— Привет, детка, — Батч шагнул вперед. Он знал, что дворецкий сияет от восторга.
Марисса теребила платье, словно была слегка взволнована.
— Мне, наверное, стоило подождать внизу. Но все так заняты. Мне казалось, что я путаюсь под ногами.
— Ты бы хотела побыть здесь немного?
Она кивнула. — Если ты не против. Здесь потише.
Дворецкий вмешался в разговор. — На втором этаже есть балкон. Дойдите до конца коридора, он как раз там.
Батч предложил ей руку. — Тебе это подойдет?
Ее рука скользнула ему под локоть. Марисса отвела глаза, и на ее щеках вспыхнул очаровательный румянец. — Да. Да, конечно.
Это означало, что она хотела остаться с ним наедине.
Батч решил, что это хороший знак.
Когда Бет вошла в столовую с блюдом красиво нарезанных сырых овощей и аппетитных соусов, она подумала, что Фритц и Велси могли бы вместе управлять небольшой страной. Вокруг них носились братья, которые устанавливали обеденный стол, расставляли новые свечи, помогали с едой. И один Бог знал, что творилось в комнате Рофа. Церемония должна была проходить там, и Рейдж находился в его спальне вот уже целый час.
Бет поставила блюдо на буфет и вернулась на кухню. Где застала Фритца, который изо всех сил пытался дотянуться до большой хрустальной чаши, стоявшей высоко в шкафу.
— Эй, давай-ка я помогу.
— О, благодарю вас, хозяйка.
Она поставила чашу на столешницу, а потом наблюдала за тем, как Фритц наполняет ее солью.
Нифига себе, у кого-то будут серьезные проблемы с давлением, подумала она.
— Бет? — позвала Велси. — Ты не могла бы сходить в кладовку и захватить три банки персикового джема для соуса к окороку?
Бет вошла в небольшую квадратную комнатку и щелкнула выключателем. Все пространство от пола до потолка было уставлено огромным количеством разнообразных жестяных и стеклянных банок. Она искала полку с персиками, когда услышала звук открываемой двери.
— Фритц, ты не знаешь…
Бет повернулась. И врезалась прямо в мускулистое тело Зейдиста.
Он зашипел, и они оба отскочили друг от друга, так что дверь захлопнулась, оставив их наедине.
Зейдист закрыл глаза, будто от боли, его губы дернулись, обнажая клыки и зубы.
— Прости, — прошептала она, пытаясь отодвинуться подальше. Комната была небольшой, и бежать было некуда. Он стоял прямо перед дверью. — Я не видела тебя. Мне правда жаль.
На нем была очередная облегающая рубашка с длинными рукавами, так что его сжатые кулаки, напряжение рук и плеч были очевидны. Он и так выглядел большим, но мощь, заключенная в теле Зейдиста, заставляла его казаться огромным.
Его веки приподнялись. Когда черные глаза Зейдиста остановились на ее лице, Бет отшатнулась.
Холод. Всепоглощающий холод.
— Господи, я и так знаю, что безобразен, — сказал он резко. — Так что не надо еще и от страха шарахаться. Я не совсем одичал.
После чего взял что-то и ушел.
Бет привалилась к полкам с жестяными и стеклянными банками, уставившись на пустое место, появившееся на левом стеллаже. Чатни[142]. Он взял чатни.
— Бет, ты нашла… — Велси резко остановилась в дверях. — Что случилось?
— Ничего. Это… ничего.
Велси смерила ее взглядом, поправляя фартук, надетый поверх синего платья.
— Ты врешь мне, но это день твоего Соединения, поэтому я не буду донимать тебя расспросами, — она нашла джем и взяла несколько банок. — Эй, почему бы тебе не пойти в комнату твоего отца и не полежать? Рейдж закончил, так что ты сможешь там спокойно передохнуть. Тебе следует побаловать себя немножко перед Церемонией.
— Ты знаешь, мне кажется, это хорошая идея.
Батч откинулся в плетеном кресле-качалке и, скрестив ноги, стал отталкиваться одной из них от пола. Кресло скрипнуло.
Вдалеке вспыхнула зарница. Ночь пахла садом, раскинувшимся внизу.
И морем.
На другом конце небольшой веранды Марисса запрокинула голову и посмотрела на небо. Легкий летний бриз коснулся локонов у ее лица.
Он решил, что мог бы смотреть на нее всю жизнь, и все равно не насмотрелся бы.
— Батч?
— Прости. О чем ты?
— Я сказала, ты выглядишь по-настоящему красивым в этом костюме.
— В этом старье? Просто накинул первый попавшийся.
Она засмеялась, как он и рассчитывал, но от этого звука у него зазвенело в ушах, и он посерьезнел.
— Это ты — красивая.
Она коснулась шеи. Казалось, что Марисса не знала, как реагировать на комплимент, словно не часто их получала.
В это было очень трудно поверить.
— Я сделала эту прическу для тебя, — сказала она. — Я подумала, может, тебе понравится.
— Мне всегда нравится смотреть на твои волосы, независимо от прически.
Она улыбнулась.
— И это платье я выбрала для тебя.
— Оно мне тоже нравится. Но знаешь что, Марисса? Тебе не стоит стараться ради меня.
