— Да почему это для тебя так важно? — спросила Бет. — Мы провели вместе всего лишь ночь. Даже меньше. Всего пару часов.
Роф стиснул челюсти. Она знала, что он скрежетал зубами, судя по тому, как играли желваки на его лице. Сейчас она была рада, что он носил очки. У нее возникло подозрение, что его взгляд напугал бы ее до смерти.
Проехавшая мимо машина вернула Бет к реальности. Она вспомнила, что он скрывается от полиции, собственно, как и она сама.
Что на них нашло, черт возьми?! Ругаться на улице как… парочка влюбленных?
— Послушай, Роф, я не хочу загреметь в тюрьму, — никогда не думала, что настанет день, когда она произнесет нечто подобное. — Давай двигаться дальше, чтобы нас не поймали.
Она было отвернулась, готовая идти дальше, как вдруг Роф крепко схватил ее за руку.
— Ты еще этого не знаешь, — зловеще произнес он. — Но ты моя.
На какую-то долю секунды она заколебалась.
Но затем, встряхнув головой, закрыла лицо руками, словно пытаясь заглушить его голос.
Ее словно заклеймили. И самое дикое — она не возражала. Она тоже хотела его.
Что автоматически обеспечивало ей место в психлечебнице.
Боже, ну и наломала она дров за эти пару дней. Если бы только она могла вернуться назад на сорок восемь часов. В момент, когда сидела за столом, а Дик, как обычно, крутился под боком, пытаясь к ней подкатить.
Она определенно изменила бы две вещи. Она вызвала бы такси, чтобы не идти домой пешком и никогда не встретить Билли Риддла. А оказавшись дома, собрала бы все свои вещи и отправилась в отель. Чтобы этот герой-любовник в черной коже, торгующий наркотиками, не знал, где ее искать, когда пришел к ней тем вечером. Она просто хотела вернуть свою жалкую скучную жизнь обратно. Ну не идиотизм ли? А ведь еще совсем недавно она считала, что ее единственный способ спастись — это выбраться из череды однообразных будней.
— Бет, — его голос уже звучал не так резко. — Посмотри на меня.
Она покачала головой. Роф медленно отвел ее руки от лица.
— Все будет хорошо.
— Ну да, как же. В этот самый момент уже, наверно, выписывают ордер на мой арест. А я скрываюсь ночью с кем-то вроде тебя. И все это только потому, что мне обязательно нужно знать, кем были мои покойные родители. Я ставлю свою жизнь под угрозу ради призрачного шанса узнать хоть что-нибудь о них. Так что, скажу тебе, между тем, где я сейчас, и этим твоим «все будет хорошо» пролегает целая пропасть.
Кончиком пальца Роф коснулся ее щеки.
— Я не причиню тебе зла. И никому другому не позволю.
Бет потерла лоб, задаваясь вопросом, сможет ли она вообще когда-нибудь чувствовать себя нормально.
— Боже, если бы ты только никогда не появлялся на моем пороге. Если бы я только никогда не видела твоего лица.
Он уронил руку.
— Мы почти на месте, — произнес он коротко.
Батч оставил попытки подняться на ноги и осел на землю.
Какое-то время он просто сидел, вдыхая и выдыхая, не в силах пошевелиться.
И причиной тому была не головная боль, хотя та была просто чудовищной, и не слабость в ногах, хотя они совсем не слушались его.
Он чувствовал стыд.
Проблема была не в том, что его избил кто-то больше него в два раза, хотя его эго довольно ощутимо получило по челюсти. Нет, его терзала мысль, что он облажался и подверг опасности жизнь невинной женщины. Когда он приказал по рации, чтобы забрали брошенное оружие, он должен был потребовать, чтобы двое полицейских ждали его у дверей участка в качестве подкрепления. Он знал, что подозреваемый был чрезвычайно опасен, но был уверен, что сможет справиться с ним в одиночку.
Хрена лысого он справился. Ему конкретно надрали зад. А Бет сейчас находилась в руках убийцы.
И только Богу известно, что он может с ней сделать.
Батч закрыл глаза, положив подбородок на колени. В горле чертовски саднило, но его больше беспокоила голова. Эта чертова штука отказывалась работать. В мыслях стоял сплошной туман. А восприятие, следом за памятью и остальными мыслительными процессами отправилось в длительный отпуск. Скорей всего, длительная нехватка кислорода поджарила ему мозги.
Он попытался собраться с мыслями, но туман все сильнее сгущался вокруг него.
И так как мазохистская сторона его личности умела выбирать самое удачное время, неожиданно прошлое ворвалось в его сознание, поймав в тиски. В голове стояла полная неразбериха. Один образ сменял другой. Как вдруг из массы беспорядочно мелькавших видений в его сознании предстала картина, вызвавшая слезы. Юная девушка, не старше пятнадцати лет. Садится в незнакомую машину. Машет ему из окна, затем исчезает вдали.
Дженни, его старшая сестра.
На следующее утро ее тело нашли в лесах недалеко от местного бейсбольного поля. Она была изнасилована, избита и задушена. И отнюдь не в таком порядке.
После ее похищения Батч перестал спать по ночам. Прошло двадцать лет, а он так и не вернул эту привычку.
