— Надеюсь, она не заявится сюда прямо сейчас, — нервно сглотнув, сказал Морис.
— Не заявится, — ответил я, — она не станет так рисковать и соваться ко мне без подготовки. Кроме того, вы забыли, что мы пока ещё не открыли метро для всех. Так что она может прилететь сюда только на дирижабле.
— Ну да, — немного успокоился он, — после того, что случилось с Катариной, повторять это она вряд ли захочет. Но честно говоря всё равно страшно. Очень страшно!
— Если бы мы знали, что это такое, — согласился с ним Клод, — но мы не знаем, что это такое!
Он имел в виду саму Регину и магию рода Сципион. Действительно, свои секреты ведьмы берегли с особой тщательностью. И за эти два дня Вийоны узнали больше кошмарных подробностей, чем за всю свою жизнь.
До этого момента они, конечно, знали, что ведьмы — сильные заклинательницы, но понятия не имели как сильно они продвинулись в ментальной магии.
Так что теперь мысль о том, как просто можно оказаться в полном подчинении у безумной княгини, приводила их в настоящий ужас.
— А я ещё думал, что это некроманты самые страшные… — прокомментировал новую порцию информации Морис, — простите, Максимилиан, за откровенность.
Я машинально кивнул, занятый ритуалом. А Клод добавил:
— Чувствую, что я начинаю стремительно любить местных химер. Среди них есть много довольно милых существ, в самом деле.
Вийоны продолжали переговариваться, радуясь, что Катарину победил я, а не Регина, и что им хватило ума занять мою сторону.
Я в разговор не встревал и даже почти его не слушал. Мне нужна была полная концентрация, чтобы не упустить какую-либо деталь, через которую сможет пробиться Великая Княгиня.
Но задача Вийонов сейчас была гораздо более простой, так что им болтовня совсем не мешала. Даже, наоборот, насколько я мог судить, таким образом они поддерживали свой моральный дух.
Ещё бы! Любой нормальный маг с работающим инстинктом самосохранения уже бы сбежал отсюда сверкая пятками, только узнав, кому мы сейчас противостоим.
К чести лекарей, в такой ситуации они вели себя вполне спокойно и отлично делали свою работу.
С первой частью ритуала я справился всего за полчаса. И теперь мог ненадолго выдохнуть. Работы предстояло ещё много, но главная задача выполнена. Регина больше не может просто так прикончить Октавию по любому своему капризу.
Вот только, до настоящей победы было ещё далеко.
Проблема в том, что мой ритуал будет действовать только до того момента, пока ведьмочка остаётся в подвешенном состоянии между жизнью и смертью.
Стоит нам позволить ей очнуться, как ниточки контроля Сципион снова в неё вцепятся.
И, полагаю, что Регина прикончит её в этот же момент. Вряд ли ей понравилось то, как я сейчас щёлкнул её по носу. Так что второго шанса она нам уже не даст.
А значит, я всё равно остаюсь перед тяжёлым выбором.
Если я хочу вновь увидеть Октавию не в образе спящей красавицы в хрустальном гробу, то мне всё равно нужно отнять её биологический материал у Регины.
Каким образом? Здесь тоже лишь два варианта, выкрасть или вырвать из её мертвых рук.
Меня устраивали оба. Но как это провернуть?
Конечно, я мог просто отложить решение этого вопроса до момента, пока клан Рихтер, да и я сам не окрепнем достаточно, чтобы объявить ей открытую войну. С Октавией при должной охране за это время ничего не случится.
Но я практически сразу его отмёл.
Во первых, Княгиня Сципион воспримет бездействие за слабость. А раз так, то эта психопатка будет искать всё новые и новые способы меня достать. Я буду вечно в роли обороняющегося. Это, если мягко выразиться.
Если жёстко, я стану для Регины желанной добычей, жертвой. И это даже не будет преувеличением.
С такими как она нельзя давать даже малейшей слабины. Она и так знает, что я не тот, что прежде. И, если она успеет, развернуть вокруг меня свои сети в полную силу, то даже мне будет сложно из них выпутаться.
Более того, могут пострадать все, кто находятся вокруг меня. Она и глазом не моргнув перебьёт всех до кого только сможет дотянуться. В то время, как я вряд ли смогу защитить каждого.
Так что время всё равно играло против меня.
Сейчас нужно действовать быстро и решительно, как никогда.
Уже не говоря о том, что я в принципе не собирался позволять Регине вмешиваться в мои дела. Похоронить, пусть и временно, свою союзницу в угоду этой психопатке? Нет уж. На подобное я пойти был не готов.
Уже не говоря о том, что это тоже значительно бы меня ослабило.
Я никогда не заставлял Октавию мне помогать, но очень быстро она стала одной из важнейших членов моей команды. Не говоря уже о личных отношениях.
Так что терять малышку Сципион я не собирался.
В теории можно было бы сделать из неё кого-то вроде ревенанта, но этот вариант я тоже отмёл сразу. Конечно, ревенанты сохраняют свою личность и в некотором роде продолжают оставаться живыми. У них есть эмоции, желания и характер.