Она опустила взгляд.
— Но я привыкла стараться угодить.
— Так прекрати. Ты — прекрасна.
Она засияла. По-настоящему засияла. И все, что он мог сделать — это просто смотреть.
Ветер слегка усилился, шифоновая юбка обрисовала контуры стройных бедер Мариссы, и теперь он уже думал не только о том, как она прекрасна.
Батч чуть не рассмеялся. Он никогда не считал, что вспыхнувшее желание способно испортить момент, но сейчас он не отказался бы от возможности забыть о потребностях своего тела на эту ночь. Или даже на более длительное время. Он действительно хотел вести себя с ней правильно. Марисса была женщиной, достойной поклонения, защиты и счастья.
Батч нахмурился. Ну и как он мог бы дать ей все это? А, если точнее, ту часть, где речь шла о счастье? Так как, уж с чем с чем, а с защитой и поклонением, — и в этом Батч был уверен, — он справился бы без проблем.
Только вот… девственница-вампир относилась к той категории женщин, о которой он не знал ничего.
— Марисса, ты ведь знаешь, что я не принадлежу к твоему виду?
Она кивнула.
— С того момента, как увидела тебя.
— И это не, — …отталкивает… — не беспокоит тебя?
— Нет. Мне нравится, как я чувствую себя рядом с тобой.
— И как же? — спросил он тише.
— Я чувствую себя в безопасности. Я чувствую себя привлекательной, — она замолчала и посмотрела на его губы. — И иногда кое-что еще.
— Что, например? — несмотря на его благие намерения, он действительно хотел это услышать.
— Мне становится жарко. Особенно здесь… — она коснулась своей груди, — … и здесь, — провела рукой между бедрами.
У Батча начало двоиться в глазах, а его сердце определенно билось слишком сильно. Когда он с трудом выдыхал горячий воздух, он был уверен, что его голова скоро взорвется.
— А ты что-нибудь чувствуешь?
— Еще как…
Его голос был грубым, как скотч-сырец. Вот до чего парня доводит отчаяние.
Марисса пересекла веранду и приблизилась к нему.
— Мне хотелось бы поцеловать тебя сейчас. Если ты не против.
Не против? Он готов был умолять, чтобы ему позволили всего лишь смотреть на нее.
Он поставил ноги прямо и сел. Надо надеяться, тот факт, что кто-то может застать их в любой момент, поможет ему контролировать себя. Батч собирался подняться, когда она встала перед ним на колени.
Прямо между его ногами.
— Стоп. Полегче, — Батч остановил ее прежде, чем она коснулась его эрекции. Он не был уверен, что она готова к этому. Черт, он не был уверен, что он готов к этому… — Если мы все-таки собираемся… мы не должны торопиться. Я хочу, чтобы ты получила удовольствие.
Марисса улыбнулась, и он заметил кончики ее клыков. Его член запульсировал.
И кто бы мог подумать, что это его так заведет?
— Я мечтала об этом прошлой ночью, — пробормотала она.
Батч откашлялся.
— Правда?
— Я воображала, что ты подошел к моей кровати. Склонился надо мной.
О, Боже, он отлично представлял себе это. Вот только в его фантазии они оба были обнажены.
— Ты был обнажен, — прошептала она, склоняясь к нему. — И я тоже. Твои жадные губы — на моих. Твой вкус напоминал крепкий скотч. И мне это понравилось, — она остановились всего лишь в дюйме от его губ. — Мне понравился ты.
Святые небеса. Он чуть не кончил. И они еще даже не целовались.
Марисса хотела приблизиться, но в последний момент он удержал ее. Она была слишком хороша для него. Слишком прекрасна. Слишком сексуальна. Слишком невинна.
Боже, он разочаровал так много людей в своей жизни. Ему не хотелось добавлять и ее к этому списку.
Марисса заслуживала принца в свой первый раз. Уж точно не конченого бывшего полицейского, который носит шмотки с плеча какого-то жиголо. Батч понятия не имел, как вампиры устраивают свою личную жизнь, но, проклятье, он был уверен, что она могла найти кого-то гораздо лучше, чем он.
— Марисса?
— Хммм? — она не отрывала взгляд от его губ. Несмотря на ее неопытность, она сейчас выглядела так, будто готова съесть его.
И Батч не возражал.
— Разве ты не хочешь? — прошептала она, отпрянув. Она казалась взволнованной. — Батч?
— О, нет, детка. Не в этом дело, и никогда не будет в этом.
Батч скользнул руками с ее плеч на шею, обхватив голову. Затем склонился и поцеловал в губы.
Марисса задыхалась, втягивая его дыхание в свои легкие, как будто забирая частичку него. Он урчал от удовольствия, но продолжал контролировать себя, нежно поглаживая ее губы, неторопливо лаская ее. Когда Марисса придвинулась к нему еще плотнее, Батч проник языком между ее губами.
До чего же она сладкая, думал он, собираясь углубить поцелуй, но все еще сдерживая себя.
Но Марисса опередила его. Она захватила его язык и втянула в свой рот.
Батч застонал, его бедра рванулись вверх.
Она прервала поцелуй.
— Тебе не нравится? Мне понравилось, когда ты вчера ночью делал это с моим пальцем.