Через некоторое время, немного придя в себя, я поправила платье, закрывая грудь и одергивая подол вниз, и, совершенно уставшая, откинулась на подушку, погружаясь в сон.
Но перед тем, как заснуть, я снова увидела перед собой образ Ратхара, лучезарно улыбающегося своими чувственными губами. В следующее мгновение я уже крепко спала, а из памяти вновь стерлись все воспоминания о сне и о том, что только что тут произошло.
– О-ох, – застонала я, прикладывая ладонь ко лбу и с трудом открывая глаза. – Как же голова болит.
– И неудивительно, – произнес знакомый голос.
Васир? Я повернула голову в сторону говорившего, и увидела своего белобрысого друга, который сидел подле кровати и хмуро смотрел на меня.
– Вот скажи мне, Ирина, что ты сделала? Ну как можно было умудриться израсходовать весь магический резерв? Он же у тебя фактически пуст! – всплеснул руками Васирхан, вскакивая с места и отходя подальше от меня. – У тебя и так сил мало было, хотя в тренировочном зале они почему-то быстро стали восстанавливаться, а теперь их столько, что даже… – он замолчал, сверля меня недовольным взглядом… – не знаю. Я не понимаю. Ты что, применяла магию, да? Снова Оэр отличился и ты в него чем-то пульнула сгоряча?
– Я… Вась, я не помню.
Я попыталась привстать с кровати. Моей кровати, причем. Кстати, а как я тут вообще оказалась? Именно этот вопрос я и задала моему другу.
– Тебя Дакхар принес. Сказал, что ты вина немного перебрала, а потом сознание потеряла, – буркнул он. – Не нравится мне все это, Ирина, ох, не нравится. Что-то он задумал, и боюсь, что его задумки плохо на тебе отразятся. Уж очень он довольным был, когда принес тебя сюда.
Я попыталась вспомнить, что же произошло: тренировочный зал, Дакхар, его личная маленькая гостиная, вино, танец, поцелуй и… полный провал в памяти. "Значит, я потеряла сознание. Что-то часто это со мной происходит. Но! Если до этого момента я применяла магию, то почему на этот раз, не используя внутреннюю силу, я умудрилась израсходовать то, что уже успело накопиться? Не понимаю."
Мысли лихорадочно роились в моей голове, раздражая и принося новую порцию боли.
– Совсем плохо? – участливо поинтересовался Васир, снова подходя к кровати и присаживаясь подле нее на корточки. – Я могу попытаться снять боль, но не гарантирую, что поможет.
На это я лишь кивнула головой. Зря! По голове словно кувалдой ударили, и, застонав, я закрыла глаза.
– Так, хорошо, полежи смирно немного, – Васир положил обе свои руки мне на виски и что-то зашептал на незнакомом языке, зато я сразу же почувствовала, как от его рук пошла легкая прохлада, которая, казалось, начала проникать туда, где находится средоточие боли.
– Будет немножечко неприятно, но нужно потерпеть, – предупредил он, а я, и так совершенно недвижимая, вовсе замерла, пытаясь даже дышать через раз.
Легкий холодок, а за ним резкий укол в затылочную часть, который распространился болью уже во всем теле – а за этим последовало облегчение: пропала сухость во рту, головная боль отступила, возвращая способность здраво и связно мыслить.
– Спасибо. И что бы я без тебя делала, – я благодарно улыбнулась.
– Мучилась бы, – хмыкнул Васир, отодвигаясь от меня. – Я давно уже не делал этого, поэтому и сомневался, что получится. Раньше я лечил своих родных, но, когда началась война и меня захватили в плен, эта способность мне больше не пригодилась, а лечить врагов не моя прерогатива. Так что, получается, что у меня триста лет не было практики.
– Долго, – я приподнялась на кровати, пытаясь заглянуть в глаза этого мужчины, у которого, как оказалось, была мягкая и отзывчивая душа. – А тебе нравилось лечить?
– Не знаю даже, – пожал плечами Васирхан, – никогда об этом не задумывался, но скорее да, чем нет. Но не будем об этом, лучше давай подумаем, как быть дальше.
Я тяжело вздохнула и встала с кровати:
– Не знаю. Я просто не знаю. Наверное, стоит и дальше продолжать тренировки. У меня такое ощущение, что мне это в скором времени пригодится. (Васир уселся на полу, скрестив ноги, и теперь внимательно наблюдал за мной.) Но мне страшно.
– Понимаю, – кивнул мой собеседник, запуская руку в свою светловолосую шевелюру, тем самым растрепав ее. – Ты столкнулась с той силой, с которой приходится считаться всему нашему миру, с силой, которой не было равных… – он вдруг замолчал, а затем, судорожно выдохнув, закончил: – …до тебя. И это естественно, что ты боишься.
Я кивнула, соглашаясь с доводами друга:
– Да, ты прав, конечно. Но есть кое-что еще. (Васирхан удивленно заломил правую бровь.) Я боюсь своих мыслей и… и реакции на Дакхара. Я не могу перестать думать о нем, я… – я смущенно потупила взор, заливаясь краской стыда, – … я снова хочу ощутить его поцелуи, хочу, чтобы он снова обнял меня. И именно этой реакции я боюсь больше всего, хотя и понимаю, что он мой враг. Во мне борются противоречивые чувства: желание утонуть в его глазах и в то же время эти самые глаза выцарапать; отдаться во власть его ласковых губ и рук и воткнуть кинжал в его черное и гнилое сердце.
Я снова взглянула на Васира, который, кажется, был несколько удивлен моими словами.
