Хосе запустил руку в шевелюру. — Я говорил тебе держаться подальше от тех подозреваемых, парень.
— Тот тип, Риддл, еще и не такого заслуживал.
— Не о том речь.
— Забавно, капитан сказал то же самое.
Батч подошел к полупрозрачному зеркалу и уставился на свое отражение. Боже, он постарел. Или, может, он просто устал заниматься тем единственным делом, которым всегда горел. Полицейская жестокость[97]. Да пошли они! Он — защитник невинных, а не какой-нибудь самовлюбленный отморозок, который ловит кайф, выставляя себя крутым парнем. Проблема в том, что в наше время слишком много законов, помогающих преступникам. Жертвам же насилия, чьи жизни рушатся каждый день, повезло гораздо меньше.
— В любом случае, я не гожусь для этого занятия, — тихо произнес он.
— Что?
«Просто в мире больше не осталось места для таких мужчин, как я», подумал он.
Батч обернулся. — Так. Полицейское управление Нью-Йорка. Что мы узнали?
Некоторое время Хосе не сводил с него пристального взгляда. — Значит временно отстранен, да?
— Во всяком случае, до тех пор, пока они не выставят меня официально.
Хосе положил руки на бедра и, устремив взгляд в пол, и покачал головой, будто делая выговор собственным ботинкам. Но затем ответил.
— Nada[98]. Такое впечатление, будто парень возник из ниоткуда.
Батч выругался. — Те звездочки. Я знаю, их достают через Сеть, но ведь они продаются и на определенных точках, так?
— Да, в академиях боевых искусств.
— У нас в городе найдется парочка таких.
Хосе медленно кивнул.
Батч вытащил из кармана ключи. — Увидимся.
— Погоди… мы уже посылали туда человека разузнать что к чему. Обе академии заявили, что не помнят покупателя, соответствующего описанию подозреваемого.
— Спасибо за подсказку, — Батч направился к двери.
— Детектив. Эй, О’Нил, — Хосе схватил Батча за предплечье. — Проклятье, можешь ты подождать хоть минутку?
Батч бросил через плечо сердитый взгляд. — Теперь ты хочешь сказать мне, чтобы я не лез в дела полиции? Знаешь, не стоит напрасно сотрясать воздух. Результат не изменится.
— Боже, Батч, я тебе не враг, — взгляд темно-карих глаз Хосе, казалось, проникал в самую душу. — Мы с парнями за тебя. Как по-нашему, ты делаешь то, что должен, и ни разу не ошибся. Все, кому ты навалял, заслужили это. Но, знаешь, может тебе просто везло? Что, если бы ты избил кого-то, кто не…
— Завязывай с проповедью. Мне не интересно, — Батч взялся за ручку двери.
Хосе усилил свою хватку. — Ты отстранен, О’Нил. И то, что ты необдуманно сунешься в расследование, которое теперь не ведешь, Дженни не вернет.
Батч задохнулся так, словно получил удар под дых. — Теперь решил пнуть меня еще и по яйцам?
Хосе убрал руку, признавая свое поражение. — Прости. Но ты же сам понимаешь, что чем глубже ты вязнешь во всем этом, тем паршивее тебе будет. Это уже не спасет твою сестру.
Батч медленно покачал головой. — Черт. Я это знаю.
— Ты уверен?
Да, он был уверен. Ему действительно нравилось причинять боль Билли Риддлу, но это была месть за Бет, не имеющая никакого отношения к воскрешению его сестры. Дженни ушла. И ушла давным-давно.
Однако грустные глаза Хосе заставляли Батча чувствовать себя так, будто изнутри его пожирает неизлечимая болезнь.
— Все будет хорошо, — услышал он собственные слова. Хотя на самом деле и не верил им.
— Только не… не ходи по краю, играя с судьбой, Детектив.
Батч распахнул дверь.
— Ходить по краю — всё, что я умею, Хосе.
Мистер Икс откинулся на спинку офисного кресла, размышляя о предстоящей ночи. Он был готов сделать еще одну попытку, несмотря на то, что сейчас весь центр гудел как растревоженный улей из-за взорванной машины и найденного тела проститутки. Следовательно, охота на вампиров около «Скримера» будет рискованной затеей, но возможность попасться лишь делает задачу еще притягательней.
В самом деле, кто же ловит акул в пресной водичке? Он отправится именно туда, где водятся вампиры.
Лессером овладело сладостное чувство предвкушения.
Мистер Икс освежил в памяти свои излюбленные методы пыток. Этим утром, перед отъездом в академию, он осмотрел подготовленное в сарае рабочее место. Инструменты были начищены и разложены: набор стоматологических свёрл, ножи всех возможных размеров, молоток с круглым бойком и долото, сабельная пила[99].
Дыневая ложка-черпак. Для глаз.
Фокус, собственно, в том, чтобы пройти по той тонкой грани, что разделяет боль и смерть. Боль можно растянуть на многие часы и дни. Смертью же все заканчивается.
Раздался стук в дверь.
— Входите, — пригласил он.
