– Ну-ка, ну-ка, – нетерпеливо придвинулась магичка, а Йен даже вперед подался, с любопытством ожидая, что я скажу.
– Мне тоже показалось, что первое убийство хоть и было заранее подготовлено, все же произошло впопыхах, – уронил я. – Убийца не совсем точно выбрал место перекреста, что привело к повреждению водопроводной трубы. Думаю, ему не понравилось, когда его окатило холодной водой и продолжало поливать ею на протяжении всего ритуала. Но если бы он планировал убить Дертиса и Ирэн именно в тот день, то должен был заранее отключить воду. Или просчитать расположение энергетических потоков так, чтобы не испытывать неудобств. Кроме того, он упустил из виду, что соседей может потревожить бьющий из окон дома свет. Это было очевидным промахом, который такой хороший организатор вряд ли мог упустить из виду по причине простой забывчивости.
– Может, он действительно проводил ритуал в первый раз, поэтому и упустил кое-какие мелочи? – предположил Йен. – И тогда у нас еще есть время, чтобы вычислить убийцу.
– То есть нас и впрямь ждут десять пар похищений, которые мы скорее всего не сумеем предотвратить, – помрачнела Хокк. – Я вот только сейчас подумала – ведь леди Олиену вызвали в старый дом не случайно. Убийца знал, где она работает. Знал, как ее выманить. Наконец, он знал о том, что ради отчима она позабудет обо всем на свете и со всех ног помчится на помощь, даже не подумав, что это может быть ловушка.
– Да, убийца действует не спонтанно. Из чего следует, что в первый раз он был неосторожен, – согласился Норриди.
– Скорее, он спешил, – улыбнулся я. – И с учетом того, что Лив нашел на шее леди Ирэн дополнительное повреждение, которое не укладывается в картину ритуального убийства, думаю, можно смело предположить, что спешил убийца именно из-за этого.
Йен замер.
– Думаешь, ее ударил не он?
– Думаю, ее ударил собственный муж, – совершенно серьезно ответил я. – Это объясняет участие Брюса Ольерди в этом поганом деле. Объясняет травму его жены. Ее стремительную смерть. Повышенную дозу сколаниса. И даже то, почему ее муж умер хоть и быстро, но совершенно не вовремя. А затем был подброшен нам по частям. В таком виде, словно кто-то хотел сорвать на нем раздражение.
Хокк удивленно переглянулась с Йеном.
– Знаешь, а это мысль… если убийца следил за своими жертвами, то он не мог не знать, что чета Ольерди в последние месяцы часто ссорилась.
– Ирэн была беременна не от мужа, – кивнул я. – И я думаю, что как раз накануне Брюс об этом узнал. Возможно, застал жену с любовником. Или просто увидел их с Дертисом на улице. Быть может, Дертис в то время проявил неосторожность, и обманутый муж, устроив напоследок супруге грандиозный скандал, захотел отомстить.
– Тогда скорее всего сколанисом он напоил ее сам! – с азартным видом предположила Хокк. – И поэтому в тот день она так спокойно села с ним в кеб и уехала, хотя после такого скандала это было по меньшей мере неблагоразумно. Потом он куда-то ее увез… хотя нет. Я бы на его месте никуда жену не увозила, зато придумала бы, кому могу заплатить, чтобы он или она надел одежду Ирэн и изобразил, что супруга садится со мной в кеб на глазах у свидетелей.
Йен сверкнул глазами.
– Это сняло бы с тебя подозрения. Да и вернуться после этого в дом к одурманенной супруге было бы проще простого. А если еще придумать, как заманить, оглушить, а затем притащить внутрь Дертиса, чтобы зараз отомстить обоим…
– На заднем дворе есть черный ход, который нельзя увидеть со стороны улицы, – скупо бросил я. – Зато к нему можно подобраться через один из соседних дворов, особенно если знать, что там нет собаки, а петли на калитке смазать заранее.
– В шестом доме не держат собак, – через некоторое время припомнил Йен. – Но калитку на заднем дворе мы не осматривали.
– Зато я осмотрел. И знаешь, что странно, – там тоже нет никаких следов. В смысле, вообще нет, словно калиткой лет сто не пользовались.
– Для жилого дома это ненормально, – задумчиво проговорила Хокк. – Но если ты прав и этим ходом воспользовался сперва Ольерди, а затем убийца, у которого есть артефакт, стирающий ауру… но тогда получается, что Брюс неумышленно поторопил события. Именно он сперва покалечил, а затем едва не убил собственную супругу и этим заставил убийцу вмешаться.
– Поскольку на тот момент он не был готов действовать так быстро, то обряд получился скомканным и не таким безупречным, как хотелось бы, – так же задумчиво протянул Йен. – Дертис был одурманен до невменяемого состояния. Ирэн тоже была под действием препарата и скорее всего оказалась в одном шаге от выкидыша.
Я снова улыбнулся:
– Но у убийцы не было выбора. Для него эта ситуация почему-то оказалась важнее жизни и смерти, иначе он бы не рискнул проводить обряд, в котором имелось так много неучтенных факторов.
– Почему же обряд оказался для него так важен? – недоверчиво обернулась ко мне Хокк.
