Я оставил Ратмира с его вахтовым экипажем патрулировать первый сектор и вместе с дедом вернулся в лабораторию. Нужно было обсудить результаты и посмотреть последние новости с другого фронта. А главное — впервые за пять дней заняться настоящим делом.
ㅤ
В лаборатории нас уже ждали мои красавицы. Аня специально приехала из усадьбы, чтобы показать ежедневную сводку, а Ариэль, как допуск в лабораторию и мастерские получила — так готова была здесь ночевать.
На столе дымились кружки с кофе, рядом с дорогущим оборудованием стояла тарелка с недоеденными бутербродами — как будто мы все разом вдруг переехали сюда жить.
— Свежее от Разумовского, — Аня с довольной улыбкой протянула мне планшет. — Тебе понравится. Наши активисты в Японии жгут напалмом.
Ариэль отложила в сторону какие-то схемы и тоже подошла посмотреть.
Я пробежался глазами по отчёту, и на лице непроизвольно расплылась улыбка. Информационная война шла полным ходом, и ребята из «конторы» работали на совесть.
Сводка состояла из коротких, но ёмких видеороликов.
Вот митинг в Осаке. Толпа возмущённых граждан с плакатами «Хватит кормить армию!» и «Мир с Россией — процветание Японии!»
Неплохо работают. Вон какие фотогеничные лица в первых рядах. Интересно, сколько им за этот перформанс платят? И где они нашли столько аутентичных японских лиц в рядах нашей разведки? Хотя, зная Разумовского, он и настоящих японцев мог завербовать.
— О, а вот это наше пиво! — хихикнула Аня, заглянув через моё плечо.
Следующий ролик действительно был шедевром. Типичный японский бар, приглушённый свет, пожилой японец в поношенной куртке наливает в стакан пиво «Четыре Егеря», смотрит прямо в камеру и на чистом японском толкает речь о том, что простым людям война не нужна, и что с русскими надо договариваться, а не воевать.
— А вот это уже тонко, — одобрил я. — И пиво рекламируют заодно, молодцы.
— Папа доволен, — кивнула Аня. — Рейтинги Мусасимару падают всю неделю. Ладно народ — даже аристократы начали в открытую сомневаться в необходимости войны.
План работал. Медленно, но верно мы раскачивали лодку под императором Мусасимару. А ощущение контроля над ситуацией грело душу после недели бессмысленной придворной суеты.
Что ж, лучший бой тот, который не состоялся. Скоро японцы сами императора своего свергнут и попросят мира.
Внезапно прямо посреди лаборатории материализовалась Тёмная.
Выглядела она… хреново. Бледная, с тёмными кругами под глазами, и от неё веяло таким мрачным фатализмом, что даже у меня по спине пробежал холодок. Словно она только что с похорон вернулась. Причём со своих собственных.
— Артемис, — она уселась за стол напротив меня. — Надо выпить. Что там у тебя есть самого крепкого?
— А если ничего нет? — усмехнулся я.
— А если найду?
Интересно, а на богов алкоголь вообще как действует? И действует ли вообще?
Я молча достал из криптора бутылку абсента. Она взяла её, свернула пробку и выпила залпом прямо из горла, даже не поморщившись. Как будто это была вода. Или как будто ей было всё равно, что пить.
— Тяжёлый день? — осторожно поинтересовался я.
— Неделя, — мрачно ответила она, вытирая рот тыльной стороной ладони. — И это только начало.
Она внезапно исчезла и через секунду вернулась с ящиком розовых бутылок, который водрузила на стол.
— Держи, — настойчиво протянула она мне бутылку. — Только ты сможешь меня понять.
Аня и Ариэль переглянулись и молча сели за соседний стол, греть уши, делая вид, что изучают схемы артефакта. Дед, подумав, тоже отложил все дела и присоединился к девчонкам. И только Яна с Дилей отошли в самый дальний угол лаборатории. Судя по вытянутому лицу лаборантки, Диля ей сейчас как раз очень активно рассказывала, кто именно к нам пожаловал.
Алкоголь оказался с подвохом. Пьётся, вроде, как лёгкий коктейльчик, но вот градусов в нём — как бы не поболе, чем в чистом спирте, как бы нелогично это ни казалось. Печати регенерации и защиты от ядов разом засигналили о бешеной перегрузке. Где, интересно, богиня эту отраву взяла? И можно ли там ещё достать? В пабе бы продавал… Коктейль «Тропический нокдаун».
После нескольких бутылок, выпитых в почти полном молчании, Тёмную прорвало.
— Пока мы бились в той хронопетле, — она говорила отрешённо, глядя в пустоту, — этот ублюдок не терял времени даром. Мы с девочками пришли туда через домен…
— Что за домен, — сразу насторожился я.
— Домен как домен, — пожала плечами богиня. — Для удобства передвижений.
— Соединённый с закрытым миром брата Сандра, — осенило меня. — Вот почему ты легко разгуливаешь по всей Многомерной, и в закрытый мир, как к себе домой, заходишь.
Тёмная задумчиво на меня посмотрела, будто решая, какой уровень откровенности может себе позволить. И, в конце концов, кивнула головой.
— Догадался? Вот и Скульптор догадался. Он пожертвовал своей армией и генералом-хрономагом единственно ради того, чтобы найти мой домен.
— И нашёл? — спросил я, хотя по её лицу уже и так было понятно.
