Чжао и Луи, переглянувшись, кивнули.
— Империя Китая свидетельствует, — произнёс Чжао.
— Королевство Франции подтверждает, — добавил Луи.
— С удовольствием свидетельствую, — последним произнёс Голицын.
Когда формальности были соблюдены, я сделал шаг назад.
— Моя клятва должна быть скреплена символом, — объявил я и достал свои мифриловые заготовки.
В зале пронёсся недоумённый шёпот — кольца выглядели слишком простыми.
А я поднял руки с кольцами и начал творить магию.
Сначала я влил в каждое кольцо энергию Кодекса — чистую, синюю, как весеннее небо. После рейда в мир белкусов у меня её было в избытке. Но не просто влил, а спрессовал её, сделал твёрдой и осязаемой, создав в каждом кольце подобие Сферы Могущества. А потом добавил самое важное — в каждое кольцо вселил по душе теневого ёжика из моего Океана. Последнего, конечно, никто не видел.
Кольца вспыхнули ослепительно ярким синим светом. Но это был не обычный свет — от него шла волна силы. Мягкой, обволакивающей, но невероятно мощной. Даже неодарённые почувствовали, что происходит нечто запредельное.
«С Кодексом в сердце! — прикрыв глаза, начал я. — С Кодексом в душе!..»
— Будьте свидетелями! — продолжил я вслух, наверняка нарушая все мыслимые требования придворного этикета. — Этих девушек я беру под свою защиту, и клянусь любить, беречь и защищать!'
Оба кольца на миг вспыхнули ярче солнца, а волна силы, прошедшая от них, многих заставила сжать зубы, просто чтобы не упасть в обморок.
И я почувствовал — Кодекс одобряет. Без его молчаливого согласия я просто не смог бы провернуть такое на глазах у сотен людей.
Когда свечение стало мягче, на поверхности колец проступили сложные узоры.
В зале стояла абсолютная тишина. Люди поняли — они стали свидетелями проявления силы не просто вне категорий, а за пределами понимания.
Я взял левую руку Ани.
— Анна Дмитриевна Голицына, принимаешь ли ты мою клятву верности?
— Принимаю, — твёрдо ответила она, хотя рука и подрагивала.
Я надел кольцо ей на палец и повернулся к Ариэль.
— Ариабрaxтрeзиэль из мира Инферно, принимаешь ли ты мою клятву?
— Принимаю, — её голос дрогнул от эмоций.
И я надел второе кольцо.
Теперь всё было по-настоящему. Я стоял между двух своих невест, на пальцах которых сияли созданные мной артефакты.
И в полной тишине я услышал тихое, удовлетворённое хмыканье бабы Шуры.
Глава 19Ключи от Вселенной
После приёма в Кремле, получения титула и помолвки прошло пять дней. Пять дней формальностей, которые вымотали меня куда больше, чем какая-нибудь драка с костяными валькириями.
А начался этот пятидневный марафон практически сразу. Не прошло и десяти минут после шоу с кольцами, как к нам троим подошёл наследник престола Дмитрий Дмитриевич. Старший брат Владимира, политик до мозга костей.
— Поздравляю с заслуженной наградой, Ваша Светлость, — доброжелательно улыбаясь, пожал он мне руку. — И вас, княжна Ариэль, с прекрасным выбором!
А потом повернулся к Ане с ухмылкой:
— Ну что, сестричка, дождалась наконец?
— Не пали контору, — шикнула на него Аня, но улыбнулась.
Наследник рассмеялся и уже официально передал приглашение:
— Её Величество приглашает в Малахитовую гостиную. В узком кругу.
Встреча прошла на удивление гладко. Вопреки моим ожиданиям, Анастасия Борисовна встретила нас тепло, обняла обеих девушек и даже назвала Ариэль дочкой. Пока Император и Князь Чернов обменивались протокольными фразами об «укреплении уз», мне оставалось лишь пить чай, ощущая себя экспонатом на выставке.
Истинную причину такого радушия мне позже, в коридоре, с фирменным сарказмом объяснила баба Шура.
— Дурень, — фыркнула она, — не думаешь же ты, что Императрица растаяла от твоего мундира?
— А от чего же тогда? — поинтересовался я.
— От облегчения материнского, — она покачала головой. — Принцесса крови, наследница, живущая в доме у барона, который открыто живёт с иномирной княжной — это скандал! Все эти лизоблюды, которые сейчас выстроятся в очередь засвидетельствовать почтение, ещё утром с упоением обсасывали в своём кругу все подробности твоей и Анюткиной личной жизни. И Её Величество это прекрасно знала, да сделать ничего не могла, слишком важен ваш союз для политики всей империи оказался. А ты своим публичным предложением превратил этот назревающий позор в политический триумф. И какой! Ты этими кольцами всем в этом зале варежку заткнул. Они теперь не то что сказать что дурное — даже во сне подумать побояться. Получается, что тем, как ты сказал, что будешь невесту защищать — ты её уже защитил, для начала от злых языков. И Её Величество этого никогда не забудет.
— Понял, — я очень серьёзно склонил перед бабулей голову. — Благодарю за урок!
— Иди уже! — отмахнулась она.
Не успели мы выдохнуть, как нас троих закинули на конвейер дипломатических аудиенций. Император Китая Чжао Юньлун рассыпался в таких цветистых комплиментах, что у меня уши в трубочку сворачивались.
