Он двумя руками поднял куклу Сэма и развернул лицом ко мне так, что стали виднее сложные знаки на лбу:
– Согласись, в постели он очень хорош. Впрочем, ты пока не можешь об этом судить, у тебя недостаточно женского опыта.
Я крепко-крепко сжала зубы и не издала ни звука. Он некоторое время смотрел на меня, потом улыбнулся и кивнул, довольный:
– Из тебя, пожалуй, будет толк… Ну, давай поедим.
На маленьком столе был сервирован завтрак. Я скользнула взглядом по фарфору и серебру на подносе и отвернулась.
– Не хочешь перекусить? Выпить кофе? Ты знаешь, по каким рецептам мне варят кофе? Ты такого в жизни не пробовала…
– Мне не надо вашего кофе.
– Ну, не надо так не надо… От воды не откажешься?
По его взгляду молчаливая служанка, точно такая, как в английских фильмах, налила мне в высокий стакан воду из кувшина. И, снова повинуясь взгляду, молча вышла.
Я бы и воду у него не пила, но губы так растрескались, что трудно было говорить. Я осушила стакан залпом. Не дожидаясь служанки, колдун снова наполнил его до краев:
– Ты же не хочешь быть моим врагом. И я тоже этого не хочу.
– Тогда отпустите Сэма.
– Я не могу его отпустить. Если у марионетки отрезать ниточки – марионетка умрет… Вне меня и моей воли Сэм – всего лишь кусок мяса, ты извини. Но если я подарю тебе куклу…
– Подарите.
– Молодец, правильно соображаешь, только надо добавлять волшебное слово – «пожалуйста».
– По…
Я запнулась. Сперва он заставит меня просить, потом умолять, потом что? На коленях ползать, а он все равно откажет?
Он наблюдал за мной. Я узнавала взгляд: так смотрит энтомолог на занятное насекомое. Так сытая сова глядит на паникующую мышь. Трудно, очень трудно было под этим взглядом сохранять хладнокровие.
– Зачем тебе Сэм? – он улыбнулся. – В мире достаточно мужчин, которые хороши в постели, которые богаты и щедры, а ты умная девочка, сможешь себя поставить…
Я медленно считала в уме: «Сорок два, сорок три, сорок четыре». Он кивнул, будто получив важный ответ:
– Знаешь, что мне в тебе нравится? Ты умеешь брать верх над эмоциями. Не всякому это доступно в твоем возрасте… Я тебя провоцирую, извини, это жестоко, но так надо.
«Сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один…»
– Давай оглянемся назад и проанализируем, в какой момент эмоции заменили тебе разум. Вот, например, тебе рассказали историю про Темный Мир, про Теней. Ты эмоционально вовлеклась и поверила на слово, так?
Я сбилась со счета и не смогла начать заново. Он ждал.
– Не на слово! – я посмотрела ему в глаза. – Я вижу Теней. Я вижу, что они делают.
– И что же?
– Убивают! Я спасала… обыкновенных ребят, студентов, и если вы собираетесь мне заливать, что Тени, мол, полезны для экологии…
– Я ничего не собираюсь тебе, пардон, «заливать». Я пока только спрашиваю. Что ты знаешь о Темном Мире?
– Там очень холодно.
– И все?
– Оттуда лезут к нам Тени. Чтобы отнять у людей… жизнь, силы, тепло…
– Больше нечего сказать?
Он говорил со мной, как экзаменатор, заранее решивший завалить студента, невзирая на реальные знания. Я снова позволила собой манипулировать, дала втянуть себя в разговор.
– Самое смешное, что я с тобой полностью согласен, – улыбка так преображала его лицо, что из хищного оно делалось почти милым. – Тени опасны, гораздо опаснее, чем ты можешь представить. Помнишь этого… который представился Германом?
Я вздрогнула. Колдун прищурился:
– Думаешь, Сэм тебя спас в тот день? Это я спас тебя и твою маму. Меня совершенно не устраивает ситуация, в которой распоясавшаяся Тень берет на себя роль властелина мира. А ведь он был очень близок к этому.
– Сэм спас меня. – Я вспомнила, как мы целовались в подземелье. – Сэм!
Поверить словам колдуна означало признать, что родители едят детей, а крокодил Гена изнасиловал Чебурашку. Не давая опомниться, колдун взял меня за подбородок и развернул лицом к себе:
– Тени очень опасны. Портал их сдерживает, но надежен ли портал? Нет, иначе не потребовалась бы Доставка. Портал – это язва на теле реальности. Это мина замедленного действия. Это ядерный реактор под управлением неграмотных идиотов… Подумай, ведь хранителями оказались случайные люди: экскаваторщик, геодезист, инженер. И ответственный партийный работник. Они еще и слабеют с каждым годом. Массовый прорыв Теней – дело ближайшего времени.
Я чувствовала себя, как выживший после землетрясения ребенок под грудой кирпичей. Никакой надежды, ни малейшей, только тяжесть, боль и страх. Он снова налил мне воды:
– На, выпей, не раскисай… Все можно решить, все можно поправить. Только надо поторопиться.
Он включил огромную плазменную панель на стене, и первое, что я увидела, – вихри над Главным зданием университета. Ведущая быстро говорила по-английски что-то о погодных катаклизмах в Москве. Я увидела, как натуральный черный смерч подхватывает и опрокидывает машину рядом с тем самым супермаркетом, где я обычно покупала продукты. На улицах застыли огромные пробки, метались люди, орала сиреной полицейская машина…
– Что это?!