– Давайте спросим иначе: что имелось такого важного у этой пары, раз убийца предпочел начать ритуал раньше положенного срока? Чем они были так важны? И чем таким важным сумели обзавестись, чего не было ни у кого другого?
Йен неожиданно вздрогнул.
– Ребенок…
– А точнее, дитя темного мага и светлой целительницы. Помнишь, чем сильна магия переходов? – осведомился я.
И вот тогда Йен вздрогнул во второй раз, а у Хокк расширились глаза от внезапного понимания.
– Ребенок Дертиса и Ирэн был на пике перекреста… это такая редкость, что у подобной пары появился малыш, что… Получается, ритуал был начат в дикой спешке именно из-за него?!
– Мне тоже так показалось, – вздохнул я. – Это объясняет и оплошность убийцы, и вмешательство Брюса, и его труп в мешке на помойке, и многое другое… кроме одного: для чего понадобился именно этот ребенок?
– Лив написал в отчете, что он мог родиться живым, – медленно проговорил Йен. – Если леди Ирэн отдала все свои силы малышу, а срок беременности действительно подходил к концу, то убийца вполне мог вырезать его из тела еще живой матери. Ведь что нужно маленькому магу сразу после рождения?
– Сила, – не задумываясь, ответила Хокк.
– Очень много силы. А в доме ее было предостаточно.
– И вскоре стало еще больше, – тихо добавил я. – Так что – да, я тоже склоняюсь к мысли, что малыш мог уцелеть. В том числе и поэтому мы пока не нашли его труп. А еще мне не дает покоя мысль, что ребенок, как по заказу, был словно рожден для магии переходов. Это значит, что кто-то хочет его использовать. Для чего? После того, что мы видели, я думаю, нас скоро будет ждать еще одно жертвоприношение. Кровь младенца… перекрестные заклинания… Йен, ты, случайно, не знаешь, какую сущность можно вызвать с помощью этих двух компонентов?
Йен помрачнел, а Хокк неожиданно побледнела как полотно.
– Господи, Рэйш…
– Ты что-то вспомнила? – встрепенулся я.
– Да. Кровь младенца… невинная душа… Тебе известно, что такое врата между мирами?
Я замер.
Тьма! Магия переходов ведь дает чистую энергию! Не свет, не тьму… просто силу без всякого знака, которой так удобно ломать любые стены, включая те, что разделяют миры! Получается, вот к чему все идет? К новым вратам?! Бездна! Нет, только не здесь, не в Алтире, не через десять проклятых дней, наконец!
– Я должен поговорить со жрецами, – едва слышно уронил я в оглушительной тишине.
– Погоди, я с тобой, – подхватилась Хокк и прежде, чем Йен успел возразить, порывисто вскочила с дивана.
Глава 15
Отца-настоятеля мы поймали буквально в дверях главного храма, причем он явно куда-то спешил и совершенно не был настроен на долгие разговоры. Правда, при виде нас все же остановился и, оглядев наши встревоженные лица, обреченно спросил:
– Артур, твое дело может обождать?
– Боюсь, что нет, святой отец, – твердо сказал я, ненавязчиво загораживая ему дорогу. После чего жрец тяжело вздохнул и сделал приглашающий жест:
– Хорошо, пойдем.
– Я не займу у вас много времени, – извиняюще добавил я, следом за настоятелем переходя на темную сторону. Хокк проводила нас круглыми от удивления глазами, но потом все же сообразила надеть визуализатор.
– Спрашивай, – разрешил отец Гон, когда мы немного отошли от дверей. – Надеюсь, твое дело стоит того, чтобы я отложил встречу с коллегой, приезда которого ждал больше месяца.
– Скажите, святой отец, что будет, если наделить простого смертного силой, полученной при ритуальном убийстве двенадцати пар магов? – в лоб спросил я, заставив святого отца споткнуться.
– Мы же с тобой об этом уже говорили…
– Мы говорили, что эту силу кто-то желает собрать в один большой артефакт. Но что, если никакого артефакта нет? Что, если силу собирают в совершенно другой сосуд? И раз за разом сливают ее не в чудовищной мощи амулет, а в обычного, живого человека?
Отец Гон нахмурился:
– Это невозможно, Артур. Простому смертному не выдержать воздействия магии переходов.
– Даже если он был рожден от союза темного мага и светлой целительницы? – вкрадчиво поинтересовался я.
И вот тогда святой отец слегка спал с лица.
– Ты хочешь сказать, ребенок, о котором я говорил, жив?!
– Мы так думаем, святой отец, – напряженно кивнул я, и вот тогда на лице жреца проступило такое же напряженное раздумье.
– Не знаю, брат, – наконец уронил он после долгого молчания. – Если в месте перекреста оказался такой ребенок, то, пожалуй, это действительно возможно. У детей до определенного возраста очень слабые ауры. У детей, рожденных от магов с разными дарами, она долгое время остается неопределенной. Конфликт магии… конфликт даров… но в итоге дар у такого мага останется все равно один. Как правило, тот, который окажется сильнее.
– Вы хотели сказать, тот, который достанется ему от более сильного родителя?
– Да, Артур. Сильный вытесняет слабого. Иного не дано. Но определится такой дар гораздо позже, чем у простого мага. И до этого момента ребенок