– В каникулы? – снисходительно улыбнулся директор. – Очень странно, мсье Кро. Вас интересует, кто на вас напал, но ничуть не волнует, каким образом вы получили зачет по гендерному искусству и за что вам снизили общий балл. Разве сэр Ричард Уоллес не предупреждал вас, что вы будете проходить экзамен в индивидуальном порядке?
Профессор Бронте щелкнул пальцами – на полке над хрустальным шаром началось шевеление, вниз посыпались было папки, чтобы тут же вспорхнуть обратно. Одна из бумажек, вырвавшись на волю, покачиваясь, перелетела комнату и уткнулась ему в ладонь.
– Посмотрим… Итак, пункт первый, готовность к неожиданным опасностям. Незачет, мсье Кро. Вы отреагировали поздно и едва не были поражены учебно-осязательным мороком. Ведение одиночного боя против численно превосходящего противника. Здесь указано: идеально! И вам даже завышена оценка, поставлено шесть балов вместо рекомендованных четырех. Владение волшебной палочкой: незачет. Вы совершенно не пользовались боевыми заклинаниями, мсье Кро, хотя они дали бы вам значительное преимущество. Использование подручных средств и особенностей местности: зачет. По сумме дисциплин, мсье, вы получили два зачета из четырех. И всего десять баллов из шестнадцати возможных. Ага, здесь также указано, что ваш отец настаивал на переэкзаменовке.
– Так он знал? Отец знал?
– Разумеется. Иначе он обязательно вмешался бы в ход стычки. Вы, наверное, хотели спросить, почему он вас не предупредил? Потому, мсье, что первым пунктом зачета значится готовность к внезапному нападению. Впрочем, переэкзаменовка все равно проведена не была. Это было бы несправедливо по отношению к остальным ученикам. Возьмите этот бланк, вы имеете право заявить свои возражения. – Директор протянул листок Битали.
– Нет, все правильно, – признал Кро, вспоминая подробности той давней схватки.
– Прекрасно, мсье, – кивнул профессор Бронте. – Теперь же, когда я развеял ваши подозрения, хочу в свою очередь тоже задать несколько вопросов. Итак, у вас случилась стычка с големами в подвале. На вас напали в парке. У вас в спальне каждую ночь появлялся кричащий призрак. На вас несколько раз нападали терракотовые звери. Почему, молодые люди, по какой причине вы ни разу не пришли ко мне и не сообщили о случившемся?! Почему?
Он обвел понурившуюся компанию грозным взглядом.
– Подумайте сами. Обратись вы ко мне, все ваши трудности были бы легко разрешены в тот же день! – Профессор Бронте тяжело вздохнул и снизил тон. – Поймите же, дети, я искренне хочу помочь всем вам и всей душою болею о вашей безопасности! Вы должны доверять мне и делиться со мной своими тревогами и заботами. Тогда все вместе мы сможем добиться замечательных успехов. Без меня же у вас будут множиться совсем не нужные беды. Я хороший маг и буду для вас надежным защитником, крепкой опорой. Я ваш друг, дети. Надежный преданный друг. Вы поняли меня? Надеюсь, мы нашли общий язык и впредь будем поддерживать более тесные отношения. Так будет лучше для всех. Теперь идите. Хватит с вас приключений. Займитесь для разнообразия уроками.
Члены братства ощутили знакомое потягивание внизу живота, известное всем, кого профессор Бронте отпускал из своего кабинета, и очутились в коридоре.
– Нет, так не пойдет! – Битали опять стукнул палочкой по змее и снова возник перед тяжелым взглядом директора.
– Что-то еще, мсье? – нахмурился Артур Бронте.
– Да, профессор, – кивнул Кро. – Мы спросили вас об этом два раза, профессор, но вы так и не ответили, способен ли кричащий череп Великого Чахары создавать терракотовых големов и насылать их на нас в самых разных местах. Иногда очень далеких от башни, где он лежал.
– Разве, мсье? – вскинул брови директор, – Мне показалось, я выразился достаточно ясно. – Артур Бронте натянул перчатки и подступил к хрустальному шару. Распластал над ним ладони. – Это все равно неважно, мсье Кро. Важно другое. Во избежание других подобных казусов вы должны запомнить, Битали, тот факт, что я здесь ваш самый верный и лучший друг. Вы должны доверять мне, Битали. Доверять целиком и полностью. Иначе могут случиться неприятности. Мы договорились, мсье?
– Я понял вас, профессор, – склонил голову Битали.
– Вы хотите спросить что-то еще?
– Да, профессор. Генриетта! Почему терракотовые чудовища появлялись только в ее отсутствие?
На этот раз директор школы задумался надолго. В шарике заметались желтые искры, побежали радужные круги. Артур Бронте сделал шаг в сторону, повернувшись к гостю спиной, и ответил:
– Это всего лишь случайность, Битали. Случайность, и ничего более. Она не стоит вашего внимания. Забудьте…
Меч Эриджуна
Долгий весенний день
Волчьи клыки клацнули перед самым носом, вроде даже как задев лицо, увлажнив горячей слюной, и Битали отпрянул, торопливо сунул руки к боевому амулету, за клинками. Но там ничего не было – ни бемгишей, ни амулета, ни даже волшебной палочки. Только густая плотная шерсть. И ладоней тоже не было – были широкие когтистые лапы, густо поросшие синеватой с проседью щетиной. И все, что он мог сейчас сделать – так это попытаться зарыться, спрятать беззащитную спину под толщей земли.
