— Ты так думаешь?
— Уверен. Не сразу сообразил, что за гадость пил, но теперь понимаю, что Медея что-то добавила мне в вино, которое поднесла перед поездкой. Плюс долгая дорога и я просто валюсь с ног от усталости.
Я постарался сыграть совершенно уставшего человека, да еще почти отравленного: я тряс головой, морщил лоб, закрывал глаза руками, а в конце концов прислонился к обломку скалы как бы в полном изнеможении. Мне было радостно понять, что мой актерский дебют удался. Я постоянно держал ситуацию под контролем, наблюдая и за Ллорином, и за зелеными людьми вокруг нас. Так вот, недовольный ропот стал тише, а лица просветлели.
Нежная рука Арле дотронулась до меня.
— Дорогой Ллорин, — сказала Арле и резко повернулась к нему. — Не делай глупостей! Прошу тебя. Может быть, ты ослеп, но я пока еще в своем уме и верю глазам. Мне ли не отличить их друг от друга!
— Интересно, как ты можешь их отличить, они совершенно одинаковы, ведь на этом как раз и строилась вся комбинация. Если бы было хоть маленькое отличие, нам бы не удалось подменить их, — никак не мог успокоиться Ллорин. — Арле, ты сама знаешь, как мы рискуем, и ты должна быть абсолютно уверена во всем. Абсолютно!
Вокруг стихший было ропот подозрения стал снова нарастать.
— Ты должна быть уверенной, Арле, — чуть слышно говорили лесные жители. — Мы не можем рисковать, ты ведь знаешь об этом. Если это Ганелон, мы должны убить его. Помни об этом, или он нас погубит. Не рискуй, Арле.
Тут уже и в изумрудиках Арле, где-то совсем в глубине, появилось сомнение. Вся ее фигура уже выражала неуверенность, а для меня это означало гибель, которой я не мог допустить.
Я тоже смотрел прямо ей в глаза. В конце концов, это был для меня вопрос жизни и смерти.
— Ты мне веришь, Арле? — спросил я ее.
Она готова была расплакаться. Но от нее все зависело, поэтому никто не торопил ее.
— Это какое-то наваждение. Послушай, но ведь ты знаешь, что Ллорин прав и мы не можем рисковать. Эдвард, помоги мне разобраться, ведь если Ганелон придет сюда, это будет конец всем нам. Это ведь просто дьявол!
А ведь она совершенно права! Этот дьявол — Ганелон — ненавидел лесных жителей, всех вместе и каждого в отдельности И в другой ситуации от них бы уже ничего не осталось. Но ситуация только что изменилась. У Ганелона появилась более высокая цель, чем уничтожение черни. Им сейчас руководила ненависть к Совету, ко всей этой дряни, которая его предала. Нет, дорогая Арле, повстанцы подождут! Сначала месть! Я сам должен посчитаться с Советом, лично разрушить Кэр Сайкир и Замок. Это надолго запомнится членам Совета, если, конечно, они уцелеют!
Но сначала нужно было уцелеть мне, а поэтому следовало быть очень осторожным.
— Согласен с тобой, Арле! Ллорин прав, — сказал я. — Никто не может с точностью определить сейчас, кто я. Может быть, ты знаешь это, Арле, — я улыбнулся ей. — Но ты права — рисковать нельзя. Я предлагаю Ллорину испытать меня.
— Я не против, — сказал Ллорин, вопросительно глядя на Арле.
В ней шла какая-то борьба. Она никак не могла решиться на что-то. Наконец она сказала:
— Да, я согласна.
В ответ Ллорин коротко усмехнулся.
— Ты же знаешь, Арле, что мое испытание может и не получиться. Только Фрейдис может увидеть правду!
— Хорошо, пусть тогда Фрейдис испытает меня, — согласился я и увидел, как Ллорин удивленно посмотрел на меня. Он явно не ожидал такого легкого согласия с моей стороны.
— Тогда так и решим, — поколебавшись, ответил он. Он был явно озадачен, но выбора не оставалось. — Я извинюсь перед тобой, если был неправ. Но берегись: если я не ошибаюсь, то убью тебя. Есть только один человек, которого бы я убил с еще большим удовольствием, — Матолч, но, к сожалению, до него пока мне не добраться. Уверен, что это лишь вопрос времени.
Тут Ллорин потрогал свой шрам на щеке, и я понял откуда появилось это украшение на его лице. Видно он что-то вспомнил, при этом его лицо исказилось от ненависти, а глаза готовы были испепелить оборотня, если бы тот вдруг оказался поблизости. Я почувствовал себя очень неуютно.
Давай, давай, вперед, это мне на руку. Ты мне только поможешь расчистить путь к другим врагам. А я не буду мешать тебе, даже помогу, если получится. У меня более глобальные цели, включая полное разрушение Совета. Никакое колдовство ведьмы в красном не спасет никого из предателей. Я вернусь в Кэр Сайкир и дам выход своей злобе. Снова ненависть начала меня душить, уничтожая во мне остатки Эдварда Бонда, но не трогая ничего принадлежащего Ганелону.
— Я согласен, договорились, когда начнем?
— А прямо сейчас и пойдем к Фрейдис.
Он кивнул, приглашая меня следовать за ним. Все повстанцы, окружавшие нас, двинулись следом. Возглавляли эту странную процессию я, Лорин и Арле. Мне ничего не приходило в голову, но я был уверен, что выкручусь, полагаясь на хитрость Ганелона.
