Ольга задумчиво кивнула:
— Ты прав. Если мы подготовим помощников… — она замолчала, а затем быстро переключилась на другую мысль, — тем более, что это не просто какие-то маленькие дети. Пусть я провела с ними не так много времени, как надо бы, но мне совершенно ясно, что даже самые младшие из них не хотят просто протирать штаны в академии. Все они ждут шанса себя проявить. А самым старшим зачастую не хватает лишь малости, чтобы можно было действительно допустить их до серьёзных клановых дел.
— Это так, — задумчиво подтвердила Алина, — некоторые из них достаточно талантливы, чтобы я с удовольствием взяла их к себе в мастерскую подмастерьями уже сейчас.
Я кивнул:
— Значит, вы понимаете, что нам нужно помочь самым перспективным студентам сделать этот последний шаг. Хорошенько подумайте, кто из учеников наверняка справится с нагрузкой и будет готов сдать финальные экзамены через пару месяцев. Основные усилия мы сосредочим именно на них. Мы подготовим интенсивную программу, куда включим всё самое важное. И, если они справятся с этой нагрузкой в такие сжатые сроки, то справятся и с настоящей работой вне академии. Но это станет испытанием не только для них, но и для вас. Вы готовы сделать всё, чтобы академия Рихтеров провела свой первый выпускной?
Команда преподавателей вдохновлённые моими словами и возможными перспективами решительно кивнули.
Но есть одно исключение, — добавил я. — Научный проект с лазуристами и гелиовитрумами нельзя откладывать. Поэтому я особенно обращаюсь к Октавии и Луи.
Они синхронно повернулись ко мне.
— Вам всё равно придётся участвовать в этом исследовании, но я рассчитываю, что с расширением команды у вас появится больше времени для преподавания. Придётся балансировать, и вам будет труднее, чем остальным.
Октавия серьёзно меня выслушала, а затем лукаво улыбнулась:
— Надеюсь, моя личная награда за приложенные усилия будет достойной?
Я рассмеялся:
— Обещаю.
Внезапно в комнате загорелся экран связи, и раздался бодрый голос Лифэнь:
— А я обещаю, что Луи тоже не обидят, если он того захочет!
Вийон покраснел как помидор и почти скрылся за своим стаканом:
— Готов это обсудить… после аврала.
Я усмехнулся. Хакерша всё-таки взяла своего красавчика Вийона в оборот.
— Хорошо, тогда разберём наши дела конкретнее, — сказал я, возвращаясь к главной теме. — Ольга, с тебя временно снимаются вообще все обязанности, кроме Академии. Боевая подготовка сейчас важнее всего. В любой момент может вспыхнуть новая война. И на этот раз, с большой вероятностью, она уже будет полномасштабной. Мы не можем рисковать молодёжью. Все они в первую очередь должны уметь себя защищать.
— Но я тоже могу попробовать совмещать… — попыталась возразить внучка.
— Исключено. И даже больше. Мы в несколько раз поднимем часы предназначенные для военной подготовки. Кроме того, тебе будут помогать с практическими занятиями другие наши лучшие бойцы. Прохор, Алан, а также как Кира и Лев. Вы впятером должны в кратчайшие сроки превратить наших студентов в настоящих боевых некромантов, которые будут внушать ужас всем нашим врагам.
Ольга медленно кивнула:
— Понятно. Сделаю всё возможное.
— Алина, — обратился я к химерологу, — ты тоже освобождаешься от ежедневной работы в мастерской. Вся работа временно ложится на ассистентов, ты будешь лишь курировать их, но в гораздо меньшем объёме, чем обычно.
— А если что-то пойдёт не так? — забеспокоилась она.
— Твои ассистенты уже достаточно опытны. К тому же, это временная мера.
Алина вздохнула, но согласилась:
— Хорошо. Тогда я сегодня же займусь составлением нового плана для интенсивного обучения химерологии. Сосредоточусь на практических навыках, уберу лишнюю теорию.
— Также, — добавил я, — я и сам собираюсь дать несколько уроков. В основном по тонкостям управления энергией. Под моим руководством ученики научатся лучше контролировать свои силы и перерабатывать энергию скверны.
Луи оживился:
— Это будет невероятно полезно! Многие из них до сих пор плохо чувствуют энергетические потоки.
— Теперь об экзаменах, — продолжил я. — Нам нужна принципиально новая система аттестации. Жду от каждого план экзаменационных требований. При необходимости внесу правки.
Октавия подняла руку:
— А сроки?
— Промежуточная аттестация через шесть недель. Финальные экзамены — через два, максимум три месяца. Будем ориентироваться по успехам студентов.
Снова повисла тишина, но на этот раз она была другой. Не растерянной, а… сосредоточенной.
— Это безумие, — тихо сказала Лара. — Но понимаю, что необходимое безумие.
Ольга выпрямилась:
— Война не спрашивает, готовы мы или нет. Если нужно подготовить бойцов за два-три месяца — подготовим.
Октавия кивнула:
— Я знаю, как можно адаптировать артефакторику. Основы работы с рунами и базовые артефакты — этого достаточно для начала. А дальше те, у кого есть к этому дар и интерес продолжат индивидуальное обучение.
