И тут я вдруг понял одну вещь, заставившую меня фыркнуть от смеха – и тут же схватиться за голову. Да, толстые, красивые и, разумеется, чрезвычайно опасные воздушные разряды у Лау и Маи получились… вот только один ударил у ног одной из молодых магесс, а у второй – в стену рядом: рукотворные молнии выбрали кратчайшее расстояние для своего разряжения. То, что девочек вроде даже не дернуло током (иначе были бы как минимум судороги) – исключительно заслуга их магии. Тогда вопрос – как эти самые «убийственно-опасные убийцы магов» поражают своих противников, если для токового поражения их нужно фактически коснуться? А… ай! Голова! Так, потом подумаю… какой же я все-таки дятел…
45
«…какой же я все-таки дятел» – это была моя первая мысль, когда я пришел в себя. Последнее, что я помнил – яркие как вспышка молнии разряды, срывающиеся с рук близняшек… и бьющие вовсе не туда, куда надо – и темнота. Не иначе как током ударило… черт, Мая и Лау! Они совсем рядом были! Оу…
Попытавшись пошевелиться, я почувствовал… ну, первым делом – это была головная боль. Было такое впечатление, что мой череп вместо мозгов залит жидкостью, и стоит пошевелиться – и она начинает волнами боли бить о его стенки. Потом я понял, что лежу… причем явно не на перине – под спиной было что-то гораздо более жесткое… ага, а лежу я на спине. Одежды на мне нет совсем, корпус тела до ключиц накрыт простыней, а во рту у меня… черт! Ау… голова!
Вспышка головной боли на несколько секунд подавила всякую возможность соображать – может быть, я даже отключился на некоторое время, но когда сознание вернулось, я первым делом ощутил в углу рта это. Интубационная трубка для принудительной вентиляции легких! И тело – как я сообразил в следующий момент – не готовое в любую секунду разразиться бешеной активностью тело пятилетнего: я был я. В смысле – в моем родном взрослом теле. А этот писк, что я уже давно слышу, но различил только сейчас – аппарат контроля пациента. Палата интенсивной терапии – я уже был в такой, в качестве студента, правда. Земля, и, видимо, Москва. И я отхожу от последствий своего «обдуманного» эксперимента с резонансным облучением ствола мозга. Приплыли…
Тело меня практически не слушалось – было такое впечатление, что я еще не проснулся, но вот-вот, уже на самой грани – последнее усилие, и… накатывающая головная боль тут же намекнула, что усилия – это не то, что я могу себе позволить. Боже мой, какой редкостный бред мне приглючился, пока я валялся в отключке – просто гордость берет за мой разум, способный выдать такой детальный, непротиворечивый внутренний бред, который я еще и запомнил чуть ли не до мельчайших подробностей. Кажется, сейчас самое время подумать о смене карьеры – это какой мощный дар сценариста фильмов во мне спит: надо ехать в Голливуд и срочно заключать следующий контракт вместо этого безыдейного Питера Джексона! Ха, да я им такое сниму! Или повешу… н-да. А если серьезно – кажется, я наконец-то изобрел «нехимический наркотик», про который в Интернете слухи ходят уже лет десять. У братьев Стругацких в «Полдень, XXII век», помнится, упоминалась некая «дрожка» – тоже, кстати говоря, работающая как инфразвуковое устройство воздействия на головной мозг. «Фантасты предвосхищают будущее»… мать их так. Нет, подумаю об этом после – и о том, что же мне делать с открытым эффектом… надеюсь, видя, что со мной стало, никто не рискнул повторить условия эксперимента… почему-то у меня стойкое ощущение, что эффект таки не случайный, а именно что открытие. Блин, смешно-то как! Я на полном серьезе еще лет семь назад мечтал «открыть лекарство от рака» – в нарицательном смысле, разумеется. А в итоге – как открыл, так открыл… закрывать – трусами не отмахаешься!
Нет, все-таки эффект потрясающий – я помню… да я буквально все помню! Замок, камни стены, на которые я так залип… вкус еды… жар огненной атаки, продемонстрированной Юи за несколько секунд до выступления близняшек… мать, в смысле – княгиню Роксану, маму Лео, Яну, стражников… да я даже ведьмин архив целиком помню! Зелье от поноса, для поноса, от отравления, от злобной бабки-соседки… последнего – тридцать восемь рецептур, включая амулеты. Фе, ну и состав ингредиентов у некоторых – по-моему, без всякой магии тьмы подействует, если кто его увидит, особенно в процессе, так сказать, подготовки. Магия… я помню, как надо и что надо сделать, чтобы задействовать свой дар. Объяснить не смогу – в русском языке таких слов просто нет. Зато есть в государственном языке Федеративной Республики Рито, которое используют и в Раро, и даже гордые кочевники – потому что у этих придурков вместо единого наречия целая куча местечковых, точнее племенных диалектов (Карл кое-что успел рассказать о своей прошлой работе перед тренировкой). Кстати, на Побережье в говоре тоже много слов-эндемиков, пришедших когда-то с гордыми воинами морей, хотя этот свой язык и князья-капитаны, и их команды уже успели с концами забыть. Может, потому что на нем не было письменности, а на ритарском была, и развитая? Кстати, не сказать, чтобы ритарский был простым языком – и русский, и английский он чем-то напоминает только в малой части, да и правил там для чистописания требуется выучить целый толстый том… стоп, что-то не так. Я мог выдумать приключения в стиле «фэнтези-попаданец», политическую ситуацию, даже непростой момент, в котором сейчас, отчасти по моей вине оказалось княжество Кано… даже рецепты темных амулетов и зелий мог выдумать – но не целый язык! Черт. Черт! Такое впечатление, что я реально могу на нем читать и писать – не очень грамотно пока что… и думать?! Что за хе…
Головная боль, было отступившая, вернулась с новой силой – теперь уже самостоятельно. Она била в темечко, равными по времени, чуть ускоряющимися волнами… и я вдруг понял, что лежу не только на койке в больнице – под моим, опять маленьким телом была пуховая, лично зачарованная перина, а ноздри улавливали уже почти выветрившийся запах горелого… и меня опять зажали-обняли, как плюшевую игрушку! Я попытался открыть глаза – и в постели княжича, то есть князя, мне это удалось, а вот в больничной палате – частично. Голова резко заболела – приток зрительной информации явно был лишним для и так подвергшегося физическому воздействию и до сих пор не пришедшего в норму головного мозга, но кое-что я все-таки разглядел: потолок с мучительно-яркой для меня сейчас люминесцентной лампой, размытое пятно медицинской стойки с мигающими огоньками – увы, сфокусировать взгляд не получилось, дверь, вернее, ее верхнюю часть. Особо пронзительный укол головной боли – и я понял, что больше не чувствую «другого себя». А еще я понял, что помню ОДНОВРЕМЕННО и минуты в сознании в палате, и мое возвращение из тренировочной комнаты с близняшками. Черт. Черт. Черт! Это что такое вообще было?!
