Пока – некому…
Поэтому он вытащил из ящика стола уже разложенные заботливо врачом по пластиковым стаканчикам таблетки и капсулы, проглотил, запил апельсиновым соком. Скоро подействуют.
На лестнице ему встретился Ульфур.
– Готово? – спросил Волков.
– Да, хозяин. Все, как велели.
– От Шарпа вестей нет?
– Нет. На связь не выходил. И маячок вертолета погас.
– Давно?
– Только что. Шел докладывать.
– Видимо, ведьмы захватили Икку…
– Не исключаю. Хотя могут быть и другие варианты.
– Например?
– Как в прошлом году. Отсырели контакты. Настоящее китайское качество.
– Тайваньское.
– По мне, так все равно. Кроме того, в районе прохода электроника всегда дурит.
– Ну, может быть. Все же я надеюсь, что это пошалили наши ведьмы.
– Надеетесь, хозяин?
– Конечно! Зря, что ли, я ее туда отправил? Вот если бы не захватили – было бы зря. Как там наши студиозусы?
– Поели. Сидят тихо.
– Хорошо. Через полчаса я к ним загляну…
Над дверью в лабораторию горел транспарант «Осторожно, радиация!». Видимо, продолжалось сканирование камня с помощью слабенького нейтронного дефектоскопа; конечно, можно было только свистнуть, и здесь оказался бы любой прибор, вплоть до тех, которыми просвечивают корабельную броню, – но Волков опасался сильными воздействиями как-то повлиять на тонкую структуру камня, изменить ее, сделать непригодной для дальнейшего использования.
Он вошел. Пахло озоном и нагретым металлом. Лаборант, стоящий у испытательной камеры, оглянулся, сделал приглашающий жест.
В прозрачной камере (барометр показывал давление в сорок миллиметров ртутного столба, примерно двадцатая часть нормального) на щит воздействовало сильное электростатическое поле, и стекающие со щита к металлизированному стеклу заряды образовывали красивые светящиеся извивающиеся жгуты. Видно было, что жгуты берут начало в нескольких выступающих точках обода (что естественно), а также от блуждающего по лабиринту участка размером примерно… примерно в ладонь, подумал Волков. А ведь еще вчера это был пятачок. Схождение, близость камня… Это хорошо. Может быть, заклятие и не понадобится.
– Он увеличился, – полувопросительно сказал Волков.
– Да, Александр Петрович, – торопливо подтвердил лаборант. – Увеличение и по площади тоже… но мы главным образом оцениваем интенсивность, как вы и требовали.
– Все правильно, Коля. Я сейчас буду некоторое время на территории, поэтому, если что – вызывай Ульфура, он меня найдет.
– Понял, Александр Петрович. А почему вы сами ни рацию, ни сотовый не носите?
– Не верю я в них, – сказал Волков. – Колдовство это, дело нечистое…
– Шутите?
– Отчасти.
31
Дверь приоткрылась немного и застряла.
– Джор! – позвал я в щель. – Артур! Помогите мне!
По ту сторону возникло движение.
– Костян? Ты, что ли? Живой?
Это был Джор.
– Живой, живой… Тяни дверь, мне тут не упереться.
– Сейчас, сейчас… Артур, ну!
– Давай. Взяли!
– А охрана?
– Нет охраны, – сказал я. – Тяните! И – раз! И – …
Дверь скрежетнула и распахнулась. Я влетел в коридор.
– Ф-фу… Ну, ребята! Как вы тут? Все целы?
– Целы пока, – сказал Артур. – А где Маринка?
– Придет позже. Мужики, пошли со мной. И Патрик тоже.
– Куда?
– Тут рядом… – Я сдержал смешок.
И подал один из фонарей Патрику.
– Ты по какой канализации ползал? – спросила она, принюхиваясь.
– По зоопарку. Потом покажу.
Я повел их в круглый зал, где, огороженный железной решеткой, косо стоял черный овальный вытянутый камень, формой похожий на огурец. Поверхность его, насколько можно было видеть, покрывало множество крошечных каверн. Потом я подвел их к столу.
– Это тебе, – сказал я и подал первый автомат Джору. – Это тебе, это тебе, а это мне. Все умеем обращаться?
– Ба… – сказал Джор и закашлялся. – Это откуда?
– Подарок. Так что насчет пострелять?
– Я умею, – сказала Патрик.
– Покажи, – сказал я. – Вон туда.
Немного неуклюже Патрик подсоединила магазин, передернула затвор, сдвинула предохранитель и прицелилась.
– Нормально, – сказал я. – Парни?
– Учили, – сказал Джор.
– А пистолетов нет? – спросил Артур.
– Есть. Дед Мороз был добр…
Я пустил ему по столу ремень с кобурой, в которой лежала «беретта». Ее носил начальник охраны.
– По пистолету у меня разряд, – пояснил Артур. – А автомат я так и не разъяснил себе.
Так автомат оказался у Аськи.
– А теперь пойдем разместим пленных, – сказал я.
Мы собрали связанных и впавших в оцепенение охранников, по одному снесли вниз и заперли в пустых клетках.
– Как ты это сделал? – спросил Артур.
– Словом, – сказал я. – «Солнце останавливали словом, словом разрушали города…» А тут – какие-то волки позорные.