Но при этом они навсегда теряют свободу воли, их существование полностью зависит от некроманта, который подпитывает их энергией, а кроме того, они всё равно лишаются части возможностей, доступных живым.
К примеру, Октавия никогда не сможет родить ребёнка. Да и свою магию тоже потеряет. Все её способности также будут зависеть только от меня.
Среди некромантов были те, кто превращал в ревенантов всех кого вздумается, без разбора. Но я никогда такого не одобрял и, в конце концов, даже ввёл свод правил для контроля над подобными ситуациями, чтобы некроманты меньше этим злоупотребляли.
Сам же я прибегал к этому способу, только если не видел иного способа кого-то спасти, либо в качестве наказания, заставляя таким образом врагов или предателей вечно служить мне, оставаясь в полном сознании.
Так что пока есть возможность спасти Октавию, ревенантом она не станет. Как и любым другим видом нежити.
Исключено.
Такими образом, я снова возвращался к тому, что должен отнять у Регины любую возможность контроля над моей ведьмочкой. И сделать это быстро.
Но вопрос «Как?» по-прежнему оставался открытым.
На ум вновь пришла та старая история про шахматистку. Я ведь вспомнил о ней не просто так.
Ведь в разговоре с Региной мы не упомянули ещё одну важную деталь, которую знали оба. Рихтерам и Сципионам не первый раз довелось вступить в игру.
— Шах и Мат! — буквально выкрикнула Диана, завершая партию.
Чёрный король был повержен! Белые ладьи загнали его в ловушку, а слон рассчетливо прикончил.
Ведьма торжествующе вскочила с массивного тяжёлого кресла, больше похожего на трон.
На его фоне она казалась совсем крошечной.
Её фигура в принципе терялась в этом огромном зале со сводчатым потолком и высокими стрельчатыми окнами.
Как и многие Сципион, она выглядела словно фарфоровая куколка. Невысокая, с огромными глазами. От большинства родственниц её отличали разве что волосы. Чаще всего, у ведьм они были чёрного или хотя бы тёмного цвета.
Диана же была ярко-рыжей, словно где-то в её роду затесались Вийоны.
В камине потрескивал огонь. Тяжёлые бархатные портьеры приглушали лунный свет. На стенах в канделябрах плавились свечи, отбрасывая причудливые тени. В центре зала, на круглом пушистом ковре, стоял массивный стол из чёрного эбенового дерева, за которым вели поединок двое.
Воздух пах воском и пылью старых книг, стоявших в шкафах вдоль стен. Где-то в углу мерно тикали напольные часы, отсчитывая время этой последней партии.
— Поздравляю, — усмехнулся высокий мужчина.
Его виски уже тронула седина, но он был по-прежнему хорош собой и, казалось, совсем не беспокоился о поражении.
— Ты был последним моим испытанием, — продолжила Диана, — и ты отличный игрок, — похвалила она его покровительственно, — но этого недостаточно. Сегодня все узнают, что это я сильнейший шахматист в мире! О да, как сладок этот триумф.
— Я так не думаю, — спокойно ответил мужчина.
— Почему это? — весело переспросила Диана, — неужели хочешь реванша? Может быть я даже соглашусь…
— Нет, — вдруг рассмеялся он, — ты и впрямь победила. Но не учла одну вещь.
— И какую же? — нахмурилась победительница.
— Чтобы считаться самой сильной шахматисткой в мире нужна ещё одна мелочь. Ты должна остаться живой.
Не знаю уж, это их дар творил с ними подобные шутки, или сказывалась атмосфера и образ жизни.
Но я не встречал ни одной ведьмы, которая бы не гналась за какой-то идеей фикс.
Регина была помешана на чужих секретах, да и осталась такой по-прежнему
Когда-то у меня была интрижка с ещё одной девицей Сципион. Её одержимость приняла форму необычных фетишей. Её больше интересовали костяные драконы и другие мои химеры, которых она мечтала увидеть в своей постели, чем я сам.
Меня это, конечно, не задело, но стало последней каплей в отношении к этому клану. Я понял, что даже самая нормальная, на первый взгляд, ведьма, имеет за душой какую-то страсть, которая перебивает всё остальное.
И чаще всего это было что-то совершенно безумное, в чём абсолютно не хотелось ни разбираться, ни пачкаться.
И я просто держался от них подальше.
До встречи с Октавией.
У моей ведьмочки тоже была своя одержимость. Одержимость Рихтерами. Но даже она не казалась столь странной, на фоне остальных. Да и по поведению Октавия всегда была гораздо собранней и спокойней любых других знакомых мне ведьм.
Может быть, кровь некромантов спасла её от извечного безумия Сципион.
А может она просто сама по себе была белой вороной в этом сумасшедшем клане.
Это уже не имеет значение. Важно лишь то, что она теперь — часть моего клана. И что я пообещал ей защиту.
И ради того, чтобы ей помочь я сделаю всё возможное.
Поэтому, я вновь и вновь возвращался к этому поединку в прошлом
Диана, как и многие ведьмы клана Сципион, была настолько одержима своей любимой игрой, что вся её жизнь крутилась вокруг этого хобби.