– Плохая погода в Москве… На самом деле идет разгерметизация портала, он готовится к открытию.
– Нет, – сказала я.
Он кивнул:
– Да, я тебя предупреждал. Я готовлю открытие портала.
– Зачем?! Это же безумие, толпы Теней… просто конец света!
– Наоборот! Если я их впущу – я их буду контролировать. Хозяин кувшина отдает приказы джинну, хозяин огнива отдает приказы инфернальным собакам, тот, кто открыл сосуд, управляет всем, что внутри! Элементарно, азы древней магии! Так что я спасаю мир, Даша, а не гублю его!
На экране чередовались кадры. Судя по новостям, Москву здорово потрепало. Наверное, и занятия в университете отменены… Я некстати вспомнила, что не закрыла форточку, уходя в последний раз из общаги. Когда это было? Триста лет назад. В тот день, когда разбился стеклянный чайник и осколки рассыпались по всей комнате…
– Мне вас поздравить? – спросила я тихо. – Или выдать медаль за спасение мира?
Он весело рассмеялся:
– Нет, из тебя определенно будет толк… Спасибо за поздравление. Я открою портал в ближайшие часы.
– Тогда почему вы здесь, а не там? – я кивнула на экран, где бесновались смерчи. – Хотите открыть – идите, открывайте, с Инструктором заодно… познакомитесь.
– Потом, – он улыбнулся. – Мистическая природа Москвы не терпит моего присутствия… пока. Это древний город со сложной системой магических защит и противовесов, поэтому мне приходится действовать чужими руками. Вот для чего мне нужен Сэм… и ты.
Он отошел к письменному столу, отпер ящик, вынул шкатулку. Вернулся ко мне, открыл шкатулку торжественно, как жених, впервые демонстрирующий невесте обручальное кольцо. На черном бархате внутри лежал мой амулет в виде глаза.
Я подавила первое желание и не стала хватать его. Ясно же, что колдун на это рассчитывал.
– Я получил эту вещь самолетом, спецпосылкой, вчера, – он внимательно наблюдал за мной. – Расскажи, как она впервые оказалась у тебя на шее?
– Мне подарила его мама.
– Врать мне не надо, пожалуйста. Вторая попытка?
Нежно пели канарейки, невидимые в ветках экзотического дерева. Где-то далеко прозвонил колокольчик. Донесся еле слышный шум большого города – и затих; кукла, похожая на Сэма, глядела в потолок стеклянными глазами.
– Ладно, – медленно проговорила я. – Мне было восемь лет, я ехала на экскурсию, автобус попал в аварию на мосту…
Сухо, без эпитетов, я рассказала ему историю амулета. Он слушал очень внимательно и удивился, когда я замолчала:
– И все?
– А что еще? Мама говорит, что амулет достался мне от отца. Что в день катастрофы кулон сам появился у меня на шее и потому я спаслась. Проверить нет возможности. Это все.
– Ты хорошо помнишь, как ты упала с моста в воду?
– Вообще не помню. Только помню, как я уже на берегу и люди бегут ко мне, вопят…
– И тебе было восемь лет?
Я кивнула.
– Отлично плавала, наверное?
– Нет, не особенно. Я уже позже научилась.
Он глядел очень внимательно, со странным напряжением во взгляде и даже горечью. Я поняла, что сумела как-то уязвить его, хотя сама не понимала чем.
– Твой отец очень осторожный, – сказал он наконец. – Я бы надеялся, что ты врешь, но это не так…
– Кто мой отец? – вырвалось у меня.
Он наполнил свою чашку янтарным чаем из чайника:
– Великий маг… других миров и времен. Древнее меня. Он выходец из Темного Мира, но из тех времен, когда он еще не был Темным.
– А что, были такие времена?!
– Вот видишь, как ты мало знаешь.
– Так расскажите мне! – я разозлилась.
Он покачал головой:
– Я рассчитывал на твою память. На письмо, которое он должен был тебе оставить… Ты бы поделилась со мной, как с другом, содержанием этого письма… Но вышло иначе. Я потратил на тебя столько времени… а ты стоишь дешевле, чем я думал.
– Я не товар!
– Все – товар, – сказал он с отвратительной убежденностью в голосе. – Твоя жизнь резко подешевела сегодня, но кое-что еще в цене. Крови не боишься?
Он затянул мою руку жгутом и воткнул мне в вену толстую иглу:
– Пальцами работай, не останавливайся…
Я не почувствовала боли. То ли потому, что все еще была в шоке, то ли он очень ловко управлялся со шприцом. Кровь побежала по тонкому шлангу, наполнила пробирку.
– Хочешь знать, зачем это нужно? Идем…
Мы прошли анфиладой комнат – я сбилась со счета, сколько их было. Среди всей этой роскоши, антикварной мебели и золоченых книжных корешков, кованых решеток, старинных подсвечников, среди интерьеров, имитирующих аристократический замок, я сама себе казалась призраком – бледным измученным призраком в джинсах и свитере, с подвернутым рукавом и ваткой у сгиба локтя.
Слуги, невозмутимые, как шахматные фигуры, появлялись на нашем пути и открывали двери, кланялись, исчезали. Наконец мы очутились в просторной комнате почти без мебели: каменный пол и отделанные светлым мрамором стены, трехногий круглый стол и широкая ниша напротив забранного решеткой окна.