– Наконец-то… дождались…
– Господин Хатор! – со слезами в голосе прошептал всклокоченный худой старик в длинной рубахе поверх залатанных портов, с воспаленными глазами и странно подрагивающими губами. Он сделал навстречу неуверенный шаг и вдруг упал перед купцом на колени. – Слава Создателю… мы ж думали, все, не дотянем…
– Аарон! Ты что?! – не на шутку встревожился герр Хатор и, спрыгнув с коня, буквально подхватил его на руки. – Да что у тебя творится?! Гаррон, заводи обоз, да живо, пока не стемнело окончательно!
– Только ворота… ворота потом заприте, – исступленно зашептал внезапно очнувшийся староста, уцепившись за пышный ворот купца. – А то ведь пролезут, окаянные… всех сожрут…
– Да кто?!!
– Волки.
Словно в ответ, из леса донеслось слаженное волчье пение – на этот раз, гораздо ближе, чем раньше. И какое-то… злорадное, что ли? Полное жадного предвкушения, нетерпеливого ожидания, словно голодные звери торопились на вкусный, только что поданный к столу ужин. Судя по тому, с какой скоростью приближались голоса и как быстро росло их число, дело начинало принимать серьезный оборот.
Гаррон, пропуская мимо себя грохочущие подводы, машинально начал считать про себя: десять, пятнадцать… нет, уже двадцать штук дерут глотки почем зря… ого, да тут уже три десятка! Нет, три с половиной! Откуда столько?! Они что, со всех окрестных лесов собираются?!
– Плохо дело, – спокойно заметил Дядько, неподвижно восседая на своем флегматичном жеребце и не торопясь заходить внутрь. – Их здесь уже с полтинник, а с севера подтягиваются еще.
Южанин ошарашено воззрился на невозмутимого Стража.
– Что?!
– У меня хороший слух, – кивнул седовласый. – Лучше, чем у вас. Так что могу порадовать – оттуда подходит еще одна стая. И в ней никак не меньше, а то и побольше голов, чем в этой. Кажется, у них тут небольшая война на выживание. Неудивительно, что народ боится даже носы наружу высунуть: сотня-другая волков способна наделать много бед.
– Но как?! Откуда?! Они же всю живность должны были сожрать в округе!
Дядько лишь пожал плечами.
– Не нравится мне это, – тихо заметил вдруг Белик, незаметно подобравшись поближе. – И Карраш беспокоится.
Страж кинул на него быстрый взгляд.
– Думаешь, не простые? Наши?
– Нет. Но что-то с ними точно не так.
Гаррканец настороженно замер возле распахнутых ворот, вытянувшись струной и потихоньку втягивая прохладный воздух хищно раздувающимися ноздрями. Он даже глаза прикрыл, почти перестав шевелиться, приподнял голову и жадно внюхивался в незнакомые запахи, будто гончая на охоте. Белик на его спине замер тоже, позабыв об эльфах, что уже давно исчезли среди деревенских строений, о купце, что неподалеку торопливо выспрашивал перепуганного старосту, о последних телегах, что уже миновали распахнутые ворота. И очнулся только тогда, когда дорога окончательно опустела, из-за стены грубо рявкнул незнакомый простуженный голос, намекая на скудоумие некоторых сопливых героев, а правого локтя осторожно коснулись чьи-то железные пальцы.
– Идем, – тихо сказал Дядько.
Пацан сухо кивнул и неохотно развернул громадного гаррканца, проследовав за остальными под защиту наспех укрепленной бревенчатой стены. Ворота за его спиной с оглушительным грохотом закрылись, снова зазвенели тяжелые цепи, в железных петлях заскребся мощный засов, а затем застучали и молотки, чуть не намертво скрепляя между собой досками деревянные створки.
– …да мы уж с месяц в осаде, господин, – горестно вздохнул седой староста, с поклоном препровождая купца к ближайшему дому. – Как полнолуние было, так и появились окаянные твари окрест. Сперва только выли ночами, вокруг домов бегали, скреблись и скулили, но после того, как мужики пару десятков перебили, попритихли. На пару дней вовсе пропали. А потом как с цепи сорвались: в хлева стали врываться, заборы подкапывать, в одну ночь задрали чуть не половину стада, но жрать, сволочи, не стали. Порвали глотки телкам, распотрошили овец, а никого из людей не тронули. Из собак кого смогли поймать, того разорвали, но и тех не съели – только кишки разбросали по всем кустам и ушли.
– Что ж ты в город не отписал? – нахмурился герр Хатор.
– Как не отписал? Отписал! Сразу же! Да только гонца нашего… – Аарон снова вздохнул. – Не доехал Митяй до города. Лишь до речки успел добраться, а там они его…
– Загрызли, твари, – хмуро подтвердил сурового вида бородач, вскидывая на плечо внушительных размеров тесак. – Его крики даже отсюда было слыхать, будто резали по-живому. Мы с Иваром потом рискнули посмотреть с холма, да сами едва ноги унесли: серые накинулись почти сразу, как мы подошли. Стаей голов на сорок, словно только нас и поджидали. Если б не кони, лежать бы нам рядом с Митяем. А они ведь, гады, даже лицо не тронули! Только брюхо вспороли, да суму растащили по крупицам. Остальное оставили воронам на потеху. Ни похоронить по-человечески, ни тризну справить.