Перед его глазами предстал образ Бет, обернувшейся через плечо, когда она уходила с подозреваемым. Факт ее исчезновения вместе с этим убийцей был единственной причиной, заставившей Батча подняться на ноги и потащиться к участку.
— Эй, О’Нил, — в переулке послышались шаги Хосе. — Что с тобой стряслось?
— Нужно передать сигнал всем постам, — неужели этот сиплый голос принадлежит ему? Словно он был на футболе и два часа орал без передышки, болея за свою команду. — Белый мужчина, шесть футов шесть дюймов[75], двести семдесят фунтов[76]. Одет в черную кожу, носит солнцезащитные очки. Темные волосы до плеч. — Батч выставил вперед руку и облокотился о стену, пытаясь сохранить равновесие.
— Предположительно не вооружен, но лишь потому, что я изъял целый арсенал при обыске. Наверняка не пройдет и часа, как он восполнит потерю.
Сделав шаг вперед, он покачнулся.
— Иисусе, — Хосе подхватил его под руку, помогая удержаться на ногах.
Батч старался сильно не облокачиваться на парня, но он явно нуждался в помощи. Ноги никак не хотели его слушаться.
— И белая женщина, — его голос оборвался, — пять футов девять дюймов[77], длинные темные волосы. Одета в голубую юбку и белую рубашку на пуговицах.
Он замялся.
— Бет.
— Я знаю. Она звонила, — Хосе напрягся. — Я не уточнял подробностей. Да и, судя по ее голосу, вряд ли она стала бы мне что-то объяснять.
У Батча подогнулись колени.
— Эй-эй, детектив, — подхватил его Хосе. — А ну, давай-ка потихоньку.
Как только они переступили порог участка, Батч покачнулся.
— Мне нужно найти ее.
— Давай для начала присядем вот сюда на скамью и слегка остынем.
— Нет…
Хосе слегка ослабил хватку, и Батч мешком рухнул на пол.
И сразу половина долбанного участка поспешила ему на помощь. Взвод обеспокоенных парней в темно-синей форме со значками заставил Батча почувствовать себя просто жалким.
— Я в норме, — вспылил он. Но мгновение спустя ему пришлось опустить голову между коленей.
Как же он допустил подобное?
А вдруг утром Бет найдут мертвой…
— Детектив? — Хосе присел на корточки, чтобы Батч мог видеть его лицо. — Мы вызвали скорую.
— Не нужно никакой скорой. Вы передали сигнал всем постам?
— Да, Рикки этим как раз занимается.
Батч приподнял голову. Медленно.
— Господи, что с твоей шеей? — прошептал Хосе.
— За нее держали мое болтающееся в воздухе тело, — сглотнув пару раз, он продолжил. — Кто-нибудь забрал оружие по тому адресу, что я назвал?
— Да, мы забрали его вместе с наличными. Кто этот парень, черт возьми?
— Не имею ни малейшего, мать его, понятия.
Глава 17
Роф поднялся по ступенькам парадного входа дома Дариуса. Дверь распахнулась прежде, чем он успел коснуться металлической ручки.
В дверях стоял Фритц.
— Хозяин, я не знал, что вы…
Увидев Бет, доджен застыл.
«Ну конечно, ты ее знаешь», подумал Роф. «Хорошо, соблюдаем спокойствие».
Бет и без того была вся на нервах.
— Фритц, познакомься, это — Бет Рэндалл, — дворецкий, не отрываясь, смотрел на Бет. — Ты собираешься нас впустить? — Фритц низко поклонившись, выпрямился и кивнул.
— Конечно, хозяин. Мисс Рэндалл, наконец-то я имею честь лично познакомиться с вами.
Бет казалась ошарашенной, но когда доджен выпрямился и отступил, пропуская их в дом, все-таки смогла изобразить улыбку.
Когда Бет протянула Фритцу руку, тот открыл рот от удивления, и взглянул на Рофа, спрашивая разрешения.
— Вперед! — пробормотал Роф, закрыв за собой входную дверь. Он никогда не понимал этих строгих традиций додженов.
Фритц почтительно протянул руку. Сжав ее ладонь своими, он склонил голову, коснувшись лбом их соединенных рук. Затем тихо, торопливо произнес что-то на Древнем языке.
Бет определенно была поражена. Она не могла знать, что, протягивая руку, оказывает Фритцу, по обычаям их расы, величайшую честь. Как дочь принцепса, она была благородного происхождения, и в их мире принадлежала к верхушке аристократии.
Теперь Фритц несколько дней будет сиять от радости.
— Мы будем в моей комнате, — сказал Роф, когда доджен отпустил руку Бет.
Он замешкался.
— Хозяин, Рейдж здесь. У него… небольшая неприятность.
Роф выругался. — Где он?
— В ванной на первом этаже.
— Есть чем шить?
— Уже все на месте.
— Кто такой Рейдж? — спросила Бет, когда они шли по коридору.
Роф остановился около гостиной.
— Жди меня здесь.
Но когда он направился дальше по коридору, она последовала за ним.
Роф повернулся, указав поверх ее плеча в направлении гостиной.
— Это была не просьба.
— Я не собираюсь нигде ждать.