Она посмотрела на лица тех двоих, которых знала. Они были чрезвычайно серьезны, и это совсем не воодушевляло.
А потом появились ножи.
С металлическим свистом, рассекая воздух, были вынуты из ножен пять черных кинжалов.
Бет лихорадочно отодвинулась, вытянув руки перед собой. Она врезалась в стену и уже собиралась заорать, чтобы позвать Рофа, когда они опустились на колени, окружив ее полукругом. Единым, как будто заранее отрепетированным движением они вонзили кинжалы в пол у ее ног и склонили головы. Звук резкого удара стали о дерево казался одновременно и клятвой, и боевым кличем.
Ручки ножей вибрировали.
Продолжал громыхать рэп.
Они, казалось, ждали от нее какой-то реакции.
— Эмм. Спасибо, — сказала она.
Мужчины подняли головы. На их лицах с резко высеченными чертами было написано совершеннейшее благоговение. Даже у парня со шрамом было почтительное выражение лица.
А затем вошел Роф с пластиковой бутылочкой сиропа «Хёрши»[128].
— Бекон на подходе, — он улыбнулся. — Эй, а ты им нравишься.
— И хвала господу за это, — пробормотала Бет, опустив взгляд на кинжалы.
Глава 38
Марисса улыбнулась, подумав, что человек с каждой минутой казался все привлекательнее.
— Так твоя работа — защищать свой вид? Достойное дело.
Батч передвинулся около нее на диване.
— Ну, если честно, я не знаю, чем теперь займусь. Есть у меня предчувствие, что придется сделать перерыв.
Раздавшийся бой часов заставил Мариссу задуматься, сколько же времени они провели вместе. И как скоро встанет солнце.
— Который час?
— Чуть больше четырех утра.
— Мне нужно идти.
— Когда я смогу вновь тебя увидеть?
Она встала.
— Я не знаю.
— Мы можем поужинать? — он вскочил. — Пообедать? Ты свободна завтра?
Она не могла не рассмеяться.
— Я не знаю.
Ее никогда раньше не добивались. Это было приятно.
— А, черт, — пробормотал он. — Я как последний засра… придурок, только всё порчу своим нетерпением, так ведь? — он упер руки в бедра и уставился на ковер, будто бы злясь на самого себя.
Марисса подошла ближе. Он вскинул голову.
— Можно, я коснусь тебя? — тихо произнесла она. — Перед уходом.
Его глаза вспыхнули.
— Да? Батч?
— Где угодно, — выдохнул он.
Поднимая руку, она думала, что просто положит ее ему на плечо, но его губы так и притягивали ее. Она следила за их движениями все то время, пока он говорил, и не могла не задаваться вопросом, каковы они на ощупь.
— Твой рот, — сказала она. — Он очень…
— Что? — его голос был хриплым.
— Красивый.
Марисса дотронулась кончиком пальца до его нижней губы, кожей ощутив его резкий вдох. И когда Батч прерывисто выдохнул, его дыхание показалось ей теплым и влажным.
— Ты мягкий, — произнесла она, водя указательным пальцем по его губе.
Батч закрыл глаза.
От его тела исходил невероятно пьянящий аромат. Она уловила головокружительное благоухание в первый же момент, как увидела мужчину. А теперь оно весьма ощутимо наполняло воздух.
Поддавшись любопытству, она скользнула пальцем ему в рот. Его глаза тут же распахнулись.
Марисса провела пальцем по его передним зубам, посчитав странным отсутствие клыков. Двинувшись дальше, она обнаружила, что его рот был гладким, влажным и теплым.
Его губы медленно сомкнулись вокруг ее пальца. А затем язык обежал вокруг кончика.
Жаркая волна прокатилась по ее телу.
— О…
Вершины ее грудей покалывало и что-то происходило между ногами. Она почувствовала внезапную слабость. И голод.
— Я хочу… — она не знала, как продолжить.
Батч накрыл ее руку своей и медленно отвел голову назад, посасывая ее палец по всей длине, пока тот не выскользнул из его рта. Неотрывно глядя ей в глаза, он перевернул ее руку ладонью вверх и облизал языком серединку, прижимаясь губами к коже.
Она наклонилась ближе.
— Чего тебе хочется? — спросил он низким голосом. — Скажи мне, детка. Скажи мне, чего тебе хочется.
— Я… не знаю. Я никогда раньше такого не чувствовала.
Ее ответ, казалось, разрушил возникшее между ними волшебство. Его лицо помрачнело, и он выпустил ее руку. Батч немного отошел от нее, и Мариссе послышалось, что с его губ сорвалось приглушенное проклятие.
Ей жгло глаза, когда он отстранился, отвергнув ее.
— Я тебе не угодила?
Бог свидетель, в отношении мужчин она, казалось, добивалась подобной реакции с поразительным успехом.
— Не угодила? Нет, ты прекрасно справляешься. Настоящая профи, — он запустил руку в волосы. Казалось, он борется с собой, будто пытаясь прийти в себя или вернуться к реальности. — Просто это шоу с невинностью малость сносит мне крышу.
— Шоу?
— Ну, ты знаешь, широко раскрытые невинные глазки малышки-девственницы.
Марисса шагнула вперед, пытаясь придумать ответ, но он вытянул перед собой руки.
— Так достаточно близко.
— Почему?
— Пожалуйста, детка. Угомонись уже.
