– Мы сможем провести обряд завтра? – посмотрел на друзей Битали.
Горамник пожала плечами, Надодух согласно кивнул.
– Сахарный мой, ты понимаешь, что за мою кровь ты уж точно за всю жизнь со мной расплатиться не сможешь?
– Это смотря сколько нам удастся прожить, мадемуазель Юлиана.
– Ох, блин! – крякнула девушка. – Ты умеешь уговаривать женщин на безумства, красавчик. Что нужно делать?
Встречать смертную отправился Цивик – выпускать Битали даже до остановки друзья побоялись. Если графские соглядатаи действительно караулили выходы, то могли сцапать жертву прямо у дверей. К тому же прятаться и отводить глаза лучше Цивика не умел никто. Между тем Юлиану требовалось незаметно провести через узкий подземный ход, порою очень оживленный, потом через замок и через парк с гуляющими учениками, треть из которых были метаморфами с их характерным чутьем.
Однако паренек справился, на время забыв про невезение, и благополучно привел рябую девицу в джинсовом костюме на поляну, тут же устало рухнув на одну из скамеек.
– Круто, ребята, – оглядевшись, понимающе кивнула гостья. – У вас чумовой садовник. Номерок не подкинете? Себе такого же хочу!
– У Надодуха спроси, – кивнул Битали.
– Неужели это ты, мохнатенький? – захлопала в ладони Юлиана. – Милый, я от тебя тащусь!
– Но-но! – предупредила ее отличница. – В этом мире от Надодуха тащусь только я.
– Да я шучу, подруга, – тут же отмахнулась смертная. – Кому нужен этот стриженый пудель?
– Милый, ты можешь ее загрызть, – разрешила Анита.
– Пудель это очень милое, очаровательное, нежное существо! – немедленно уточнила гостья. – Это была похвала!
– Иди сюда, объясню, что делать, – поманила ее к иве отличница.
– Точно идти? – засомневалась Юлиана. – Ты не превратишь меня в царевну-лягушку?
– В другой раз, – пообещала Горамник. – Но сразу в крокодила.
– Ух ты, как здорово! – загорелись глаза у Лилиан. – Битали, а она так точно может?
Тайное воспитание давало о себе знать, и в магическом искусстве, равно как и в колдовстве, девушка разбиралась не лучше первокурсников.
Воспитанница профессора Бронте все еще ходила в том самом легком платье, в котором Кро увидел ее в первый раз. Как ни странно, директор не заставлял ее переодеться согласно школьным правилам.
– Я не уверен, Лилиан, – не стал вдаваться в тонкости магической науки Кро. – Но лучше не рисковать. Давай пока курительницы расставим.
В четырех вознесенных на заточенные штыри чашах, помимо благовоний, лежал влажный песок, каковой по утверждению рыжей отличницы, символизировал единство четырех стихий. Как это могло быть – Кро понимал плохо. Оставалось довериться знанию северянки.
– Давайте, собрались, – поговорив со смертной, подошла к Битали отличница, вручила ему небольшое полешко и моток грубой лыковой веревки. – Пора начинать.
– Курительницы зажечь не надо?
– Если у нас есть носительница стихии огня, – с нажимом на последние слова ответила Горамник, – они вспыхнут сами. Давай, вперед!
Потомок Темного Лорда уселся между курительницами, положил полено и веревку по сторонам от себя, прикрыл глаза и развел руки, привычно прислушиваясь к текущим вокруг него силам. Ведь они не зарождаются внутри мага, они приходят извне. Что-то с пищей, что-то с солнечным светом, что-то с воздухом, что-то с теплом. Каждый живущий есть часть этих потоков, постоянно втекающих и вытекающих, и, не ощущая подобных течений, невозможно вбирать и направлять дарованные людям возможности.
Анита пошла по кругу, рисуя песком вокруг него и курительниц круг, негромко наговаривая:
– Плоть от плоти твоей, сила первородная, душа от души твоей, вечность от вечности твоей, из тебя исшедшая и тобой пребывающая, в сем месте сердцевину семи миров назначаю и определяю, и в том да будет воля твоя, и моя, и знак пребывания! – Она отшвырнула пакет и вскинула левую ладонь, щепотью правой руки начертав какие-то знаки.
Просыпанный песок словно закипел, забурлил, зашевелился, взметнулся, растягиваясь тонкой пылью до самых небес, и все звуки остального, внешнего мира стали заметно глуше.
– Плоть от плоти, душа от души, вечность от вечности… – из другого пакета черной крошкой нарисовала квадрат рыжая отличница, отшвырнула. – В наш мир призываю все силы, темные и светлые, вечные и краткие, низкие и высокие, и законы исконные, и жизнь вечную. Ибо пришли сюда волей своею все стихии дикие и земля, и вода, и огонь, и воздух. Так дайте нам нашу волю, первородная сила, ибо правом своим созидательным сие предрекаю!
Надодух, Юлиана, Анита и Лилиан сомкнули руки над головой Битали – и внезапно все четыре курительницы вспыхнули, испуская сизый дымок, стремительно скручивающийся в спираль и наполняющий очерченное пространство.
