– Знаешь, что я тебе скажу, Рай? Все это просто… – Я запнулась. Просто что? Невозможно? Невероятно? Просто еще один образчик бреда, порожденного больной психикой?
– Когда твой отец высыпал в воду пепел, он сказал, что это она ему велела, так?.. – Теперь уже Райан заговорил быстро, словно у него в голове сами собой вставали на место фрагменты головоломки. – Возможно, это действительно так. Дело только в том, что он видел не настоящую Лекси и разговаривал не с ней, а с ее подобием. С фантомом, марионеткой, которая лишь исполняет волю того, кто на самом деле обитает на дне.
Я задумалась, но не о его словах, а о том, сколько раз моей сестре удавалось завлечь других в иррациональный сад своего безумия – завлечь вопреки их желанию и здравому смыслу. Даже сейчас, когда Лекси была мертва, она пыталась подчинить меня своей воле. Да и Райан, похоже, по-прежнему находился под ее влиянием.
– Все это, конечно, полный бред, – снова сказал он, потирая лицо ладонями. – И все же, Джеки… Как бы ни обстояло дело в действительности, мне кажется, что тебе не стоит оставаться в Ласточкином Гнезде. Это может быть… опасно.
Казалось, он искренне обеспокоен и боится. Совсем как тот двенадцатилетний мальчишка, который без оглядки бежал прочь от бассейна.
– Поверь, – продолжал Райан, – будет гораздо лучше, если ты и твой отец проживете оставшиеся до вашего отъезда дни у Дианы. Или у меня – у нас как раз есть свободная комната. Где угодно, лишь бы подальше от этого дома и бассейна!
Я поморщилась. Мне казалось, что кофе, который я выпила, сейчас прожжет у меня в желудке дыру. Чтобы как-то потушить пожар, я отломила кусочек булочки, но почувствовала, что все равно не смогу его проглотить, и положила обратно на тарелку.
– Я улетаю послезавтра, – сказала я. – И Тед тоже. Думаю, даже если мы останемся в Ласточкином Гнезде, за оставшиеся полтора дня с нами ничего не случится.
На этом наш разговор закончился. На прощание Райан крепко меня обнял.
– Будь осторожна! – прошептал он мне на ухо, но прозвучало это скорее как угроза, чем как предупреждение.
Выйдя из «Голубой цапли», я сразу же позвонила Барбаре и, шагая по направлению к Ласточкиному Гнезду, рассказала ей обо всем, что случилось.
– Да это же типичный случай folie à deux![11] – воскликнула она.
– Что-что? – переспросила я.
– Folie à trois, если точнее. А если считать и твоего отца, то folie à quatre.
– Извини, но по-французски я знаю только «спасибо» и «пожалуйста».
– Это коллективное помешательство, – пояснила Барбара. – Совместная мания, когда бредовые идеи и галлюцинации передаются от человека к человеку. Встречается не так уж редко… В твоем случае, я думаю, речь может идти о семейной мании.
– Спасибо, ты меня очень утешила, – сказала я. – Главное, я так и не поняла: я спятила или нет?
Прежде чем ответить, Барбара долго молчала. Так долго, что мне сделалось не по себе.
– Это все го́ре, Джеки, – промолвила она наконец. – Горе и скорбь. Неожиданная утрата единственной сестры стала для тебя сильным стрессом, к которому прибавились и неизбежное в таких обстоятельствах чувство вины, и сожаление, и старые воспоминания. Кроме того, ты вбила в голову, что если ты разберешься в бумагах, которые остались от сестры, ты сможешь понять, что с ней случилось. Все вместе сделало тебя уязвимой, или, лучше сказать, излишне восприимчивой, к иррациональным теориям, домыслам и легендам. Тебе повсюду мерещится заговор, преступление, инопланетяне… даже не знаю – что еще! И на этом фоне…
– Лучше скажи, что мне делать? – довольно невежливо перебила я.
– Что делать? В первую очередь – контролировать себя. Придерживаться здравого смысла и логики и быть осторожной. Вдвойне осторожной! Я считаю, что самым разумным в данной ситуации было бы убрать эти бумаги подальше. Они никуда от тебя не денутся, если захочешь – ты сможешь разобрать их потом, когда уедешь из этого дома и когда твое горе хоть немного притупится. Когда, ты говорила, ты возвращаешься? В воскресенье? Вот и прекрасно! Время и расстояние помогут тебе излечиться от твоей навязчивой идеи.
– Ладно, – сказала я. Возразить мне и в самом деле было нечего.
– И самое главное, Джеки!.. – спохватилась Барбара. – Держись как можно дальше от этого проклятого бассейна!
За разговором я незаметно дошла до самого Ласточкиного Гнезда и очень удивилась, когда увидела на подъездной дорожке не только автомобиль Дианы, но и маленький красный «Фольксваген Жук». Калитка, ведущая к бассейну, была открыта, и я, припомнив советы Барбары и Райана, направилась туда, чтобы закрыть ее на щеколду. Быть может, думала я, я даже повешу на нее замок, а ключ выкину. Бассейн чуть поблескивал за кустами – как всегда, безмятежный, черный, как нефть, Казалось, он ждал меня. На гладкой, как полированный оникс, поверхности не было ни рябинки, и только солнце отражалось в ней, как в зеркале.