Это оказалась администратор из приемной, мужеподобная тетка, отличающаяся по-мужски крупными руками и практически полным отсутствием груди. Мистер Икс никогда не уставал поражаться присущим ей противоречиям. Несмотря на тяжелейший «случай зависти к членам», заставивший ее глотать стероиды и качать железо, как горилла, она неизменно делала макияж. И модную стрижку. В своей растянутой футболке и леггинсах она походила на жалкую королеву трансвеститов.
И вызывала этим у него отвращение.
«Всегда стоит знать, кто вы есть», подумалось ему. «И кем вы не являетесь».
— Там парень хочет с вами поговорить, — ее голос был примерно на полторы октавы ниже, чем следует. — О’Нил, кажется, так его зовут. Ведет себя как коп, но значком не светил.
— Скажите ему, я сейчас подойду. — «Ты, ошибка природы», мысленно добавил он.
Однако, едва за ней… за ним… не важно, закрылась дверь, мистер Икс не удержался от смешка.
Гляньте только на него — человек без души, убивающий вампиров, и он еще обзывает ошибкой ее?
Да уж, ну, по крайней мере, у него хоть есть цель. И план.
А она всего лишь снова пойдет в спортзал «Голд» сегодня вечером. Как только избавится от своей щетины на лице.
Когда Батч остановил служебную машину перед домом Бет, было почти шесть. В конечном счете, он вынужден будет вернуть транспортное средство, но ведь отстранен — еще не значит уволен. Капитану придется потребовать проклятую машину обратно.
Батч побывал в обеих академиях боевых искусств и побеседовал с руководителями. Первый парень оказался неприятным. Обычный фанатик самозащиты, этакий тип «поцелуй-мою-задницу», убедивший себя в том, что на самом деле он азиат. Несмотря на то, что его кожа была такой же белой, как у Батча.
Второй мужчина казался просто странным. Своими светлыми, явно напомаженными волосами и яркой раздражающей улыбкой, которая так и просилась в рекламу «Пепсодента»[100] полувековой давности, он напоминал молочника из 1950-ых. Парень из кожи вон лез, стараясь быть полезным, но что-то в нем было не так. Детектор брехни Батча начал зашкаливать с той самой минуты, как мистер Совершенство раскрыл рот.
И, помимо всего прочего, парень вонял как баба.
Мигом одолев лестницу перед квартирой Бет, Батч позвонился в дверь.
Он оставил ей сообщения на рабочем и домашнем автоответчиках, предупредив о своем приезде. Батч собирался надавить кнопку звонка еще раз, как увидел через стеклянную дверь, что она выходит в коридор.
Проклятье.
На Бет было облегающее черное платье, которое чуть не вернуло ему головную боль, столь потрясающе оно на ней смотрелось. Вырез спереди слегка открывал груди. Зауженная талия красиво подчеркивала стройные бедра. А длинный разрез сбоку при каждом шаге мельком открывал бедро. Высокие каблуки делали лодыжки стройнее и изящнее.
Она подняла взгляд от сумочки, в которой рылась, и, казалось, удивилась его появлению.
Ее волосы были заколоты. И он подумал о том, каково будет распустить их.
Бет открыла дверь. — Батч.
— Привет, — все слова вылетели у него из головы, будто он снова стал запинающимся юнцом.
— Я получила твои сообщения, — спокойно произнесла она.
Он отступил, давая ей выйти. — У тебя найдется минутка?
Хотя он знал, каким будет ее ответ.
— Ээ, только не сейчас.
— Куда ты идешь?
— У меня свидание.
— С кем?
Она встретила его взгляд с таким взвешенным спокойствием, что он понял — следующая же сказанная ею вещь будет ложью.
— Ни с кем особенным.
Да, ну конечно.
— Что случилось с мужчиной прошлой ночью, Бет? Где он?
— Я не знаю.
— Ты лжешь.
Ее взгляд не дрогнул ни на мгновение. — Если ты меня извинишь…
Он схватил ее за руку. — Не ходи к нему.
Воцарившуюся тишину заполнил низкий звук автомобильного двигателя. Подъехал большой черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Ну вот и сам наркобарон пожаловал.
— Ах, мать его, Бет, — он сжал ее руку, отчаянно пытаясь обратить на себя внимание. — Не делай этого. Это подстрекательство к преступлению и пособничество подозреваемому.
— Отпусти меня, Батч.
— Он опасен.
— А ты — нет?
Он опустил руку.
— Завтра, — сказала она, отстраняясь. — Мы поговорим завтра. Встретимся здесь после работы.
Вне себя от беспокойства он заступил ей дорогу. — Бет, я не могу позволить тебе…
— Ты меня арестуешь?
Нет, как коп он не мог. Если только его не восстановят на работе.
— Нет. Я не заберу тебя.
— Спасибо.
— Я делаю это не из любезности, — горько произнес он, когда она обошла его. — Бет, пожалуйста.
Она остановилась. — Все вовсе не так, как кажется.
— Ох, уж и не знаю. Как по мне, тут офигенно ясная картинка вырисовывается. Ты защищаешь убийцу, и имеешь все шансы загреметь в сосновый ящик. Ты хоть понимаешь, что это за парень? Я смотрел ему в лицо. Пока он держал меня за шею, выдавливая из меня жизнь по капле. У такого человека убийство в крови. Это его натура. Как ты можешь идти к нему? Черт, как ты вообще можешь позволить ему разгуливать по улицам?