Отличница резко пнула потомка Темного Лорда ногой, и он понял, что настала его очередь. Он сделал несколько вдохов и выдохов, пропуская через легкие, через руки и глаза текущие сквозь тело силы, освобождаясь от светлых, старых, принесенных с собой, заменяя их сизой мутью из этого малого, построенного Анитой Горамник, а когда ощутил себя вконец пропитанным дымом, поднял бревнышко, взял веревку, закрепил ее кончик в трещинке на комле и стал наматывать, что есть силы натягивая каждый виток:
– Нарекаю тебя целым единым, в боли и радости, в огне и холоде, в небесах и глубинах, в миге и вечности. Быть тебе целым с мига сего и до скончания времен, и не разлучит тебя ни слово, ни колдовство, ни сила, ни бессилие, и ни одна из стихий! – с последним витком Битали поднял бревно над собой. Надодух первым протянул руку, большим пальцем наколол шип акации, точащий из другой трещинки, и прижал красное пятнышко к полену:
– Плотью своей клянусь, что не разлучат тебя никакие земли!
– Плотью своей клянусь, что не разлучат тебя никакие ветра! – вслед за ним наколола палец и добавила свою кровь на темное пятнышко отличница.
– Не разлучат никакие воды! – прижала свой палец Лилиан.
– Не разучит никакое пламя! – последней добавила свою кровь Юлиана.
– И да будет сие скреплено печатью вечности! – последним добавил к пятну свою кровь Битали, насыщая амулет носимой в себе магической силой.
– Шаг назад, – негромко сказала Анита.
Юные маги расступились, выходя за пределы круга. Дрожащая стена лопнула с еле слышным звоном – и осыпалась.
Поляна снова наполнилась шумами – зачирикали над кустарником птицы, затрещали слюдяными крыльями стрекозы, донеслись крики первокурсников, мечущих друг в друга белые трескучие ягоды.
– Что теперь? – спросила рябая смертная, посасывая уколотый палец.
– Теперь, что бы ни случилось с этим поленом в этом мире, в том, малом, в котором мы проводили обряд, оно все равно останется целым, – объяснила Анита. – Ты всегда можешь встать на него и переступить на другую сторону. Давай, Битали. Последний штрих.
Кро поставил деревяшку на попа, вскинул руку к амулету, выхватил бемгиш и с размаху рубанул им полешко вдоль волокон. Оно сильно не сопротивлялось и бесшумно развалилось на две половинки.
– Прошу… – спрятал юный маг свое оружие.
Надодух поднял полешки, одно сунул Цивику, с другим отошел за ивы, на самый край поляны. Лохматый паренек отступил на другой, положил деревяшку на траву.
– Кто первый попробует? – неуверенно облизнулась отличница.
– Можно я? – не дожидаясь ответа, смертная подбежала к Цивику, на миг замерла.
– На него нужно встать и ступить дальше, – сообщила Анита.
Юлиана, одернув куртку и поправив на бедрах джинсы, встала на деревяшку, качнулась вперед и… Исчезла!
– А-а-а!! – послышался восторженный вопль с другого конца поляны. И уже через миг смертная возникла на прежнем месте, но ступая на траву в обратном направлении. – Озвиздинеть… Неужели это сделала я?
– Мы. – Анита быстрым шагом промчалась до полешка, ступила… и выбежала из-за ивы с другой стороны: – Надо же! Я до самого конца не верила, что может получиться! Ну-ка, еще раз!
После нескольких прыжков через поляну туда-сюда, молодые маги немного успокоились.
– Что делаем дальше? – спросил Цивик.
– Согласно нашим планам, один из амулетов забирает Юлиана, отвозит к себе домой и кладет во дворе в стороне от глаз. Но на открытое место, чтобы при перемещении никто ни во что не врезался. Тогда мы сможем покидать колледж незаметно для слуг графа де Куртене, – ответил Битали.
– И что это даст?
– Для начала просто свободу.
– Вы сможете прямо отсюда перемещаться ко мне во двор? – уточнила рябая смертная.
– Теоретически да, – кивнула Анита. – Завтра попробуем. Сегодня, наверное, уже поздно. Вечереет, а тебе еще больше часа добираться.
– Вот-вот. Как веселиться, так все первые. А как бревна таскать, так «Юлиана, твой выход!», – ворчливо ответила девица, но полешко подняла и сунула под мышку.
– Это точно, скоро темнеть начнет, – забеспокоился Кро. – Цивик, ты проводишь нашу гостью до машины?
– Только причешись, – посоветовала смертная.
– Пожалуйста, – паренек провел ладонью по голове и… растворился в воздухе.
Юлиана прокашлялась и хрипло сказала:
– Колдовства не существует. Этому должно быть какое-то разумное объяснение.
Все рассмеялись, а Битали громко напомнил:
– Цивик! Ее тоже никто не должен видеть!
– Пусть только молчит, – ответила пустота, и смертная тоже рассеялась, подобно дымку благовония.
– Братство Башни! – произнес Надодух, подходя к цветущему кустарнику, и тот расступился, освобождая проход.
Молодые люди выбрались через высокую траву на гаревую дорожку и направились к угловой башне. Они уже миновали половину пути, когда со стороны огораживающей скамейку шпалеры показался Арно Дожар – как всегда залакированный, в плотно сидящей школьной форме.
– Лилиан!! – Он помахал рукой, ускорил шаг.
– Мой граф… – Бледные губы хрупкой девушки растянулись в улыбке, она вскинула руку, показала друзьям зеленый браслет змейку: – Смотрите! Правда, красивый?