Но возле бассейна кто-то был. Я услышала женский голос, произносящий какие-то слова, и почувствовала, как часто забилось в груди мое сердце.
Но нет, это была не Лекси и не Рита. Это был живой человек, и я, крадучись, сделала несколько шагов вперед.
На краю бассейна стояла на коленях Диана. Наклонившись над водой, она что-то говорила, обращаясь то ли к себе самой, то ли неведомо к кому. Можно было подумать – она решила загадать желание. Рядом поблескивали на солнце несколько бутылок. Вот Диана взяла одну, погрузила в воду – и вздрогнула, заметив меня.
– Я не знала, что ты уже вернулась, – проговорила она. Лицо у нее было бледным, под глазами залегли фиолетовые тени.
– Что это ты делаешь? – спросила я, разглядывая бутылки. Три из них были уже заполнены водой, четвертую Диана прижимала к груди.
– Это для Терри. – Тетка слегка покраснела. – Она стала чувствовать себя лучше после того, как начала пить воду и купаться. Намного лучше. В прошлом году она не вставала с инвалидного кресла.
– Ты думаешь, ее вылечила вода?
Диана ненадолго задумалась.
– Не знаю. Главное, она сама в это верит. Наверное, этого достаточно.
Я внимательно посмотрела на тетку.
– Ты и Терри… – начала я, твердо решив добиться правды. Я устала от тайн и секретов, от всего, что мы столько времени скрывали друг от друга.
– Терри – моя старинная и самая близкая подруга, – сказала Диана.
– Не хочешь – не говори. – Я пожала плечами. – Просто мне кажется, что мы все – вся наша семейка – буквально утопаем в секретах. Как ты совершенно правильно сказала, это наш общий порок.
Как только что говорил мне Райан, Лекси считала, будто вода получает свою силу от тех, кто в ней утонул, но сейчас мне казалось: секреты, невысказанные тайны – вот что дает бассейну его странное могущество.
Диана молчала. Она посмотрела на бутылки с водой, потом перевела взгляд на дом и на тень, которую он отбрасывал на нас.
– Терри была моей первой любовью, – начала она неуверенно и, горько улыбнувшись, посмотрела на свое отражение в воде. – Мы были еще подростками, и конечно, нас не могло не испугать, когда мы поняли, что любим друг друга. На дворе были семидесятые, а в те времена сапфическая любовь была не в почете. И это еще очень мягко сказано…
– Об этом кто-нибудь знал? – спросила я. – Бабушка? Моя мама?
Диана покачала головой:
– Нет. Мы скрывали наши отношения. Тайна их только усиливала и в то же время делала… все более нездоровыми. Мы то расходились, разругавшись вдрызг, то снова сходились… Но, как мы ни старались, мы просто не могли обойтись друг без друга.
Улыбка Дианы была печальной, но глаза неожиданно вспыхнули, и я на мгновение увидела перед собой безумно влюбленную девочку-подростка, чья страсть только подогревается тайной и запретами.
– В общем и целом наши отношения были достаточно бурными. В конце концов мы расстались, решив жить «нормальной» жизнью, как все наши ровесницы. Мы разъехались, окончили колледж, вышли замуж… Но, наверное, не зря говорится, что первую любовь невозможно забыть. Я убедилась в этом на собственном опыте. – Диана снова обернулась на дом. – За всю жизнь я ни разу не испытала того, что было у нас с Терри. И в мечтах я снова и снова возвращалась к ней.
Я представила, как Диана на протяжении многих лет пыталась строить счастливую жизнь, а сама сохла по Терри, и у меня сердце стиснуло от жалости.
– Ну а сейчас?..
– Сейчас… сейчас все сложно, – сказала Диана, и ее лицо на миг окаменело.
– А что сейчас просто?.. – Я снова посмотрела на бутылки с водой и подумала о пепле Лекси, который мой отец высыпал в бассейн, о светлом пятне в форме сердца, которое померещилось мне в воде.
– Бассейн… – задумчиво проговорила Диана. – Он притягивает к себе всех нас, не так ли?
Я кивнула.
– Некоторое время назад, еще до того, как умерла мама, я приезжала сюда погостить, – сказала тетка. – Как-то я выпила лишнего и… В общем, я пришла сюда и загадала желание. Я хотела получить то, о чем мечтала всю жизнь, хотела вернуть Терри… – Она покачала головой. – Ты, наверное, назовешь меня идиоткой и будешь совершенно права, но…
– Я думаю, в этом нет ничего плохого, – сказала я. – Мы все мечтаем о чуде и хотим, чтобы наши мечты сбылись. Некоторые читают молитвы. Некоторые загадывают желания на падающие звезды. И если кто-то верит, будто эта вода обладает какой-то силой, способной исполнить его самое сокровенное желание, что ж… Ничего такого тут нет.
Диана снова покачала головой:
– Она обладает только той силой, какой мы сами ее наделяем.
– Но ведь твое желание исполнилось. Ты и Терри – вы снова вместе.
– Все не так просто, – повторила она.
Я согласно кивнула, думая, что она имеет в виду Рэнди, развод, необходимость по-прежнему сохранять все в тайне. Но я ошиблась.
– Видишь ли, Джеки… – Диана на мгновение стиснула зубы, и ее глаза потемнели. – Когда я загадывала желание, Терри была здорова. Рассеянный склероз ей диагностировали