Так же, как и любая ездовая химера. Только у этой не было ног, а усилие мышц и сухожилий передавалось сразу на колёса.
За его сохранность я также не беспокоился. Едва ли в мире сейчас есть другие практикующие некроманты, чтобы, в принципе, управлять химерами.
Всё это я тоже объяснил внучке. Ей же пришлось подсказывать мне дорогу. Современный город сильно изменился, так что адрес, который вчера назвал Прохор, ровным счётом ничего мне не говорил.
— Ой! Дядюшка, вы должны были остановиться на светофоре! — внезапно воскликнула Ольга.
— Светофор? — удивлённо поднял я бровь.
В журналах об этом ничего не было.
— Да… это такая штука, которая светится разными цветами и регулирует движение. Ехать можно только на зелёный. Ой! — снова воскликнула она, — здесь запрещено так поворачивать! Вон знак!
Что ж, химеромобиль пришлось остановить. Не то, чтобы меня сильно волновали какие-то правила, но, похоже, так мы будем привлекать слишком много внимания. А мне сейчас это ни к чему, сегодня и без того намечено много дел и планов.
Так что я предложил Ольге занять место водителя.
— Ого. Он и правда слушается, стоит лишь чуть-чуть направить энергию… и за руль держаться не надо! — восторженно делилась впечатлениями внучка.
Какое-то время она по привычке внимательно следила за дорогой и держалась за руль, но очень скоро её рука потянулась к смартфону, потом к сумочке, в которой она начала копаться.
В общем, внучка быстро оценила все прелести управления химеромобилем. А когда мы, наконец, доехали до нужного места, она почти с сожалением выбралась из машины, довольно протянув:
— Да… не машина, а мечта.
А я уже рассматривал небольшое здание, возле которого мы остановились. Изяществом форм оно не блистало. Обычная одноэтажная коробка, зато с претенциозной вывеской: «Чистилище» и символом под стать. Череп с горящими красными глазами.
Что-то очень сильно мне напоминающий.
Внутри обошлось без сюрпризов. Совершенно обычная, даже скучная, обстановка. Симпатичная девушка в строгом деловом костюме быстро проводила нас к Прохору.
Тот занимал отдельный кабинет и был одет куда строже и практичнее, чем вчера.
Никаких тебе шляп и прочих выкрутасов.
Полувоенная форма с множеством карманов и нашивок, от уже знакомого мне черепа, до зачем-то группы крови.
К встрече с вампирами, что ли, готовится?
Как я определил, что это униформа? Во все времена военная одежда создаётся по одному принципу: плотная ткань, простой покрой и возможность напихать и нацепить на себя как можно больше полезного.
Позади Прохора было закреплено несколько экранов. На одном из них я увидел свою «Ламбу».
— Неплохая машинка, — кивнул на неё Прохор, — и регистрационный номер необычный.
Я пожал плечами. Это была одна из неожиданных задач, вставших передо мной при конструировании химеромобиля.
Я понятия не имел, по какому принципу раздают эти цифры. Так что вместо номера просто написал «Рихтер», а в конце нарисовал символ косы.
Однако обсуждать это с Прохором я не собирался, так что сразу перешёл к делу:
— Вот самоцветы.
Я достал из кармана все три штуки и поместил их на ладони.
— Могу я посмотреть перед покупкой? — нахмурился Прохор.
— Конечно, — я протянул ему камни.
И они подверглись тщательной проверке. Мой потенциальный покупатель даже лупу достал, разглядывая их со всех сторон. А на его лице так и читалась надежда, что это всё какой-то розыгрыш и на самом деле такого товара у меня быть не может.
Но, когда он убедился, что всё реально, то мгновенно скис.
— Могу купить каждый по сто пятьдесят тысяч коинов, — наконец, хмуро сказал он.
— Очень жаль, — пожал я плечами. — Я рассчитывал, что друг Ольги назовёт нам честную цену, но раз это не так, придётся обратиться в другую контору чистильщиков.
Я понятия не имел, сколько стоят самоцветы. Зато знал, как устроены люди.
Решив, что камни у меня появились незаконным путём, Прохор будет давить, предлагая заведомо низкую цену.
Это своего рода тест. Если соглашусь, значит, он угадал, и меня можно будет «продавить» ещё сильнее.
Я сделал шаг в сторону двери, но, как и ожидал, Прохор меня остановил.
— Это честная цена. Просто по нижней планке. Но ты меня не дослушал.
Я остановился, с любопытством глядя на то, как он будет выкручиваться. Очевидно, меньше всего он хотел упасть в глазах Ольги. И теперь, когда я его подловил, ему придётся срочно найти себе оправдание.
— Я сказал, что могу заплатить столько прямо сейчас. А остальное примерно через неделю. Как насчёт двухсот тридцати тысяч?
— Двести пятьдесят, и нам подходит, — за попытку меня обуть, я решил вытрясти с него максимум.
Прохор помрачнел ещё сильнее, но, бросив короткий взгляд на Ольгу, спорить не рискнул. Значит, все его вчерашние ужимки я понял правильно.
Всё-таки живые так предсказуемы!
— По рукам.
Он повернул ладонь вверх и вызвал свою сферу, кстати обычную, не золотую. Видимо, в его «Чистилище» дела идут весьма средне. Прохор выжидающе на меня смотрел. Но я только пожал плечами:
— У меня нет сферы. Я пользуюсь золотом.