– Берар прав. Так и было, – прогудел рядом второй селянин. – Как мы с ним повернули к реке, так и кинулись всей стаей.
Гаррон быстрым шагом нагнал хозяина и хмуро покосился крепких мужиков, с возбужденным гудением окруживших своего худощавого, высохшего от прожитых лет, но еще довольно крепкого старосту, у которого от внезапной надежды глаза загорелись, словно у молодого. Почти два десятка человек. Все мощные, рослые, плечистые, закаленные тяжелой работой… казалось бы, чем не воины? Взяли бы, собрались с силами, да устроили облаву на обнаглевших тварей, пока те не сбились в крупную стаю. Неужели трудно было клич бросить и подняться всем селом? Но нет, побоялись высунуться за ворота, не рискнули выйти за забор, за которым для них наверняка кончался весь мир. Понадеялись пересидеть за стенами, да не вышло: волки окончательно распоясались, почувствовав себя хозяевами положения, обложили деревню со всех сторон, а припасы-то не вечные. И дрова наверняка скоро к концу подойдут. Урожай, опять же, на полях гибнет, присматривать за ним некогда. Ухаживать и собирать вредителей – некому, потому что сельчане теперь и днем страшатся выйти за околицу. А сейчас смотрят с таким нескрываемым облегчением, с такой надеждой и, одновременно, радостью от того, что на помощь пришел кто-то более могучий, опытный, умелый… тьфу, да только! Неужели полагают, что теперь можно в сторонке постоять, пока другие будут уничтожать неожиданную напасть?
Южанин незаметно скривился.
– Зря ты, мил человек, думаешь, что мы не пытались, – вдруг тихо сказал староста и, подметив невольное смущение караванщика, невесело улыбнулся. – Я не первый год на свете живу, не первый раз с волками встречаюсь, но такого, как сейчас, никогда еще не видел. Мы и облавы на них пытались делать, и отраву кидали, и ямы рыли… уходят они, будто чуют западню. Или подсказывает им кто? Ни один не попался, а ведь охотников среди наших немало. Тем и живем, что земля родит, да леса кормят. Но когда мы в тот раз всей деревней вышли (думали, хоть Митяя отобьем, да похороним честь по чести), так они на дороге встали чуть ли не строем! Перегородили от края до края! Едва в болото не загнали!
– Кто? Волки?! – скептически фыркнул Весельчак. Но Аарон так остро глянул, что рыжий мигом осекся: мудрый старик был предельно серьезен. И очень, очень напуган.
– Волки, – напряженно подтвердил он. – Не знаю, почему не набросились в тот день, но они шли за нами по пятам до самой деревни, сгоняя внутрь, как тупых овец. Народу тут – сами видите, против полусотни голов шансов мало, коли набросились бы всей стаей, но они отчего-то отступили. Не тронули. А когда ворота закрылись, и вовсе разбежались кто куда, словно позабыли и о нас, и о деревне, и о Митяе.
– Когда это было? – неожиданно вмешался Дядько.
– Три недели назад.
– В той стае не было ничего необычного?
– Кроме того, что она вела себя совершенно неправильно? – староста покачал головой. – Нет. Не заметил.
– А вожак? – вдруг спросил молчавший дотоле Белик. – Вы его видели?
– Да разве у них разберешь? – с досадой поморщился какой-то селянин.
– Вожак всегда идет впереди стаи, ведет ее за собой, – задумчиво проговорил Аркан. – Он всегда нападает первым, тем самым демонстрируя свою силу и ловкость. И свое право. Он должен быть на виду.
– Нет, – снова покачал головой староста. – Стая была едина. Они действовали, как одно целое… никогда в жизни такого не видел! И готов чем угодно поклясться: волки четко понимали, что хотят сделать! Отсекли нас от леса, как неразумных детей! Тех, кто пытался прорваться, разорвали на части, а остальных просто отогнали обратно… но вожака я не заметил ни разу.
Рыжий и Аркан озадаченно переглянулись, а Молот шумно почесал затылок.
– Странно…
– Хочешь сказать, вас тут заперли? – нахмурился герр Хатор, и старик удрученно кивнул.
– Именно. Держат, как курей в клети, но каждую все равно ночь приходят пробовать на прочность. Будто развлекаются. Ров копать ни разу не помешали, бревна для тына тоже позволили взять, и мы уж понадеялись, что дело выгорит – отобьемся, справимся. Но когда три дня назад Ивар попытался к реке пробиться – мигом появились. Еще большим числом, чем прежде, и моментально перекрыли ему дорогу. Хорошо – не сожрали.
– Звери были крупные? – негромко поинтересовался из темноты новый голос, и от ближайших домов бесшумно отделилась высокая стройная фигура.
– Нет, господин, совершенно обычные, – с почтением поклонился староста, моментально сообразив, с кем свела его судьба. – Только действовали очень уж слаженно. Почти по-военному четко.
Таррэн чуть сдвинул тонкие брови и подошел ближе, сделав вид, что не заметил вспыхнувших гневом голубых глаз: Белик при его появлении только что не зашипел, однако суровый дядька следил очень внимательно, и лишь потому недовольный пацан смолчал.
– Среди них были самки? – снова спросил Темный, хмурясь все больше и больше.
– Да мы как-то не проверяли… – откровенно растерялись сельчане.