ей, как роза, хотя спала всего несколько часов.
— С возвращением, герой, — улыбнулась она, подавая мне кружку. — Как спалось?
— Как убитому, — проворчал я, делая первый глоток. — А где все остальные?
— Лекса в библиотеке медитирует над какой-то книгой. Аня ещё дрыхнет. А вот раненые ждут тебя в крипторе.
— Ага, — кивнул я. — Но они там в безопасности. В крипторе им ничего не грозит, — заметил я. — Время там не идёт, им хоть неделю можно висеть. Так что нам спешить некуда. Работа предстоит тяжёлая, лучше как следует выспаться.
— Именно, — согласилась Ариэль. — Кстати, девчонки весь вчерашний день только о приёме и говорили. Платья, наряды, украшения… Ты бы слышал, какие планы у них на завтра!
Ага, приём. Императорское награждение героев. Для меня — просто очередная обязаловка, а для девчонок — событие года.
ㅤ
К трём часам мы собрались в ротонде. Все выспавшиеся, собранные и готовые к тяжёлой работе. Лекса, закатав рукава и сосредоточенно нахмурившись. Нага с двумя другими инфернами-целительницами. Аня с капельницами и шприцами — наша единственная медсестра. Маг воды с заранее приготовленными канистрами с тёплой чистой водой, готовая к работе.
Воздух в ротонде казался плотнее, наэлектризованнее. Идеальные условия для тонкой работы.
— Ну что, приступим? — спросил я.
— У нас семнадцать тяжелораненых, — напомнила Лекса. — За день всех не осилим.
— Ничего страшного, — пожал я плечами. — Часть оставим на завтра.
Я достал из криптора первую раненую и подвесил её в воздухе телекинезом. Тара из пятого взвода — левая рука оторвана по плечо, грудная клетка разворочена костяным клинком.
Лекса мгновенно накинула на инферну своё благословение, удерживая душу в изуродованном теле.
— Держу, — сообщила она. — Душа стабильна.
Я мгновенно, тенями, снял с девушки остатки доспеха и одежды. Нага тут же коснулась лба раненой, погружая её в магическую кому.
— Готово, — доложила она. — Боли не почувствует.
Маг воды подошла и начала омывать тело от грязи и крови. Нужно было видеть, с чем работаем.
Аня осторожно воткнула иглу в вену на правой руке.
— Ставлю подпитывающий раствор, — сообщила она.
Теперь моя очередь. Сначала тени — нащупал осколки в теле, начал их доставать. Костяной клинок расколол три ребра, один в миллиметре от сердца.
Осторожно, по кусочку, извлекал то, что иначе как разрезав ещё больше, не достанешь. Сантиметр за сантиметром, не торопясь.
— Закончил с осколками, — сообщил я. — Теперь энергетика.
Переключился на астральное зрение. Через разорванные энергоканалы утекала энергия, которой щедро напитывала девушку Лекса. Тут требовалась ювелирная работа. Найти оборванные концы каналов, сопоставить их, сплавить воедино волей, силой собственной души.
Пока я работал с энергоканалами, третья целительница пыталась приживить оторванную руку. Приставила её к культе и направила поток целительной магии.
— Рука ещё не отмерла, — проговорила она, сосредоточенно хмурясь. — Попробую прирастить.
Работали молча, каждый занимаясь своим делом. Я держал инферну в воздухе телекинезом, пока все остальные колдовали над ней. Только когда её состояние стабилизировалось — сердце забилось ровно, лёгкие заработали, энергосистема восстановилась, — мы передохнули.
— Скорая ждёт, — сообщила Аня. — Отвезут в госпиталь егерей, там доделают.
Я кивнул и сел на ступеньки лестницы, ведущей в казарму. Одна готова. Шестнадцать впереди.
«Пятерых я не сберёг, — подумал я. — Их награды найдут их семьи. Я прослежу. А этих — этих я вытащу. Всех. До единой».
— Следующая, — сказал я, поднимаясь.
К вечеру мы управились с восемью самыми тяжёлыми. Остальных оставили на завтра.
— Хватит на сегодня, — решил я. — Все устали.
ㅤ
Утром мы закончили с остальными ранеными, и к обеду последнюю увезли в госпиталь. Устали, как собаки, но довольные — всех спасли.
После обеда я заглянул в лабораторию. Дед с Яной склонились над ацтекской плитой. Пожелавшая накануне остаться с нами Диля, сидя на плече у девушки, что-то азартно щебетала ей на ухо.
— Ну что, есть прогресс? — поинтересовался я, наливая кофе.
— Чем разговоры разговаривать, давай покажу, — хмыкнул патриарх, тыкая пальцем в мониторы. — Смотри сюда, внук. Вот снимки. В лаборатории — мёртвый камень. А теперь глянь на замеры в разломе. Светится, как новогодняя ёлка!
На экране артефакт выглядел как сложная схема. Я взял в руки небольшую прозрачную, как стекло, многоугольную пластину — «ключ».
— Как будто детекторный приёмник, — заметил я. — Без сигнала, а в нашем случае без фона разломной энергии — просто кусок камня. Но вот как его на другую волну настроить…
— Это больше похоже на шифровальную машину! — подала голос Яна. — Артефакт — это механизм, а ключ задаёт алгоритм!
— Светлая мысль, — одобрил я. — Очевидно, сам артефакт и ключ — одно целое.
«Скажи им, что они пытаются измерить температуру линейкой! — мысленно прочирикала Диля Яне. — Нужен другой подход!»