– Скажешь, что за слово?
– Обязательно. А еще бы лучше запулить его в радиотрансляцию, она тут есть, я видел. И надо бы тут вообще все повнимательнее обыскать…
В караулке нашлась початая цинка патронов, десять пустых магазинов и два десятка свето-шумовых гранат – СШГ. С трудом, но отыскались и запалы для них.
Сеть трансляции наличествовала, но как в нее включиться без пульта и микрофона, мы так и не придумали. Зато в одном углу лежал мегафон – правда, без батареек.
Самое интересное, однако, нашлось в коридоре, расположенном симметрично «волчатнику». Это были: два газовых резака с запасными баллонами, железная коробка с различными детонаторами – и три ящика синих аммонитовых картонных патронов от двухсот граммов до двух килограммов…
Волкова у самого входа в подвал перехватил Сахно, отвечавший за электронную систему охраны периметров, большого и малого.
– Александр Петрович, срочно! – крикнул он, размахивая руками.
– Что там? – Волков недовольно остановился.
– Кажется, проникновение! Множественное!
– Кажется или проникновение?
– Посмотрите сами.
– Что я пойму в ваших приборах? Вы должны сказать – оно или нет?
– Просто такого еще не было. На высоте от ста до пятисот метров…
– Птицы?
– Масса тел от тридцати до ста килограммов.
– Ага. И числом?
– От десяти до двадцати пяти.
– Это интересно. Пойдемте.
Пульты системы охраны располагались в зеленом вагончике, стоявшем позади ангара. В вагончике было полутемно. У прозрачного жидкокристаллического экрана метр на полтора сидела рябая на одну щеку девушка-оператор по имени Кира.
– Давай запись, – сказал Сахно.
Волков посмотрел, как на экране отображается нарушение внешнего периметра какими-то летающими объектами, слишком крупными для птиц и слишком мелкими даже для самых легких самолетов. Объекты засекались не радарами, не стоило привлекать к себе внимание военных, да еще в пограничной зоне, а чувствительными массдетекторами и – не по всей протяженности – видеокамерами.
– Хоть одна камера есть там поблизости? – недовольно спросил он.
– Да, одна есть, но далековато… – Сахно что-то искал в меню на маленьком экранчике ноутбука. – Сейчас попробуем вытащить хоть что-нибудь.
С большого экрана пропали диаграммы – зеленые на черном, – и появилась картинка: вершины деревьев, полуприкрытое облаками небо, две кружащие птицы – не разобрать, какие именно.
Потом появилась пульсирующая и чуть движущаяся зеленая рамочка – хотя глаз все еще ничего не замечал.
– Увеличь, – сказал Волков, не оборачиваясь.
Появилось размытое и дрожащее: светлая дугообразная полоска и под ней – маленькое темное пятнышко. Волков несколько секунд пристально смотрел на нее.
– Параплан, – сказал он наконец. – Разлетались… Что ж ты говоришь – до ста килограммов? Все сто двадцать должны быть…
– Давно не калибровали, – сказал Сахно. – И вообще сегодня все барахлит.
– Это да, – согласился Волков. – Думаешь, остальные – такие же?
– Ну… скорость та же, масса та же, направление примерно одно…
– Понятно. Занеси их в игнор и продолжай наблюдать. Подозреваю, что сегодня к нам еще полезут.
Он вышел из пультовой и медленно побрел ко входу в ангар. Сейчас, когда значительная часть его миссии подходила к концу, он чувствовал болезненное опустошение, вялость, странное желание тянуть с развязкой как можно дольше и как можно дольше ничего не предпринимать…
Устал. Надо немного встряхнуться. Заставить себя встряхнуться. А потом – последнее усилие…
И тогда все. Может быть даже – совсем все. Волков не строил особых иллюзий и был готов к самому суровому финалу.
Отец, тихонько сказал он внутри себя, отец, я иду. Накажи меня так, как считаешь нужным, но яви свою божественную справедливость…
Вот что значит «время идет не так, как у вас». Групповой полет парапланеристов (вернее, паралетчиков, поскольку аппаратики были с моторами, – но этот термин почему-то не привился) клуба «Дедал» был запланирован еще полгода назад, долго шли согласования с пограничниками и военными – ну это как водится, – однако именно его Иткураита и Ирина Тойвовна (которую на самом деле звали Инари, но в советском паспорте когда-то записали Ирина, и так оно и осталось) использовали для прикрытия проникновения Марины и отряда волонтерок на территорию, контролируемую Волковым; причем как-то так получилось, что это они подсказали дедаловцам и саму идею полета, и район, где он будет проходить, и, так сказать, цель экспедиции: пересечь самую обширную и самую аномальную из аномальных зон севера России, провести какие-то замеры – ну и так далее…
Пользуясь этим групповым перелетом, Маринка и еще шестнадцать молодых хельви проскочили на большой, почти предельной для человека, высоте над внешним периметром и чудовищно замерзшие, но не обнаруженные системами охраны опустились в лес километрах в пяти от ангара.
Радары пограничников этот полет зафиксировали, но появление и исчезновение нескольких быстролетящих объектов просто занесли в журнал, даже не сообщая наверх о феномене; подобное случалось по нескольку раз в месяц; аномальная зона, чего уж там…