Он замолчал, сложив руки на столе перед собой. В комнате стало так тихо, что я слышал тиканье старинных часов в углу.
— Но проблема в том, что как бы мне ни хотелось, скорее всего, мы просто не сможем удержать всю эту эту империю под нашим контролем. Даже вместе с Демирами. Прошу прощения, Али, — кивнул он ему.
Лянь наклонился над столом в мою сторону, его голос стал тише, словно он делился секретом.
— Максимилиан, я правильно понимаю, что вы покинете Синд, как только решите все свои дела?
Я кивнул.
— Так и есть. Я не смогу задержаться здесь надолго. — Я обвёл взглядом зал, изучая реакцию собравшихся. — Но разве сами по себе ресурсы не дадут толчок к развитию вашего клана до того уровня, на котором вы сможете должным образом распорядиться новыми возможностями и защитить себя?
— Теоретически — да, — не стал отрицать Лянь, нервно постукивая пальцами по столу. — Но, к сожалению, кланы Синда — это сборище агрессивных хищников. Они не будут пассивно ждать, пока мой клан станет сильнее. Нам придётся противостоять огромному давлению с самого первого дня. Как экономическому, так и постоянным угрозам расправы.
Али кивнул, соглашаясь с ним.
— Это действительно так, Максимилиан. Боюсь, что я тоже вынужден занять именно такую позицию.
Он провёл рукой по своим коротко стриженным волосам, выдавая внутреннее напряжение.
— Ни у Ляня, ни у Демиров нет достаточных ресурсов, чтобы защищать их на том уровне, который мог себе позволить Нгуен. В то же время, как только об этом узнают союзники Нгуена и просто выжившие члены его клана, у нас не останется другого выбора, кроме как сражаться насмерть.
Али посмотрел мне прямо в глаза, и в его взгляде читалась тревога.
— И я сомневаюсь, что без вашей прямой помощи мы одержим победу. Да, и даже если вы поможете нам отбиться в первое время, это вовсе не значит, что кланы прекратят попытки добраться до нас сразу после вашего отъезда.
Он тяжело вздохнул и потёр пальцами виски, явно ломая голову как разрешить эту дилемму, а затем добавил:
— В Синде очень много отчаянных людей, готовых рискнуть всем ради того, чтобы получить хоть каплю влияния. К тому же многие из них находятся под покровительством самих Канваров, что, несомненно, столкнёт всех нас лбами с великим кланом. В этом можно быть уверенными.
Его слова повисли в воздухе тяжёлым предупреждением. Оба моих союзника выглядели мрачнее тучи.
Впрочем, я не разделял их переживаний, поскольку был уверен, что решить эту задачку не так уж сложно. Как минимум один вариант лежал на поверхности, и я уже о нём думал.
— Что ж, — ответил я с улыбкой, — а что если Нгуен останется владельцем всей своей империи? Разумеется, только на бумаге
Я обвел взглядом присутствующих и продолжил:
— По факту он будет подчиняться вам, Али, — обратился я к представителю рода Демир. — В принципе, так же, как и клан Лянь. Демиры, как основные представители рода Рихтер в Синде, продолжат вести свои дела и будут отчитываться лишь напрямую перед кланом Рихтер.
Я сделал паузу, наблюдая за реакцией собравшихся. Лицо Ляня выражало смесь недоверия и интереса. Я объяснял дальше:
— В то же время об этом будем знать только мы с вами. Для всех будет казаться, что Нгуен по-прежнему сам отвечает за свою империю и просто заключил с вами долгосрочные контракты.
Изящная фарфоровая чашка в руках Ляня замерла на полпути к губам.
— Но как вы планируете это устроить? — снова удивился Лянь, — Нгуен даже под страхом смерти не согласится в этом участвовать. Уж поверьте, я хорошо знаю его характер.
Он покачал головой, а затем всё-таки сделал глоток из чашки, давая себе время обдумать дальнейшие слова.
— Разумеется, я не сомневаюсь в том, что вы сумеете его… убедить. Пока вы здесь он вряд ли рискнёт что-то предпринять. Разве что будет всеми правдами и неправдами пытаться заручиться поддержкой Канваров. Но даже если у него этого не получится, мы все равно останемся здесь на пороховой бочке. Он уничтожит всех нас, как только появится такая возможность.
Лянь подался вперед, его голос стал тише, но настойчивее.
— Это не тот человек, с которым можно вести какие-то дела. Тем более надеяться, что он смирится с ролью подчиненного. Нет, это совершенно невозможно, — замотал головой Лянь.
Я улыбнулся.
— Вообще-то есть способы добиться безусловной лояльности от любого. И один из них ты сам скоро прочувствуешь на себе, — я перевел взгляд на Фуцяна. — Я уже поставил на тебя свою метку. И ты попал под определенные ограничения.
Я наклонил голову, внимательно изучая его реакцию, а потом честно признался:
— Да, не буду скрывать, метку можно обойти, если знать как и заручиться поддержкой сильных магов. Чего я, впрочем, делать тебе крайне не рекомендую.
Лянь в этот момент отчаянно замотал головой. Его лицо побледнело, а руки сжались в кулаки.
