– Я король Смерть. Она не уйдет, пока я не прикажу.
– Так не приказывай.
– Ты причинил мне много вреда.
– Я всего лишь искал смерти.
– Не плати за то, чтобы увести ее от источника! – Это снова был голос женщины, ужасно хриплый и сдавленный.
– А какова цена?
– Умри от зубов волка, пока он не освободился от пут. Последний раз он ел, когда мир был юным. – Женщина извивалась и сражалась с чем-то, сдавившим ей горло. – Они снова свяжут его, пока он будет пожирать тебя. Волк должен освободиться для Рагнарёка. Боги должны умереть!
– Почему бы не скормить волку эту женщину? – спросил Луис. – Она ведьма и вполне заслужила такую смерть.
– Она часть мира богов. – Говорила женщина, однако Луис знал, что ее голосом управляет одноглазый бог с копьем. – Было бы бесчестно убивать ее в таком месте.
– А меня – нет?
– Ты человек и ты здесь чужой. Ты необходимая жертва. Твоей смерти я требую, чтобы завершить магический обряд.
– И если я не соглашусь, то ты умрешь.
– Если того потребует честь. Мы же могли уничтожить волка, а не связывать его, однако честь не позволила нам. Мы воспитали его и не можем запятнать поля Асгарда кровью гостя. Лучше смерть, чем бесчестие. Ты пришел сюда, принеся огонь, как было сказано в пророчестве, ты пытался освободить волка, как было сказано в пророчестве. Ты мой враг, и я требую твоей смерти.
Волк рванулся к Луису, но его челюсти прошли рядом. Его пока еще удерживали веревки, которыми были стянуты задние лапы.
– Я хочу большего, – сказал Луис.
– Чего же?
– Нельзя, чтобы она осталась одна. Сделай так, чтобы она вернулась к отцу. Сегодня все, во что я верил, было опровергнуто, я скорблю, совершая сделку с демонами, но найди ей защитника, пусть она живет и благоденствует.
– Я найду.
– Ты клянешься?
– Даю тебе слово.
– Нет! Нет! – закричала женщина.
Невидимая сила швырнула ее на землю. Она поползла к рычащему волку, спасаясь от магии бога.
Волк неистово тянул передние лапы к задним, и его рык походил на скрежет корабля, причаливающего к берегу. Луис догадался, что зверь никак не может содрать когтями оставшиеся веревки. Он подергивался и скалил зубы, извивался от боли и отчаяния.
– Значит, ты клянешься?
Бог ничего не сказал, только протянул руку. Луис был уверен, что ему предстоит умереть, а потому ничего не боялся. Он шагнул к богу и пожал предложенную руку.
Его как будто как следует ударили в живот – подобное ощущение возникает у задремавшего у костра человека, внезапно вырванного из сна, в который он еще не успел до конца погрузиться. Образы замелькали перед мысленным взором Луиса: бескрайнее небо, усеянное звездами, громадное древо, повешенный на нем человек, пронзенный копьем, с кровавой раной вместо одного глаза. Луис ощущал тяжесть воздуха, воздуха, больше похожего на воду, ему приходилось напрягать все силы, чтобы двигаться в нем. Холодная вода, темная вода, черная вода. Он увидел, как страдает бог, ощутил его жажду, его боль, но и не только это. Он увидел героев, которые несли символы бога, ворона или тройной узел; поверженные, умирающие, они молили бога о помощи, но на них с небес обрушивались какие-то женщины, или вороны, или нечто среднее между воронами и женщинами, и утаскивали их прочь. Он знал, что это слуги бога, и он знал имя бога. О́дин и Бёльверк – злодей. Гиннар – обманщик. Гримнир – скрывший лицо. Сколльвальд – владыка коварства.
Он выпустил руку бога. Внизу, под холмом, неистовый всадник все еще бился с великанами, но два огромных тела уже лежали неподвижно, а остальные понемногу отступали.
Луис взял свою маленькую лампу и подошел к волку, где чары бога не могли до него достать.
Глава пятьдесят четвертаяСильнее смерти
«Нас трое». Голос звучал в голове Беатрис.
Рана в боку чудовищно болела. Она старалась подняться, помочь Луису, но рана была слишком серьезна. Она плакала от бессилия и боли.
Покрытый татуировками дикарь, двойник Аземара, стоял в озере, бубня заклинания и удерживая под водой тело валы, чудовище, похожее на волка, раздирало труп Може, а мальчишка шлепал по воде, выкрикивая:
– Да вот же ответ, здесь полным-полно рун!
«Ты единственная. Настоящее. То, что сейчас». Снова голос в ее голове. Это ее голос? Нет, девочки. На ум пришло имя. Эли. И еще одно имя. Скульд.
– Что было? – Беатрис не знала, откуда приходят слова, но знала, что произносит их сама.
«Я отпускаю это».
– Что будет?
«Я не боюсь этого. Вот источник, источник преображения. Источник, где прядутся судьбы».
– Но что будет с нами, сестра Будущее? – Откуда Беатрис знает ее имя? Теперь она видела ее, девочку, белеющую в воде.
«Одни будут жить, другие умрут».
– И нить спрядена?
«Ты сама прядешь ее».
– Где Луис?
«Он умрет ради тебя. Давным-давно был проведен магический обряд, живущий в недрах сознания странных сестер из темноты, подобной здешней темноте, живущий в твоем сознании – вот так ты спасешься от бога. Он умирает. Он умрет, значит, и бог умрет. Добавь своей крови к водам источника и увидишь. Это твоя кровь позволяет тебе видеть».