У нее вытянулось лицо.
— Я тебя не понимаю.
— О, серьезно? — удивился он. — Слушай, ты можешь завести меня, всего лишь стоя там. Притворяться не обязательно. И я… ээ, у меня нет проблем с твоим ремеслом. И арестовывать тебя за это я тоже не собираюсь.
— Зачем тебе меня арестовывать?
Когда Батч закатил глаза, она совершенно не представляла себе, о чем он говорит.
— Я, пожалуй, пойду, — внезапно произнесла она. Его раздражение, казалось, только росло с каждой минутой.
— Подожди, — он потянулся и схватил ее ладонь. Но, едва прикоснувшись, сразу же отдернул руку. — Я все еще хочу с тобой увидеться.
Нахмурившись, она поглядела на только что коснувшуюся ее руки ладонь. Он потирал ее, будто пытаясь отделаться от какого-то ощущения.
— Почему? — спросила Марисса. — Совершенно очевидно, что тебе сейчас даже дотрагиваться до меня не хочется.
— У-угу. Да, конечно, — Батч прошелся по ней циничным взглядом. — Слушай, во что мне встанет заставить тебя прекратить ломать комедию?
В ответ она прожгла его взглядом. До того, как Марисса решилась на разговор с Рофом, она, возможно, не стала бы разбираться, а просто оставила все, как есть. Но больше этому не бывать.
— Я тебя не понимаю, — заявила она.
— Неважно, детка. Скажи-ка мне, неужели некоторых парней так сильно прёт от «целочек», что они и вправду покупаются на это представление?
Марисса не поняла весь использованный им жаргон, но, наконец, уловила суть того, о чем он думал. Шокированная, она резко выпрямила спину.
— Прошу прощения!
Он уставился на нее, сильно сжав челюсти. Затем выдохнул.
— А, к черту, — Батч поскреб лицо. — Слушай, забудь, ладно? Давай просто забудем, что мы вообще встречались…
— Мною еще никто не овладевал. Моего хеллрена не интересовала моя компания. Так что меня ни разу не целовал, не касался и даже не обнимал мужчина, который испытывал бы ко мне страсть. Но я не… я не недостойна. — Ее голос сорвался на последнем слове. — Просто меня прежде никогда не желали.
Его глаза стали такими огромными, будто она залепила ему пощечину или сделала еще что-то в этом роде.
Марисса отвела взгляд.
— И я никогда не трогала мужчину, — прошептала она. — Я просто не знаю, что делать.
Человек протяжно выдохнул, будто выталкивая из своего тела весь кислород.
— Святая Мария, Матерь Божья, — пробормотал он. — Прости меня. Мне действительно, действительно жаль. Я… я полный засранец, и я ужасно ошибался на твой счет.
Испытываемый им ужас из-за сказанного ей был настолько осязаем, что она слегка улыбнулась.
— Ты и правда так думаешь.
— Дьявол, да. Правда. Надеюсь, я не сильно тебя обидел. Черт, да какое уж тут «не сильно». Господи Иисусе… я очень сожалею, — он выглядел прямо-таки бледным.
Марисса накрыла его ладонь своей.
— Я тебя прощаю.
Батч недоверчиво рассмеялся.
— Ты не должна. Тебе полагается еще долго злиться на меня. С неделю, по меньшей мере. А может, и месяц. Даже дольше. Я действительно переступил черту.
— Но я не хочу сердиться на тебя.
Последовало долгое молчание.
— Ты все еще согласна встретиться со мной завтра?
— Да.
Казалось, он потрясен своим везеньем.
— Серьезно? Боже, знаешь, ты просто святая, — потянувшись вперед, он кончиком пальца погладил ее щеку. — Где, детка? Где тебе будет удобно?
Марисса на минутку задумалась. Хейверса удар хватит, узнай он, что она видится с человеком.
— Здесь. Встретимся здесь. Завтра ночью.
Батч улыбнулся.
— Хорошо. А теперь — как ты вернешься домой? Тебя отвезти? Вызвать такси?
— Нет, я сама.
— Подожди… пока ты не ушла, — он придвинулся ближе. Мариссу окутало этим божественным ароматом, и она глубоко вдохнула. — Я могу поцеловать тебя на прощание? Несмотря на то, что не заслуживаю этого?
Следуя традиции, она протянула ему тыльную сторону ладони.
Батч взял ее за руку и притянул к себе. Уже знакомая пульсация в ее крови и между ногами возобновилась с новой силой.
— Закрой глаза, — прошептал он.
Марисса сделала, как он велел.
Его губы легко коснулись ее лба. Потом виска.
Она приоткрыла рот, снова начав сладко задыхаться.
— Как ты можешь мне чем-то не угодить? — произнес он своим хриплым голосом.
А затем его губы коснулись ее щеки.
Марисса затаила дыхание в ожидании продолжения. Когда его не последовало, она открыла глаза. Он внимательно вглядывался в нее, чуть отстранившись.
— Иди, — сказал он. — До завтра.
Она кивнула. И дематериализовалась прямо из его объятий.
Батч закричал и отскочил назад.
— Вот дерьмо!
Он посмотрел на свою руку, все еще ощущая ее ладонь в своей. Все еще чувствуя запах ее духов.
Но она, черт возьми, просто исчезла. Пуф, и всё! Вот она перед ним, а в следующую секунду…