— Диля говорит… — начала переводить Яна.
В этот момент зажужжал телефон. Фирсов.
— Чернов, проклятье моих седин, — без приветствия начал граф. — Ты не поверишь, но Его Величество снова хочет видеть твою наглую рожу. Бросай свои игрушки и дуй в Кремль.
— Уже лечу, — вздохнул я, и отключив вызов, добавил: — И волосы назад… Деда, портал готов?
— Сутки, — коротко ответил патриарх. — Дай мне сутки, и вторая арка будет готова. Осталась мелочёвка, жду детали. А у них там, видите ли, обед.
— Ладно, — помахал я ручкой — Если что-нибудь ещё найдёте — зовите. А мне пора отлучиться по государственным делам.
ㅤ
В Кремль мы ехали втроём — я, Аня и Ариэль. Девушки с утра прожужжали мне все уши про предстоящий приём. Это было главное событие не то что месяца — всего года! Приём в честь награждения героев Арапахо.
Нас то есть.
Я слушал вполуха, думая о предстоящем совещании. В Кремле мы разделились — девушки отправились по своим делам, а я в штаб.
Совещание проходило в душном кабинете. Голицын, Фирсов, генералы в мундирах и пара цивильных из канцелярии. В углу, пряча фуражку за спину, стоял начальник авиационного спецполка — тот самый, что обещал эту фуражку съесть, если я до Арапахо без дозаправки долечу.
— Ваше Величество, высадка на Итурупе с подводной лодки — наш единственный реальный шанс! — вещал генерал, размахивая указкой.
«Ага, с подводной лодки, — мысленно хмыкнул я. — И эти люди командуют армией…»
— Штурм исключён, — буркнул другой. — Слишком много шума.
Я дождался, пока они наболтаются вдоволь, и вышел в центр зала.
— Господа, было очень любопытно вас послушать, — сказал я, обводя взглядом озадаченные лица. — Но мне нужен только «Горбунок» до границы Китая на Дальнем Востоке. Остальное — моя забота. Буду готов к вылету завтра после обеда.
В зале повисла гробовая тишина.
— При всём уважении, — начал один генерал, — как вы планируете возвращаться?
— Господа, не переживайте, — подал голос начальник спецполка, всё ещё пряча фуражку. — Этот… вернётся. Он всегда возвращается.
Голицын устало махнул рукой.
— Договорились, — коротко сказал он мне. — Действуй.
Вечером девушки в компании Володи и Наги вернулись с покупками. Весь остаток дня разговоры были только о приёме — платья, причёски, кто что наденет.
А ночью, когда все уснули, я проснулся и долго не мог понять, что за беспокойство меня гложет. Что-то важное, что я упустил. Потом вспомнил. Выскользнув из кровати, чтобы не разбудить Ариэль, я отправился в лабораторию…
ㅤ
Весь разговор за завтраком — опять про приём.
— Твой мундир хоть не сильно мятый? — поддела меня Аня.
— Чёрт, — проворчал я. — А я-то думаю, что я забыл? Точно, мундир погладить. И шнурки к нему.
Ближе к обеду я собрался. Поцеловал своих красавиц, пообещал быть осторожным и отправился на спецаэродром.
Знакомый «Горбунок», знакомый лётчик.
— Курс на Владивосток, — козырнул он. — Расчётное время… да кто ж его теперь знает, с вами-то.
Полёт прошёл спокойно. Как обычно, не долетая границы Китая со стороны Владивостока, я попрощался с лётчиком, вышел тенями и призвал Лаву.
«Опять в эту вашу Японию? — проворчала она, расправляя крылья. — Надеюсь, в этот раз без ядерных взрывов, а то у меня после них чешуя линяет».
«Не бреши, ничего у тебя не линяет. И не переживай, сегодня всё будет тихо и культурно, — успокоил я. — Чисто по дружбе таксануть — и можно домой».
«А ты этих своих самочек когда уже обрюхатишь? — язвительно поинтересовалась виверна. — Может я с вашими котятами поиграть захочу».
«Смотри, чтобы наши котята тобой не поиграли!» — расхохотался я.
Километров через пятьсот Лава выдохлась, и я пересел на Мальфира. С золотым драконом долетел до Хоккайдо. Воспоминания о Саппоро заставили усмехнуться — не залететь ли туда, не устроить ли праздник настоящего дракона? Но решил, что это будет слишком.
ㅤ
Махиро я нашёл в её комнате. Пришлось обойти весь гарнизон, пробираясь тенями — благо народу там было немного.
Она не удивилась моему появлению. Сидела у окна, смотрела на море.
— С тобой хочет поговорить император Голицын, — сказал я без предисловий.
Она повернулась, и я увидел в её глазах усталость. И решимость.
— Я прекрасно понимаю, о чём пойдёт разговор, — спокойно ответила она. — И твёрдо отвечаю: нет. Моя месть не стоит крови миллионов моих соотечественников.
Впрочем, ожидаемо. Я вспомнил, сколько раз она за время похода на вормикса порывалась с честью умереть.
— Махиро Таканахана, я уважаю твою позицию, — сказал я мягко, по-отечески. — Но тогда мне придётся действовать самому. Я уничтожу Мусасимару. Токио будет разрушен, а армия Японии — стёрта с лица земли. Ты можешь переложить на меня эту ответственность. Мне не впервой. Я сделаю, что должен.
— Но ты хочешь, чтобы ответственность за жизни людей легла на меня? — с вызовом спросила девушка.