Однако звери знали про эту барсучью хитрость и не давали ему выкопать под собой укрытие, нападали с разных сторон, выскальзывая между деревьями, вынуждали крутиться, отмахиваться когтями, клацать зубами, пятиться от полувырытой ямы на открытое место. Волков было четверо: матерых, широкогрудых, сильных и быстрых, а он – один. И острый предсмертный ужас стремительно наполнял его душу…
«Я барсук?» – удивился во сне Битали Кро, однако захлестнувший душу ужас быстро выдернул из памяти давнишнюю, еще осеннюю встречу в лесу с упитанным короткоухим красавцем, черно-белую морду, внимательный взгляд и то чувство единения, что пробило юного чародея до самого сердца, одновременно позволив ощутить сердце барсука.
Тотемник!!
Похоже, это был его тотемник, попавший в беду где-то там, в темной чащобе, и вот-вот рискующий погибнуть, убив одновременно и спрятанную внутри живого хранилища маленькую частицу его самого…
Зверь крутанулся, клацнул челюстями, отпугивая хищника, что попытался кусить за копчик, тут же метнулся в другую сторону, резанув когтями воздух, но так и не дотянувшись до близкого серого, ощутил резкую боль в спине чуть выше задних лап, опять попытался развернуться, однако повисшая сзади тяжесть сковывала движение, остальные волки кинулись вперед одновременно сразу со всех сторон…
Все, это была смерть. И не столько надеясь на чудо, сколько в приступе отчаяния, Битали вскинул руку с раскрытой ладонью:
– Вэк!!
И тут нежданно вцепившийся сзади в шкуру серый хищник, словно получив пинок от невидимого великана, взметнулся в воздух, пару раз перевернулся в полете и с треском улетел в зеленеющие в полусотне шагов кусты.
– Трунио! – торопливо вскинул палец в сторону другого зверя Битали, и тот споткнулся, жалобно заскулил, неуклюже потрусил в сторону на трех лапах.
После столь неожиданного и жестокого отпора оставшиеся волки отскочили, попятились, оскалив зубы и злобно рыча. Однако барсука рычанием не проймешь. Спешно работая всеми ногами, он быстро раскидывал в стороны землю прямо из-под себя, углубляясь в чуть влажную глину, потом стал скрести задними ногами, выпихивая рыхлую землю вперед, и вскоре ушел толстым задом в сырую полунору, оставив снаружи только морду и передние лапы.
Длинные когти, крепкие клыки, способные крепко порвать не то что волка, но и даже кабана, охраняли подступы спереди, земля надежно закрывала спину. В таком укреплении его было уже не взять – сам кого хочешь задерет! Волки же и без того в схватку больше не рвались, рычали издалека.
Барсук начал потихоньку успокаиваться, страх ослаб, и вместе с ним растворились запахи, сырость, прохлада. Битали уже не чувствовал, а просто видел зверя и лес вокруг, однако и это видение вскоре дрогнуло, поплыло… И он проснулся, в последний миг дернув руками и ногами, словно продолжая рыть нору, и тем сбросив с себя одеяло.
Рывком сел в постели. Неуверенно потрогал голову, лицо.
Короткая стрижка, чуть приплюснутый нос, уши по бокам. Может, чуток и лопоухие, но точно не барсучьи. Да и лицо человеческое. И когти на пальцах не растут. Просто сон, хотя и невероятно яркий, до полной натуральности. Или все же не сон?..
В комнате еще царил слабый предрассветный полумрак, однако глаз уже хорошо различал привычную обстановку вокруг. Два шкафа, два стола, две постели. Стены, сложенные из огромных грубых валунов, деревянные пол и потолок, очаг в центре и несколько идущих по кругу застекленных окон.
Все как всегда… Разве только спящий напротив, за очагом, Надодух тоже сбросил с себя одеяло и часто-часто дергал ногой, словно от кого-то убегал.
Впрочем, недоморфу одеяло все едино было ни чему, у него своя шерсть любому тигру на зависть, вдвое длиннее, гуще и жестче, нежели у барсука. Древнее родовое проклятие, изводящее клан чатий Сенусертов, сделало последнего, седьмого потомка истребившего целую страну мага странным существом – ни оборотнем, ни человеком. Руки, ноги, голова – как у людей; однако шерсть на теле и лице, слух и нюх – как у зверя. И пах Надодух собачатиной, особенно если намокал.
Проклятье почти победило род Сенусертов, но… Но в самый последний момент в его судьбу вмешался Битали Кро и братство Башни, сперва отбив замок Надодуха у его соседей, положивших глаз на почти бесхозное и уже беззащитное имущество, а затем неожиданно для всех на искреннюю страсть недоморфа откликнулась красивая умница Анита Горамник, вполне прагматично решив, что на седьмом колене проклятие закончится, и потому за детей можно не опасаться. Что до внешности, то для мужчины это не главное из достоинств. Главное, чтобы любил искренне и защитить умел. Остальное – мелочи.
Так что мысли об отшельничестве где-нибудь в трансильванских чащобах родовитого чатию Надодуха Сенусерта ныне окончательно покинули…