И в мыслях не было, господин Рихтер! Даже если бы я хотел, я бы ни за что не пошел против вас. А я и не хочу! — его голос дрогнул. — Мое слово твердо. И моя жизнь принадлежит вам, потому что вы — тот, кто вернул мне смысл этой жизни — мою семью!
Я поднял руку, показывая, что ему не нужно снова уверять меня в своей верности. Это мы уже и так выяснили.
Вместо этого я продолжил свою мысль:
— Есть способы и гораздо более надежные, чем метка. И сейчас вы в этом убедитесь.
Али Демир не был посвящен во все дела моего клана, но все-таки знал чуть больше о моих способностях. Так что его тёмные глаза только блеснули любопытством и он уточнил:
— Сколько времени вам понадобится, Максимилиан? Нам подождать здесь или заняться другими делами? В этом поместье еще много не обследованных комнат, и со многими пленниками необходимо поговорить.
— Можете заниматься чем хотите, — сказал я, опуская руку на резной подлокотник кресла, — но не уходите из замка. Всё займёт не так много времени.
Сказав это, я тут же отправился в темницу к Нгуену и, не теряя ни минуты, начал работу над его превращением в ревенанта.
Выслушав доводы своих союзников, я еще раз убедился, что сделал правильное решение, не убив Нгуена сразу же. В этом случае, разумеется, я уже не смог бы провести нужный ритуал. Он возможен лишь в том случае, если объёкт ещё жив. Возможно потом, когда мои союзники окрепнут, наберут больше влияния и силы в регионе, особенно после того, как я расправлюсь с Канварами, что неизбежно, Нгуен станет не нужен, и я превращу его в обычное умертвие.
Но сейчас так действительно будет лучше.
Тем более что у меня уже был опыт управления ревенантом на большом расстоянии. Николя Вийон прекрасно приносил пользу, работая на Бланш, а соответственно на меня. Судя по отчетам, которые она присылала, все у них было замечательно. Дела шли хорошо. Разве что он никак не мог избавиться от привычки изощрённо её задевать, придумывая для этого всё новые и новые словесные конструкции, на первый взгляд безобидные, но на деле довольно оскорбительные.
Она запрещала ему использовать каждую из его дерзких фраз, но тот с поразительной настойчивостью выдумывал всё новые варианты и даже ехидно приговаривал, что даже если она запретит ему использовать весь алфавит, то он перейдёт к жестам.
Но Бланш тоже не готова была сдаться, и их словесная война только набирала обороты.
Не исключено, что Нгуен тоже сохранит часть своих мерзких черт, которые составляют самую основу его личности, а потому просто «выключить» их будет невозможно.
Но в любом случае, он всё равно станет инструментом в руках тех, кого презирал.
И очень скоро я уже представил обновлённого Нгуена Хо Ша своим остальным союзникам.
Он стоял перед ними внешне почти такой же, как прежде, разве что неестественно бледный, что, впрочем, могло сойти за последствия болезни или усталости.
— Неужели он действительно мёртв? — одновременно удивлённо и испуганно поинтересовался Лянь, невольно отступив на полшага назад.
Для него сотрудничество с некромантом было чем-то совершенно новым и неясным, но стоит отдать ему должное, в целом, он держался неплохо.
Да, я мёртв, — подтвердил Нгуен с кислой гримасой.
То, что он был обязан мне подчиняться, не делало его счастливым от этого осознания.
Лич дед Карл усмехнулся.
— Всё же какие отвратительные создания, эти ревенанты, — сказал он, разглядывая Нгуена с профессиональным интересом. — Получить все минусы мёртвого существования, но оставить при себе эмоции. Самый ужасный обмен, который можно только представить.
Ольга мгновенно ощетинилась.
— Не все считают эмоции злом, — сказала она, сжав кулаки. — И вообще, в этом и прелесть ревенанта, что мы можем фактически подарить кому-то вторую жизнь. Пусть с некоторыми ограничениями. Но это всё равно их жизнь, их личность.
Ольга так остро реагировала на эту тему, потому что сама была владельцем ревенанта, правда, в виде животного.
Всё время, пока она оставалась в Рихтерберге, Арчи неотступно следовал за своей хозяйкой и души в ней не чаял, как и она в нём.
В целом, я был согласен с внучкой. Ревенант действительно от своего превращения не терял почти ничего. И мог бы не потерять даже самоконтроль, если бы того захотел некромант.
Ольга не удерживала и никак не контролировала характер Арчи. Тот сам, по своей воле, служил хозяйке и сам выбирал, как ему себя вести в той или иной ситуации.
Да, конечно, Ольга могла ему приказать, и он определённо подчинился бы. Но в данном случае в этом не было совершенно никакой необходимости. Связь между ними была крепка и без этого.
Впрочем, я не собирался посвещать наших союзников в подобные детали, им это не к чему.
Так что я просто позволил Али и Ляню убедиться в том, что Нгуен готов подчиняться любому из них.
— Ого, какой здесь внушительный список должников! — вдруг вновь подала голос Лифэнь, которая всё это время копалась в электронных документах и базах данных. Её лицо на голографическом экране выражало искреннее удивление от масштабов найденного.