46
Солнце медленно двигалось по небосводу, отмечая своим положением неумолимое течение времени – это можно было увидеть по пятну света из окна, сначала лениво переползающее по полу и, наконец, заскользившему по стене. Рядом посапывали сестренки-близняшки, трогательно прижавшиеся каждая к своему боку, тикали часы, из раскрытых створок окна дул, слегка теребя шторы, теплый летний сквозняк… в общем, самая та атмосфера, чтобы наконец заняться тем, чем заняться надо было с самого начала. Хорошенько подумать!
Могу сказать, что крыл себя последними словами… но, разумеется, это будет неправдой. Что уж теперь… но, блин! Ведь были же «звоночки», были. Перепады в настроении, ничем не обусловленные, «приступы» «детского поведения», которые постепенно сошли на нет, при этом ничуть не изменившееся мышление – это несмотря на то что я попал в пятилетнего, пусть и заранее «прокачанного» темной магией малыша. Попал… да уж. Вот каким местом надо думать, чтобы решить «я все понял» на основе «множества прочитанных книг про попаданцев»? Более того, принять аксиому, что попадание является процессом мгновенным и по «переселению в другое тело» уже заканчивается? Явно не головой! Отчасти меня оправдывает то, что немедленно «по прибытию» я узнал о возможности и даже отработанной методики переноса части воспоминаний и даже фрагментов личности от темного мага к реципиенту – правда, для этого требовалась долгая специальная подготовка, но это уже другой вопрос. Но меня при этом ничуть не насторожило то, что при этом перенос личности «на новый носитель», в отличие от подготовленного блока информации-воспоминаний, никогда не проходил у местных темных успешно… и то, что я-«донор» находился в другом мире и на тот момент темной магией не владел. И с какого хрена я просто выкинул из головы все произошедшие непосредственно до попадания события? «Это случилось там, а я теперь тут: новый мир – новые правила». А ведь именно с этого мне нужно было начать еще шесть дней назад – с тщательной обработки фактов того, что произошло ПЕРЕД попаданием. Или, правильнее сказать, «подключением»?
Итак, экспериментальная лабораторная установка, растормаживающая, как договорились между собой считать «сидящие» на этой теме доктора наук, гипокамп. По крайней мере, результаты ЭЭГ[12] интерпретировать можно и так. «Доступ для сознания к древнейшим участкам головного мозга, возможность «увидеть» наследственную память». На самом деле, «глюки», как изволили выражаться господа студенты, – результат для установки был изначально побочный, а предназначена она была для профилактического лечения эпилептических и кататонических[13] состояний. Однако – факт, «картинки» система, предназначенная для лечения психов, вызывала в голове даже у совершенно здоровых людей… дальше догадались? Проводить предклинические испытания даже на контрольной группе «легких» эпилептиков, числящихся в диспансере с такими вот «побочными эффектами», – это как плясать джигу на бочке с порохом, точнее, заставлять это делать пациента с нестабильной психикой. Однако «маститые», один из которых был аж член-корром РАН, в исследования уже как следует вложились – не столько денежно, сколько парой лет труда (лаборантов и студентов, но тем не менее), да и перед этим успели понаиздавать статей на тему и толстенную монографию о теории воздействия на мозг инфразвуковых колебаний вместе с низковольтной электростимуляцией… короче, объявить «спасти» направление можно было только, объявив возникающий побочный эффект «естественным». Только это заставило людей еще советской научной школы додуматься до «доступа к наследственной памяти» – хотел бы я знать, сколько они перед этим водочки или коньяка «усидели»… ладно. Однако тема, несмотря на «шарлатанистость» названия, нашла некий отклик за рубежом – в некоторых международных организациях давать деньги именно на такое любили. В общем, научруки с тремя кандидатами-учениками срубили британский грант и совсем обрадовались, и даже «пробили» место специального лаборанта именно для своей установки – меня. Как я и говорил, после проведения небольшой автоматизации первичная статистика просто полилась рекой – стало чем отчитаться в победных тонах перед зарубежным инвестором. Ну а потом я «придумал, как лучше»… что из этого вышло – вы уже знаете. Однако мое «попадание в другой мир в чужое тело», получается, это только самая «вершина айсберга». Сам того не з