Подумав, он согласился. Даже любопытно стало, что за кухня у рогатых. То, что традиционная русская кухня у инферн удивления не вызывает, он ещё на корабле понял.
Оказалось, ничего такого особенного инферны и не готовят. Мясная похлёбка с картошкой и другими овощами в глубокой миске размером с небольшой тазик, салат, похожий на оливье да компот. Вместо хлеба — большие лепёшки. Обычная еда. И на аппетит, похоже, инферны не жаловались. Ели быстро, ни на что не отвлекаясь.
Причём среди инферн мелькало и немало людей. И чувствовали они себя, похоже, вполне уверенно. Лингвисты, юристы, психологи, инструкторы по вождению, и кто знает, кого ещё Черновы догадались привлечь! Граф читал отчёты. Черновы подошли к делу со всей присущей им основательностью. Но только здесь, увидев всё своими глазами, он проникся тем, как всё было организовано.
Кстати, отдельных столов в просторной столовой для преподавателей никто не ставил, так что ели они вместе со своими ученицами.
После обеда Кира продолжила экскурсию. Показала пару жилых комнат с согласия жильцов, мастерские, небольшой тренировочный полигон.
А больше пока и нечего было показывать.
Разве что бассейн, но инферны, похоже, уже поняли, что их привычка купаться голышом людей смущает, так что внимание на нём не акцентировали.
И вот вроде всё у Черновых по уму, и инферны выглядят довольными и целеустремлёнными… И всё равно Фирсов чувствовал, как внутри нарастает беспокойство. Что-то определённо назревало.
Попрощавшись с Кирой, граф отправился в усадьбу. Его встретил дворецкий — почтенный седовласый мужчина с безупречной выправкой.
— Добрый день, Ваше Сиятельство, — поклонился он. — Михаил Александрович у себя в кабинете, велел немедленно доложить о вашем приходе. Или прикажете проводить вас к нему в кабинет?
— Не буду злоупотреблять расположением Михаила Александровича, — улыбнулся Фирсов. — Доложите, будьте любезны.
Дворецкий ушёл, а через минуту глава рода вышел встретить графа лично.
— Василий Фёдорович, какими судьбами? — воскликнул он, входя в гостиную. — Чай, кофе, или, может, пообедать изволите?
— Спасибо, Михаил Александрович, — улыбнулся Фирсов. — Решил вот лично проверить, как у вас дела. Всё-таки столько событий в последнее время. А обедом меня уже ваши подопечные покормили. А вот от чая не откажусь.
Патриарх хмыкнул, кивнул дворецкому, шедшему следом, а сам пригласил графа присесть.
— Да уж, событий хватает, — согласился барон. — Но мы справляемся. Как вам наши гости? Успели осмотреться?
— Впечатляет, — признался Фирсов. — Честно говоря, я ожидал… чего-то другого.
— Например? — приподнял бровь патриарх.
— Сам не знаю, — пожал плечами граф. — Может, больше напряжённости, недоверия. А тут… всё слишком гладко.
Михаил Александрович понимающе кивнул.
— Стараемся как можем. Как говорится, взялся за гуж — не говори, что не дюж.
— Что ж, вы наглядно показали, что значит хорошая организация дел! — не удержался от комплимента граф.
Принесли чай.
И вот тут, глядя, как молча ждёт ухода дворецкого старый барон, Василий Фёдорович насторожился. И оказалось, не зря.
— Раз уж вы здесь, — Михаил Александрович сделал маленький глоток, — есть один вопрос, который я хотел с вами обсудить.
Патриарх подал графу довольно увесистую папку, которую принёс с собой из кабинета.
— Что это? — нахмурился граф.
— Доказательства, — просто ответил Чернов. — Доказательства причастности рода Скёрстов к злодеяниям Петра Кривцова.
Фирсов почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он прекрасно помнил историю с Петром — сам тогда, в частном порядке, привёз Черновым запись с камер в больнице, на которых было видно, как Кривцов пытается отравить Артёма.
— И что вы хотите с этим делать? — осторожно спросил он, хотя уже догадывался об ответе.
Михаил Александрович посмотрел ему прямо в глаза.
— Мы хотим объявить Скёрстам войну, — твёрдо сказал он. — Официально, по всем правилам, согласно уложению.
Фирсов откинулся на спинку кресла. Вот оно. То самое, чего он так опасался.
— Вы понимаете, что это значит? — тихо спросил он. — Пути назад ведь не будет.
— Мы понимаем, — кивнул Михаил Александрович. — У нас есть все основания, все доказательства. Это не просто месть, Василий Фёдорович. Это вопрос справедливости и безопасности нашего рода.
Фирсов молчал, обдумывая ситуацию. Конечно, он тщательно изучит все документы. Но он уже видел, как Черновы подходят к делам. Скорее всего, основания у них действительно имеются. Вот только… с учётом всех последних событий ситуация рискует стать слишком уж медийной.
Главное, чтобы в боевых действиях, если Император даст на них добро, не засветились гостьи из другого мира.
— Вы ведь не планируете привлекать инферн к конфликту? — решил на всякий случай уточнить граф.
Михаил Александрович усмехнулся.