– Да уж, – выдохнул он, почесывая абсолютно гладкий подбородок. – Странно все это, очень странно. Я бы сказал, что это приворот, если бы не одно "но". Ты понимаешь, что он твой враг, ты разрываешься между желанием принадлежать ему телом и душой и желанием убить его. Что ты пила с ним вчера?
Вчера? Прошло так много времени?! Но не это столь сильно удивило меня, а сам вопрос, заданный Васиром.
– Вино. Красное, скорее даже темно-бордового цвета, сладковатое, чуть терпкое на вкус…
– Арахсшарское вино, – нахмурившись, произнес мужчина. – Плохо.
Заметив мой вопросительный взгляд, он пояснил:
– Это вино может скрыть запах любого зелья, отвара или даже яда, как, впрочем, и сам вкус всего вышеперечисленного. Ирина, – серьезно глянув на меня, сказал он, – кажется, Дакхар тебя чем-то опоил. И это что-то такое, с чем я раньше не сталкивался.
– Ты хочешь сказать, что я под действием какого-то зелья теперь? – испуганно просипела я в миг охрипшим голосом. – И… и что же мне теперь делать?
– Сопротивляться тому влечению, которое просыпается у тебя к Оэру. Не поддавайся ему. Он явно задумал тебя не только соблазнить, но и что-то еще.
– Что, например?
– А вот это нам еще предстоит выяснить.
Глава 8
"Так, значит, вот для чего ему нужна эта белобрысая дрянь! – Кэйра довольно улыбнулась, предвкушающе потирая ладони. – Очень интересно."
Женщина стояла у двери, ведущей в личную библиотеку Оэра, которая, к ее счастью, была неплотно прикрыта, и, притаившись, уже на протяжение десяти минут подслушивала разговор Дакхара и Даары, которые и не подозревали, что появился ненужный свидетель.
– … но так нельзя! – воскликнула женщина, в голосе которой сквозила злость.
– Я уже сказал тебе свое решение, поэтому хватит, – грубо ответил ей Оэр, заведя назад руки и сцепив их в замок. – Сколько раз тебе можно говорить, что я не изменю своего решения насчет нее.
– Но она могла бы тебе помочь…
– Она и так поможет, – перебил ее Дакхар.
– Я не понимаю, неужели ты не хочешь ничего изменить, неужели тебя так ослепила власть, сын? – горечь сквозила в словах Соэры, а на глаза навернулись слезы. – Ну почему ты не хочешь принять слова пророчества? Почему так рвешься уничтожить себя окончательно?
– Уничтожить? – хмыкнул мужчина, глядя на ту, которая так беспокоилась за него. – Отнюдь, Соэра. Моя цель – как раз-таки выжить, а сила – приятный бонус ко всему. Ирина же будет подле меня до тех пор, пока не наскучит мне.
– Как же сильно ты изменился, мальчик мой, – тихо прошептала Даара, подходя к сыну и пытаясь его обнять. Но мужчина отвел ее руки от себя, не позволив этого сделать.
– Хватит строить из себя заботливую мать. Поздно уже этим заниматься! Не нужно этих слезливых причитаний, не нужно пытаться повлиять на меня – все равно ничего не получится, – Дакхар нахмурился. – Просто оставь все так, как есть, и не вмешивайся.
– Тебе ее не жаль совсем? – спросила она, высвободив свои руки и отходя от сына на пару шагов.
– А почему я должен ее жалеть-то? – усмехнулся Дакхар, сцепив руки на груди. – Она мне никто. И когда я заключал тот договор с Виктэйрионом, то уже тогда знал, что Ирина – та, кто мне нужен для достижения цели. Хм, Арэйлия – истинное имя этой девочки, – мужчина хмыкнул. – Хорошо, что она еще так юна и неопытна. Да, своенравна, дерзка, хороша собой, но в голове у нее пусто. Глупая пустышка, в которой есть сила. Магия, которая протекает по дворцу, и является ее средоточием, магия самого Темного мира подвластна Ирине. Но они не слились пока воедино. Я не почувствовал всплеска энергии, а это значит, что магия еще проявит себя, соединится с девушкой, и вот тогда… – мужчина предвкушающе улыбнулся, а глаза его полыхнули пламенем.
Даара тяжело вздохнула:
– Все-таки мне кажется, что ты заблуждаешься. Ведь в пророчестве сказано…
– Мне плевать на пророчество! – взъярился Оэр, гневно сжав челюсти. – Из него меня заинтересовала только одна деталь, не более. И я использую эти знания на свое усмотрение. Если понадобится, я сокрушу все на своем пути, подчиню своей воле тех, кто сопротивляется, заставлю склонить головы непокорных моей воле… А жизнь Ирины – всего лишь плата за достижение моей цели.
– Смотри, не ошибись в своем стремлении, – печально вздохнула Даара, направляясь к выходу. – Я не буду мешать тебе, не буду ни о чем предупреждать девушку, я просто отойду в сторону. Но только до поры до времени. Если же я увижу, что твой план начнет терпеть фиаско, если это хоть чем-то будет грозить тебе, я вмешаюсь. Ясно тебе?! Я не желаю, чтобы и ты погиб, не желаю терять еще одного сына. Я мать! Какой бы я ни была, я все еще остаюсь твоей матерью, сын. Не забывай об этом.
И Даара вышла из обители Оэра, не заметив, что неподалеку притаилась Кэйра, спрятавшаяся в небольшой темной нише так, чтобы ее не заметили.