Луи отложил пустой стакан:
— Алхимию придётся полностью перестроить. Но боевые зелья и основы работы с базовыми препаратами по улучшению функций тела — да, это реально за три месяца.
Я почувствовал, как атмосфера в комнате меняется. Шок и сопротивление сменялись решимостью и профессиональным азартом.
— Значит, все согласны? — спросил я.
— Согласны, — хором ответили преподаватели.
Лара улыбнулась:
— Наконец-то у меня будут нормально работающие коллеги, а не вечно исчезающие призраки.
Все рассмеялись, и я понял — решение принято. Академия некромантии переходила на военные рельсы.
— Тогда за работу, — сказал я. — Время не ждёт.
Две недели пролетели незаметно. Пока в Академии полным ходом шла перестройка учебного процесса, лабораторные испытания продолжались день и ночь. Когда учёные пригласили меня на новые испытания, я даже не ожидал, что они продвинулись так далеко.
В экспериментальном зале меня ждала вся расширенная команда исследователей. К привычным лицам Арджуна, Елены и Луи добавились девушки Блумфилд — Роуз и Дейзи, а также Шарлотта. Атмосфера была праздничной, но волнительной.
— Максимилиан, — торжественно начал Арджун, — позвольте представить вам альфа-версию модифицированного гелиовитрума.
В центре зала стоял… нет, не стоял, а буквально парил над специальной подставкой удивительный цветок. Он был раз в пять или даже шесть больше обычного гелиовитрума, его лепестки-витражи переливались всеми оттенками радуги, и от него исходило мягкое, почти гипнотическое свечение.
— Впечатляет, — признался я. — Расскажите подробнее.
Елена выступила вперёд:
— Сначала мы планировали создать машину на основе двух ключевых составляющих — лазуристов и гелиовитрумов. Но после серии тестов поняли, что наибольшую эффективность показывает именно живой цветок, правильно удобренный продуктами жизнедеятельности кемтари и выращенный специально для этих целей.
Роуз Блумфилд добавила:
— Кемтари оказались идеальными биологическими катализаторами. Их… эм… отходы содержат уникальные ферменты, которые гелиовитрумы усваивают с невероятной эффективностью, если им немного помочь. Мы подобрали особый состав и использовали наш дар, чтобы добиться ещё более эффективного роста.
— Но самое главное, — оживилась Шарлотта, — этот цветок кардинально отличается от обычных гелиовитрумов по радиусу действия.
Елена кивнула:
— Раньше для защиты территории приходилось засаживать важные зоны цветами чуть ли не через каждые два метра, что, конечно, было неприемлемо с практической точки зрения. Новый гелиовитрум, по нашим предварительным расчётам, способен обеспечить защиту целому городскому району.
— Или как минимум нескольким крупным кварталам, — уточнил Луи.
Я внимательно осмотрел цветок. Даже находясь рядом с ним, я чувствовал, как воздух вокруг становится… чище. Словно из него выкачивали какую-то невидимую грязь.
— Побочные эффекты изучены? — спросил я.
Арджун замялся:
— В лабораторных условиях всё выглядит идеально. Но для полноценного тестирования нужны городские условия.
Я кивнул. Логично. Лаборатория — это одно, а реальный город с его сложной энергетической структурой — совсем другое.
— Хорошо, — решил я. — Даю добро на испытания в городских условиях. Но выбирайте район тщательно. И обеспечьте постоянный мониторинг.
Лица учёных просияли.
Для испытаний выбрали спальный квартал на окраине Рихтерберга — достаточно населённый, чтобы дать репрезентативные результаты, но не настолько критичный, чтобы возможные проблемы парализовали весь город.
На крышу одного из высотных зданий установили модифицированный гелиовитрум. Когда цветок развернул свои лепестки под лучами послеполуденного солнца, зрелище получилось захватывающим.
Лепестки, похожие на витражи, под солнцем переливались всеми оттенками спектра. Это было гораздо красивее, чем-то, что мы видели в лаборатории.
Цветок стал похож на огромный арт-объект, созданный гениальным художником. Даже учёные, работавшие над ним месяцами, замерли в восхищении.
— Красота неописуемая, — прошептала Роуз.
— И функциональность тоже на высоте, — добавил Арджун, проверяя показания приборов. — Энергетическое поле распространяется именно так, как мы рассчитывали.
Я наблюдал за процессом с крыши соседнего здания. Цветок действительно работал — я чувствовал, как изменилась энергетическая структура окружающего пространства. Скверна словно отступала, оставляя за собой чистоту, которой этот город не знал уже много лет. Что ни говори, а за сотни лет она просочилась так глубоко в этот мир, что уже практически не осталось абсолютно чистых мест. Воздух повсюду был хотя бы немного, но загрязнён скверной.
— Отлично, — объявил я. — Пока всё идёт по плану. Продолжайте мониторинг, я возвращаюсь в замок.
Как и всегда каждую свободную минуту я предпочитал занимать важными клановыми делами. Особенно теперь, когда многие мои помощники сосредоточились на академии. Так что через час сосредоточенной работы в мастерской химер я почти забыл о нашем эксперименте.