— Нашёл, — кивнула она с горькой усмешкой. — И подослал туда Неназываемого. Мы с Мораной и Пандорой попали в ловушку и уже прощались с жизнью. Сандр вытащил нас, но… — она залпом выпила ещё бутылку, руки у неё слегка дрожали. — Когда он сражался с Неназываемым…
Дзиньк!
Пустая бутылка в моей руке лопнула фейерверком осколков. Не дав им разлететься, я собрал их телекинезом и отправил в урну.
— Сандр сразился с Неназываемым? — вычленил я главное для себя. — Каков итог?
— Домен не выдерживал этого сражения и начал разрушаться. Неназываемый сбежал, — пряча глаза, ответила Тёмная. — Так что у тебя ещё будет возможность с ним поквитаться лично.
— Хорошо, — кивнул я. — И что дальше со Скульптором?
— Он взломал мой домен. И теперь, прямо сейчас, начал полномасштабное вторжение в мир Сандра.
Повисла мёртвая тишина.
— Так что же… этот домен был соединён с тем миром просто так, напрямую? — тихо спросил дед. — Даже сигнализации не стояло?
О, дед! Молодец. Понятия ведь не имеет, что такое домен, а суть уловил! Вот что значит инженерный склад ума!
Тёмная молча кивнула и залпом выпила ещё одну бутылку.
Вот ведь дерьмо. Получается, мы выиграли бой, но, похоже, начали проигрывать войну.
Иллюзия контроля, иллюзия того, что мы победили, рассыпалась в прах.
В прах… ну да, это ведь любимая энергия Костяного Скульптора.
— А я ещё вызвалась быть хранителем того мира, — чуть не со слезами на глазах продолжила Тёмная, — а сама, получается, заднюю дверь открытой нараспашку оставила. Думала, её никто просто не заметит. Хранитель, блин.
Решение пришло внезапно.
— Открывай портал, — резко сказал я.
Но Тёмная, на удивление спокойно, покачала головой.
— Нет. Не надо. Сандр затащит, — в её голосе прозвучала мрачная, но абсолютная уверенность.
— ОТКРЫВАЙ! — привстав, я даванул на неё всей мощью, так, что вздрогнуло само пространство вокруг.
На миг мне показалось, что она подчинится. Она даже повернулась и взмахнула рукой, но в последний момент остановилась.
— Погоди ты, — она встряхнула головой. — У Сандра есть какой-то план, и он ему следует. У него всегда есть план. Я уже попробовала помочь, и вот что вышло.
— Так я не ты, — ухмыльнулся я.
— Сандр знает про тебя, — Тёмная открыла ещё одну бутылку. — Знает, что ты рядом. И Кодекс знает. Если нужна будет твоя помощь — они тебя позовут. Не заставляй меня нарушать их планы.
— Да плевать ты хотела на их планы, — прищурился я. — Просто Сандр не знает, как ты его подставила с доменом, да?
Лицо у богини вытянулось.
— Ох. Зря я тебе это рассказала… Очень зря… — она оглянулась кругом, как будто только сейчас заметила, где находится. — Артефакт ацтеков изучаете?
Ага, решила тему сменить? Но кое в чём она права. Когда я понадоблюсь — насчёт Сандра не уверен, но Кодекс точно позовёт.
Тёмная встала и, пошатываясь, подошла к столу, на котором лежал ключ от мира белкусов.
— Не трогай, — предупредил я. — А то ещё сломаешь. Или потеряешь.
— Да больно надо! — хмыкнула она, проведя тем не менее рукой над артефактом. — Я всё равно не понимаю, как он работает. Разломы — не моя специальность. Может, Пандора бы разобралась… Но ей только дай, потом не дозовёшься, пока не решит задачку. Попробуй с Кодексом поговорить, может, подскажет что.
С этими словами она исчезла, оставив после себя половину ящика розовенькой, чарующий аромат каких-то сложносочинённых духов и ощущение надвигающейся катастрофы.
В лаборатории повисла тяжёлая тишина.
— Что всё это значит? — с тревогой спросил дед.
— Это значит, деда, что Вселенная в глубокой заднице, — ответил я, массируя переносицу. — И эта задница надвигается практически прямо на нас.
— В таком случае нам тем более надо сосредоточиться на своей задаче, — заметил дед. — То, чем мы занимаемся, это ведь, по сути, ключи от Вселенной.
— Ты прав, деда, — кивнул я, прогоняя энергию через печати.
Последнее, что мне сейчас нужно — это опъянение.
Но совет богини мне в голову запал.
ㅤ
Вечером я ушёл в ротонду. После разговора с Тёмной мозги работали на предельных оборотах, и мне нужно было подумать в тишине. Понять, как всё это влияет на наши планы, и что мы вообще можем сделать с этой проклятой ацтекской головоломкой.
Сев в привычную позу, я очистил разум от суеты. В другом конце ротонды тихо медитировала Лекса — она стала здесь частым гостем после обретения паствы.
Я же обратился к единственной силе, которой доверял безоговорочно.
«Принимаю Кодекс в сердце своё, — мысленно воззвал я. — Принимаю Кодекс в душу свою… Мне бы ещё в мозги немного Кодекса добавить, а?»
И я постарался отправить мыслеобраз со всем, что знал или предполагал об артефакте ацтеков, все данные сканирования, как в лаборатории, так и в разломе.
Ответ пришёл не сразу. Он возник в сознании не как слова, а как чистое знание, как озарение.