— Союз, благословлённый самими драконами! — воскликнул он, глядя на меня с таким уважением, будто я ему лично вечную жизнь пообещал. — Гармония Тьмы и Света в одном доме!
Потом повернулся к Ане:
— Я помню вас совсем маленькой девочкой, принцесса. В ваших глазах уже тогда читалась мудрость правительницы.
Под конец он торжественно пригласил нас с официальным визитом в Пекин:
— Как только государственные дела позволят, конечно.
Король Луи XXI был не менее красноречив, но напирал на романтику:
— Ах, Париж будет счастлив приветствовать столь прекрасную пару… то есть, трио! — он даже всплеснул руками от восторга. — Я ещё помню очаровательную малютку Анну!
Ещё он клятвенно пообещал устроить в нашу честь бал в Версале. Приглашение, разумеется, тоже последовало. Я стоял, кивал и чувствовал, как мой мозг плавится от этого дипломатического сиропа.
А после монархов мы попали в оборот высшего света. Поздравления, представления, приглашения, попытки «продать» ещё пару невест «в нагрузку». Но тут нам на помощь пришла баба Шура, которая в этой среде чувствовала себя как рыба в воде, а теперь, получив благодаря любимому внуку княжеский титул — скорее как акула. Она знала всех и каждого, и все знали её, как будто не была она ещё с утра скромной баронессой из дальнего Подмосковья.
В общем, Титул Светлейшего князя оказался не столько наградой, сколько дополнительным геморроем в виде бесконечных звонков и попыток набиться в друзья от всех, кому не лень.
ㅤ
Но сегодня всему этому пришёл конец. Сегодня мы запускали «Периметр».
На границе Коломенского эпицентра было холодно и ветрено. Конец ноября в Подмосковье — та ещё радость. Старенькая, но мощная машина пехоты, переданная нам из каких-то там стратегических запасов, недовольно урчала, выдыхая сизые клубы дыма в промозглый воздух. На её корме, позади башни, на вращающемся основании, красовался массивный бронированный кожух, похожий на радарную установку. Внутри него, скрытая от посторонних глаз, таилась первая «глефа» — наш первый страж будущего защитного контура.
Дед Михаил с парой наших инженеров заканчивал последние подключения, что-то ворча себе под нос.
— Да не тот разъём, олухи! — раздался вдруг его голос из недр машины, превращённой в помесь броневика с вахтовкой. — Смотрите на схему! Или мне самому гайки крутить?
Мотаясь по разломам, я успел подзабыть, каким требовательным бывает дед, когда речь заходит о деле. Всегда найдёт, к чему придраться. Хотя, если честно, после недели общения с придворными подхалимами его ворчание звучало как музыка.
Бронированных машин нам выделили без ограничений, лишь бы получилось. Хорошо быть княжеским родом — князьям можно не только гвардию иметь, но и бронетехнику, и даже боевую авиацию. От собственного «Горбунка» я бы, пожалуй, не отказался.
А машину пехоты мы переделали. Экипажу предстояло провести в ней, не выходя на улицу, три дня до перевахтовки. Так что пришлось оборудовать практически жилой модуль, вплоть до туалета и кухни.
Вместе со мной окончания приёмки ждал Ратмир, привычно оглядываясь по сторонам в поисках угроз.
— Всё, система запитана, — сообщил дед, выбираясь на улицу. — Можно начинать.
Прикоснувшись к холодному металлу, я сосредоточился и влил в артефакт небольшой импульс чистой энергии — ровно столько, чтобы «разбудить» душу щелкунчика внутри и запустить автоколебания. Под моими пальцами кожух едва заметно вздрогнул, и от него пошла низкочастотная вибрация, которую можно было уловить, только если хорошо знать, на что обращать внимание.
И каждый такой импульс ввинчивался в головы всех тварей в округе, как буравчик в зуб, прямо по живому нерву.
— Начинай движение по направлению к центру, — приказал Ратмиру по рации.
— Я прогуляюсь в тенях, посмотрю, как твари реагируют, — предупредил я. — Далеко не заезжайте, на первый раз ста метров хватит.
— Принято, — кивнул Ратмир.
БМП тронулась с места, её гусеницы заскрежетали по промёрзшей земле. Я шагнул в тени и быстро обогнал машину, наблюдая за эффектом.
Это было… впечатляюще.
Разломные твари, до этого мирно пасшиеся или грызущиеся друг с другом, внезапно поднимали головы, тревожно принюхивались и бросались наутёк. В их движениях, в том, как они метались, я чувствовал растерянность. Невидимое излучение, создаваемое «глефой», действовала на них, как ультразвук на собак. Они не понимали, что происходит, но чувствовали дискомфорт и угрозу. В панике они бежали вглубь эпицентра, подальше от нашего «раздражителя».
Работает артефакт, — констатировал я про себя. — Ещё как работает. Даже лучше, чем я рассчитывал!
— Тварей не наблюдаем, — раздался в наушнике голос Ратмира. — Система работает стабильно.
— На текущих настройках фронтальный радиус действия около ста метров, — вернувшись к машине, поделился я наблюдениями. — В стороны не ходил, там должно быть пару километров, но по касательной, так что сложно будет оценить. Пока хватит, наблюдаем.