— Как необычно, — снова насторожился он. — Тогда я пришлю к тебе курьера в конце дня. Нужно будет обналичить такую сумму. Куда её подвести?
— Ты же знаешь мой адрес, — вмешалась Ольга, — вот туда пусть и везёт.
Прохор не очень хорошо умел скрывать свои чувства, и я прямо видел, как он постоянно борется с собой, пытаясь убрать с лица неприязнь и подозрительность. К счастью, мне было абсолютно плевать на его ко мне отношение. Удобно, что Ольга, сама того не зная, является отличным рычагом влияния на своего приятеля. Что меня полностью устраивало.
— Кроме этого, я хотел обсудить кое-что ещё, — закинул удочку я.
— И что же?
— Я хочу обследовать очаг скверны.
Да, как оказалось, этот термин всё ещё используют. Только очень удобно выкрутились. Монстры скверны — зло, а вот собранные там же с них самоцветы — благодать. Лицемеры херовы.
— Ты хочешь нанять меня и мою команду? — уточнил Прохор.
Сейчас он был собранным и вполне профессиональным. Тем самым сразу же вырос в моих глазах.
— Нет. Я хочу пойти туда сам.
— В смысле? — снова не понял он. — С другой командой?
Я вздохнул, поражаясь его бестолковости
— Один.
— Как это один? — изумился Прохор. — Чистильщики всегда отправляются в очаг командами не менее десяти человек. Даже полноценные маги с боевым даром не ходят в одиночку.
Я отметил слово «полноценные».
Себя таковым Прохор, очевидно, не считал. Хотя он был не лишён дара, пусть и весьма скромного. Причём его сила была родственной нашей. Но, видимо, лекарем он становиться не хотел, а как иначе её развивать, не знал.
Вот и выбрал дорогу чистильщика, чтобы хоть как-то использовать свою природную сопротивляемость скверне.
— Это уже моё дело, как. Всё, что мне нужно от «Чистилища» — это разрешение, — пояснил я.
Прохор побарабанил пальцами по столу.
— Я не могу этого позволить. У меня есть две команды профессиональных чистильщиков, — предложил он. — Бери любую. Как для друга Ольги, я даже сделаю скидку на наши услуги. Но в одиночку? Это самоубийство.
— Прохор, я с тобой не торгуюсь, — ответил я, — У меня есть опыт в этом деле, и я либо договорюсь с «Чистилищем», либо с кем-то ещё, кто не так заинтересован в моей безопасности.
На последней фразе Прохор заметно скривился. На это я и рассчитывал, ведь только слепой бы не заметил, как сильно я ему не нравлюсь. Так что он, наконец, перестал играть в благородство и честно сказал:
— Ладно, хозяин-барин! — поднял он ладони. — Как хочешь, и не говори потом, что я не предупреждал. Только обговорим условия. Всё добытое — продаёте через нас, иначе огребём проблемы. И ты, и мы тоже. Плюс двадцать процентов с добычи — тоже наши. Это стандартный договор для подрядчика. Получить доступ к очагу можно только имея лицензию, за это мы и берём свою долю.
— Договорились.
Мы обсудили ещё несколько деталей и пожали друг другу руки. И в этот момент он заметил мой перстень.
— Это что? — спросил он несколько неуклюже. — Довольно редкий рисунок.
— Клановый символ, — пояснил я.
— Нет такого клана, — тут же начал спорить он. — «Чистилище» имеет права на этот герб вот уже несколько столетий. Наш бизнес передаётся по наследству.
Я только пожал в ответ плечами. Время для правды ещё не пришло.
Так и не добившись от меня объяснений, Прохор объяснил, куда и во сколько завтра приезжать, чтобы зайти в очаг скверны.
Ольга кивала в ответ, запоминая дорогу.
Наконец, мы вышли из «Чистилища», став значительно богаче и создав неплохой задел на будущее.
Когда мы снова оказались в химеромобиле, Ольга задумчиво произнесла.
— Подумать только… всего три самоцвета и семьсот тысяч. Это почти одна восьмая от моего долга за дом.
— Потерпи до завтра. То ли ещё будет, — улыбнулся я.
Ольга кивнула, а потом спросила:
— Теперь едем к родителям моей пропавшей знакомой?
— Да. Только давай сделаем остановку в кофейне, — предложил я.
День шёл прекрасно. Почему бы не сделать его ещё лучше?
Хорхе Веласко был очень зол. Мало того, что его опять поставили в пару к этому бесполезному Марио, так ещё и снова доверили абсолютно беспонтовое дело.
Куда-то пропал один из представителей младшей ветви семьи Веласко, и служба безопасности рода решила, что именно Хорхе должен во всём разобраться.
Самое отстойное, что чаще всего, в таких случаях пропавшие дурни находятся где-то в барах, борделях или на дачах у друзей в невменяемом состоянии.
Хорхе был уверен, что и с Уго не случилось ничего серьёзней. Однако, прокатившись по адресам большинства его друзей и знакомых, он уже начал в этом сомневаться. Оказалось, что Уго пропал при исполнении. Неужели его кто-то грохнул за плохие новости? Работёнка у него была та ещё. И теперь предстояло проверить всех, кого он собирался вчера посетить.