще не полностью восстановилась. Давай без резких движений, — предупредил Эларонис.
Но я это уже и сама поняла, вот только откуда эта слабость?..
Воспоминания быстренько напомнили события, произошедшие на полигоне. Древо Тарш, мой артефакт и жизненные силы, неумолимо покидающие мое тело.
— Троллин сын, — прохрипела осипшим голосом, коснувшись артефакта.
«Да чтоб у этого лешего вся зелень повяла!», — негодуя, прошипела я.
Но стоило вспомнить боль, что ощутила, когда коснулась коры, гнев мой поубавился. Это все равно, что дать умирающему от жажды, флягу с водой. Он будет пить пока не останется и капли. Здесь то же самое. А Тарш годами медленно умирал. Не он виноват в том, что случилось, я просто не до конца просчитала свои действия.
Покрепче сжав в ладони артефакт, потянулась к энергии. Пусто. Немудрено, раз Тарш поглотил и часть моей жизненной силы.
Должно быть, это Элай надел на меня Эстион.
Искоса взглянула на светлого, после огляделась, обнаружив еще один занимательный факт. Это не лазарет!
Просторная комната с широкой кроватью, где я сидела. Деревянный шкаф для вещей из красного дерева, письменный стол из того же материала, на нем лежали письменные принадлежности, пара свитков и здоровенный фолиант. Несколько кресел, на одном из трех стульев сидел Шивьен. Прикроватная тумбочка. Полки с книгами. Деревянные полы и стены светло-коричневого цвета.
Скромненько и невычурно.
Комната Шивьена?
— Я принес тебя к себе, когда ты сознание потеряла, — пояснил Элай, заметив мой интерес.
Думала, у принца светлой братии комната будет более… принцевой.
— Бастиан тебя подлечил.
Бастиан? А не его случаем Диэса упоминала на полигоне?
Я как-то запоздало поняла, что пока была в отключке, кто-то посторонний использовал на мне целительную магию. А учитывая, что я была вся в ссадинах и синяках, Бастиан должен был распространить энергию по всему телу.
Непроизвольно положила руку на бок, где светлую кожу уродовал рваный шрам. Интересно Элаю он о нем сказал?
Посмотрела на дракона и вздрогнула. Тот пристально следил за моими движениями и о шраме он явно знал. Руку от бока я отдернула так, будто меня умертвие укусило.
Но заговорить ему не дал Шивьен, опередив веселым:
— В следующий раз, когда захочешь отдать кому-то магию. Свисни.
— Только если будешь при смерти, — улыбнулась в ответ.
Светлый поморщился. Такой вариант его совершенно не устраивал.
— И это была не моя магия. Артефакт был активирован, когда я прибыла в Дракс. С того момента энергия и копилась.
— Энергия, что ты отдала Таршу, в основном состояла из светлого эфира.
— Да, — кивнула я Элаю. — Это потому что столица, ваше высочество, а вернее руны, которыми она вся испещрена, уж очень враждебно настроена к темным. Дракс пытался меня выпить, вот артефакт и собрал такое большое количество эфира, — пожимаю плечами.
— Твой артефакт собирает атакующую тебя магию? — Шивьен посмотрел с непониманием.
— Не совсем. Эстион собирает часть любой магии, которая находится от меня на расстоянии семнадцати футов. Но это обычно слишком маленькое количество эфира. Ситуация с Драксом совершенно иная. Там даже воздух пропитан энергией защитных рун.
Парни переглянулись.
— Не слышал, чтобы на других темных защита города реагировал таким образом, — задумчиво обронил Элай.
И все с той же задумчивостью уставился на меня. Шагнул к кровати, присел рядом со мной и продолжил пялиться.
— Мне-то откуда знать, — я развела руками.
После нескольких минут тишины, в которой мы трое просидели переводя друг на друга внимательные взгляды, Элай вдруг спросил:
— Откуда у тебя тот шрам на боку.
Я напряглась. Лишь на мгновение, в следующее взяла эмоции в железный кулак и, усмехнувшись, просто ответила:
— Только изнеженные и тепличные лиры могут похвастаться кожей без изъяна. А других жизнь награждает шрамами победы или проигрыша.
— И какой твой?
— Для кого-то он может быть свидетельством победы, для меня — проигрыша, — и чтобы у светлых не возникло новых вопросов, быстро добавила: — Если вопрос с Проклятыми поцелуями закрыт, я, пожалуй, пойду.
Осторожно поднялась, убедилась, что головокружение отступило, и шагнула вперед, но пройдя еще пару шагов по направлению к двери, остановилась.
— Элай, спасибо, что вмешался тогда на полигоне. Если бы не ты, я бы не отделалась такими легкими повреждениями, — поблагодарила дракона, не оборачиваясь.