Беатрис зажимала рану в боку. Руки ее были в крови. Она знала, что делать. Она опустила в поток правую руку.
«Что ты отдаешь?» Она не понимала, кто задает вопрос. Казалось, будто она спрашивает сама себя.
– Я отдаю своего любимого и свою кровь, – сказала она.
«Тогда смотри».
Беатрис увидела черные холмы; увидела, как викинги Болли Болисона и великаны сражаются с двумя богами; увидела, как Змееглаз уклоняется и отпрыгивает, спасаясь от ударов громадного молота; увидела свою сестру Урд, ту, с обожженным лицом, лежащую на земле, и Луиса, глядящего снизу вверх на рычащего волка, который рвал и грыз свои путы.
Она все поняла, поняла, как богу удалось избавиться от ее сестры. Женщина с обожженным лицом была прошлым. Однако победить других женщин ему будет не так легко. Богам удалось схватить Беатрис, проклясть ее, обречь на мучения, но не более того. Здесь она была сама себе хозяйка. Она не думала о прошлом, о стольких жизнях, проведенных в мучениях. Она не думала о будущем, стольких жизнях, в которых предстоит страдать и терпеть лишения. Она думала только об этом миге и своей любви к Луису.
– Я пойду к нему.
«Что ты отдаешь?» Теперь в сознании звучал ее собственный голос, только она знала, что спрашивает источник.
– Свою жизнь.
«Этого мало».
– Что тогда?
Змееглаз, который бродил по воде, как будто отыскивая потерянную монетку, внезапно поднял голову.
– Я могу подойти к стене, – объявил он. – А что это за маленький огонек? Ребенок! Сдается мне, что эти воды хотят, чтобы я задул пламя!
– Нет! – воскликнула Беатрис.
Кровь с ее пальцев струилась в воды источника, багровые нити закручивались вокруг Змееглаза, удерживая его. Мальчишка завалился на спину в тот миг, когда протянул руку, будто собираясь загасить фитилек. Чудовищная судорога прошла по телу Беатрис. Теплая жидкость полилась по ногам, и от боли она перегнулась пополам.
– Полезай в воду! – завизжал Змееглаз. – В воду! Воды хотят твоей крови, они хотят крови твоего ребенка. Лезь в воду! Тогда волк не учует меня!
Он зашлепал к ней по воде, дернул за ноги, и Беатрис съехала в озеро. А потом Змееглаз затащил ее под воду.
Кровь Беатрис капала в источник, превращаясь в полотнище света, и она скручивала свет в многоцветную нить, которая уходила в недра источника, вилась между листьями доходящего до звезд дерева и уходила еще дальше, к свету за его пределами.
Беатрис возникла за порогом пещеры, бледная девочка стояла рядом с ней, они держались за руки. Луис никак не мог снять с волка оставшиеся веревки, потому что зверь дергался, вертелся, пытался броситься, угрожая раздавить человека огромным телом.
Женщина с обожженным лицом говорила что-то, но сама она таяла, ее присутствие было все труднее замечать. Только что она была, а в следующий миг осталось лишь воспоминание, еще мгновенье – и не осталось вовсе ничего.
– Вынь меч у него из пасти. Он сам перегрызет оставшиеся веревки, если ты вынешь меч.
Однако Луис не сводил глаз с жены.
– Ты умерла, Беатрис, – сказал Луис.
– Да, кажется. Но ради тебя я найду способ вернуться к жизни. Я выбрала тебя, Луис, и я буду с тобой. Не с этими призраками из прошлого. С одним тобой.
– Я должен пойти к волку, чтобы защитить тебя в вечности.
Бледная девочка уже стояла рядом с ним. В руках она что-то держала, вроде бы нити, или струйки крови в воде, или потоки света. Она пропускала их сквозь пальцы, и они расползались, опутывая Луиса.
– Это твоя судьба. Теперь уже не разорванная и убитая, теперь без слез, разлук и смертей, – сказала девочка. – Умри ради ее покоя, умри, чтобы мы смогли навеки освободиться от этой муки.
Боги перебили викингов и великанов и теперь с воплями поднимались по склону холма. Волка удерживало всего несколько веревок, хотя меч по-прежнему торчал в пасти.
– Я не могу добраться до последних веревок, волк отшвыривает меня.
Заговорила девочка:
– Тогда вытащи меч.
Боги приближались. Рыжий воин с боевым молотом. Одноглазый старик с петлей на шее галопом несся на восьминогом коне. Его призрак, топтавшийся у входа в пещеру, исчез.
Луис поглядел на меч и понял, что погибнет, если вытащит его.
Зверь рвался вперед, его ужасные челюсти были на расстоянии вытянутой руки от Луиса. Ему стоило лишь взять и выдернуть меч.
– Она родится снова?
– Снова и снова.
– Луис, спасайся сам. Еще не поздно. Так сказали мне воды источника. Ты сможешь жить.
Беатрис подошла к девочке и потянула к себе нити из ее рук, стараясь обуздать их: спряденная в нить кровь, кровавый свет, свет жизни в один миг струились над Луисом, а в следующий – уже позади него.
Луис обратился к девочке:
– Я просто человек, – сказал он, – я не вечный. Вы, как вы сами говорите, богини судьбы. Значит, вы заботитесь о судьбе этих демонов. Вы просите, чтобы я положил конец правлению дьяволов, выпустив на свободу Сатану. Я не стану этого делать.