Мы подошли к скале. Впереди темнел вход в глубокую пещеру. Мои сопровождающие остановились. Свита из рабов снова обступила нас. Произвольно образовался полукруг перед самым входом в пещеру, и все затихли в ожидании.
Послышался громкий голос, которому вторило эхо пещеры, отчего он казался очень таинственным.
— Что случилось, говорите, не стесняйтесь. Вам нужна моя помощь?
Арле выступила вперед.
— Мать, извини, что тревожим тебя. Мы привели спящих рабов, которых отвоевали у солдат Совета.
— Что ж, приведите их.
В этот момент Ллорин перехватил инициативу у Арле. Он отодвинул ее в сторону и громко крикнул в темноту:
— Мать Фрейдис, помоги нам.
— Говори, я постараюсь помочь вам.
— Разреши наше сомнение, скажи, кто этот человек? Может быть, он Эдвард Бонд. Но мне кажется, что он Ганелон, вернувшийся с Земли, куда ты послала его.
Повисла длительная пауза.
— Хорошо. Пришлите ко мне рабов. Сначала я займусь ими.
Ллорин подал знак повстанцам, и они стали подталкивать рабов к входу в пещеру. Тем было все равно, куда идти, и они безразлично шли, не сопротивляясь. Их лица по прежнему ничего не выражали, они друг за другом заходили в пещеру и просто исчезали в темной глубине.
Настала моя очередь, и Ллорин молча кивнул мне головой.
В ответ я улыбнулся.
— Ллорин, мы ведь с тобой друзья и останемся ими, правда? — вызывающе спросил я его.
Надо отдать ему должное, у него была прекрасная выдержка.
— Посмотрим.
Я посмотрел на Арле.
— Конечно, Фрейдис решит, — сказал я. — Но мне бояться нечего, Арле. Знай это. Я не Ганелон.
Она никак не отреагировала на мои слова, чувствовалось, что у нее тоже были сомнения. Она боролась с ними и очень хотела, чтобы Фрейдис все решила в мою пользу.
Остальная толпа, успокоившись, просто наблюдала за всем происходящим. Хотя оружие все держали наготове.
Послав им всем улыбку, я слегка поклонился и, повернувшись, вошел в темноту пещеры, сомкнувшуюся за мной.
8. Фрейдис
Я уже говорил, что у меня откуда-то было чувство уверенности, что все закончится хорошо. Я даже не предполагал, что могло произойти в дальнейшем, но уверенно шагал вперед в полной темноте. Но вот что-то замерцало вдалеке, и я понял, что скоро будет развязка. Почему-то я все время улыбался. Да, мне было тяжело с лесными жителями, они не ровня мне, а приходилось играть Эдварда Бонда! Я очень надеялся, что их колдунья более образованна и развита, хотя трудно было ожидать, что она будет достойна меня, члена Совета, лорда Ганелона. Конечно, она многое знает, ведь это она готовила всю операцию по замене Ганелона на Бонда. Но я знал наверняка, что окажусь хитрее и в любом случае возьму вверх над всей этой лесной шайкой.
Я вошел в небольшое расширение пещеры, где горел огонь. Там не было никого, кроме Фрейдис. Она стояла на коленях перед огнем, повернувшись ко мне спиной. Присмотревшись к огню, я увидел, что он горит сам по себе. Не было ни дров, ни угля. Просто на каком-то блюдце горел огонь, а перед ним на коленях стояла женщина в белом, с длинными седыми волосами. Она была одна, значит, это и была Фрейдис.
Мне нужно настроится на ощущения Эдварда Бонда, чтобы спокойно общаться с ней. Я стал прислушиваться к себе, но в этот момент Фрейдис встала на ноги и повернулась ко мне лицом.
Меня удивил ее рост. Я уже заметил, что в Темном мире было очень мало людей, равных мне по росту, но ее глаза были на одном уровне с моими. И рост, и фигура были больше мужскими, чем женскими, по размеру, но движения отличались легкостью и грациозностью. Красивые голубые глаза совсем не походили на глаза колдуньи. «Она не может быть молодой», — подумал я и еще раз внимательно посмотрел на нее. Ничего не говорило о ее преклонном возрасте, кроме глаз. Хоть они были ясного голубого цвета и смотрели в мои глаза очень уверенно, но в них светилась мудрость лет. Да, конечно, он была стара!
— Здравствуй, Ганелон, — прервала она мои размышления.
Для меня это было неожиданностью, но я не растерялся. Ясно, что она не сомневается, кто я такой, и может читать все мои мысли. Я не был уверен, что она абсолютно все знает про меня, но знает достаточно. Это было не очень приятно. А может быть, и к лучшему. Мне не придется притворяться. Я быстро пришел в себя, на выручку, как обычно, поспешила хитрость Ганелона.
— Привет, старуха! — сказал я. — Вот мы и встретились. А теперь, если хочешь жить, то ты будешь делать то, что я тебе буду говорить. У тебя нет выбора. Ты должна будешь помочь мне в одном очень важном деле, это для меня вопрос чести. Ты согласна?
В ответ она просто улыбнулась.
— Садись, давай поговорим, — сказала она. — Насколько я помню, последний раз, когда мы встретились с тобой, ты стал Эдвардом Бондом и поменял один мир на другой. Вероятно, ты опять соскучился по Земле, лорд Ганелон, если пришел ко мне?
Я сделал вид, что мне очень весело, и засмеялся в ответ.
— Ну вряд ли тебе под силу сделать это еще раз, да ты и не захочешь этого, после того как выслушаешь мои предложения.