— Была у меня такая мысль, если честно, — признался он. — Но нет. Артём заверил меня, что сам разберётся. И после истории с Кланом Теней я ему как-то верю.
Фирсов нахмурился.
— Я тоже верю Артёму, — медленно проговорил он. — Вот только вы видели, что произошло в Туле? Той, ацтекской?
Патриарх покачал головой.
— Нет, а что там случилось?
Фирсов достал из внутреннего кармана пиджака небольшой планшет, включил его и, найдя нужное видео, протянул барону.
— Вот, посмотрите.
На экране сперва шло какое-то мельтешение, сопровождаемое многочисленными криками не то изумления, не то ужаса, а потом картинка стабилизировалась. Неведомый оператор снял, как многоэтажная гостиница посреди города внезапно начала оседать, словно песочный замок под проливным дождём. Минута — и от здания осталась лишь бесформенная куча песка.
Михаил Александрович смотрел на экран, не скрывая изумления.
— Это… это Артём сделал? — тихо спросил он.
Фирсов кивнул.
— По нашим данным, да. Это была база Клана Теней. Артём уничтожил её вместе со всеми обитателями. Точнее, сперва вырезал боевиков клана, нашёл там кольца и оружие наших воинов, и только затем сделал вот это. Кстати, говорят, венчает этот курган каменный крест, в который были воткнуты два розовых пера.
— Фламинго, — догадался Чернов.
— Да, вполне понятное послание, — согласно кивнул граф. — Думаю, до адресата оно дошло.
Патриарх медленно вернул планшет графу. На его лице читалось смешанное выражение гордости и тревоги.
— Понимаете теперь, почему я беспокоюсь? — спросил Фирсов. — Целую неделю ничего не происходило.
Михаил Александрович задумчиво потёр подбородок.
— Да уж, это и правда впечатляет, — признал он. — Но что вы предлагаете? Отказаться от наших планов?
Фирсов покачал головой.
— Нет, если у вас действительно есть все необходимые доказательства, то вы имеете полное право требовать справедливости, — он немного помолчал, собираясь с мыслями. — Пишите официальное прошение, Михаил Александрович. Я лично представлю его Императору сегодня же.
Патриарх кивнул на папку:
— Всё там, я заранее всё подготовил, собирался ехать к вам в Москву.
— Что ж, тогда не будем терять время.
Фирсов поднялся из кресла. Попрощавшись с Михаилом Александровичем, он сел в машину.
— В Кремль, — коротко приказал он водителю. — И побыстрее.
Прежде чем приступить к разбору содержащихся в папке документов, граф задумчиво посмотрел в окно. Война со Скёрстами? Мелкий род, в котором десятка сильных бойцов не наберётся. Всё это мелочи…
Но он не мог отделаться от мысли, что и это затишье, и даже предполагаемая межродовая война — лишь прелюдия к чему-то гораздо более серьёзному.
«По-любому ибанёт, — вздохнул Фирсов. — Вопрос только, когда и как сильно».
Глава 3Медузы
В этой своей заботе о потомстве Император Всея Руси был буквально беспощаден. Я же не столетний дед, чтобы не уметь пользоваться егерским софтом. И далеко не последний человек в Империи, как бы самоуверенно это ни прозвучало.
Я же видел!
Десятки, сотни подмосковных разломов!
Жёлтые, оранжевые, даже несколько голубеньких — они мерцали где-то вдали, ожидая, когда кто-нибудь типа нас сподобится их закрыть и вынести оттуда что-нибудь нужное!
Но нет же!
Вместо этого мы едем в Нижний Новгород!
Благо ещё, что на скоростном поезде путь занял не так много времени, как мог бы занять по автомобильным пробкам.
Хорошо хоть до самого разлома ехать было недалеко. Уготованный для нас лично самим Императором красный, — красный, блять! — разлом находился совсем недалеко от вокзала, на Гребнёвских песках — длинном острове посреди Оки, неподалёку от впадения её в Волгу.
И быть бы этому приключению скучным, нудным и утомительным, если бы не случайность…
«Хайзяя, слышь! — удивительно, но именно Чип первым понял, что что-то пошло не по плану. Вытянувшись у меня на плече, как сурикат, он щурился и смотрел вдаль. — Галубоя свечение! Галубоя, без врак, смари-смари!»
И впрямь…
С высоты моста через окно выделенного нам микроавтобуса отчётливо просматривался красный разлом у передней оконечности острова. А прямо напротив него, на левом берегу Оки, разгоралось голубое свечение ещё одного разлома.
Но ладно бы он просто светился! Ну голубой разлом и ладно. Но он ещё и пульсировал как сумасшедший!
А чтобы только что появившийся разлом был сразу готов прорваться…
Мягко говоря, такое ж-ж-ж-ж не к добру!
Группа сопровождения напряглась, а Володя с Аней затаились.
Думается мне, что императорские дети сейчас боялись спугнуть удачу — им походы по новичковым локациям тоже уже поперёк горла встали.
— Что на том берегу? — спросил я у водителя, показав нужное направление.
— Новый жилой район, школа, больница… — водитель тоже уже понял, что происходит что-то недоброе, и отвечал хриплым голосом.
Я достал егерский телефон и нажал кнопку экстренной связи с ближайшим Центром.