— Догадываюсь, — пожал я плечами.
— Ну а раз так, то…
Император осёкся и замолчал. Устало провёл ладонями по лицу, тяжко вздохнул и откинулся в кресле.
— Знаешь, я ведь этих всех корольков и презедентышей там же вертел, — сказал он. — Но не жирно ли, скажи-ка мне, Артём, из-за одного упёртого, как баран, баронского внука ставить в неудобную позу целую Империю?
— Ваше Величество, я в состоянии урегулировать всё сам… — начал было я.
— Урегулировать⁈ Урегулило… Урегуриро… Тьфу, бл***ь! У-ре-гу-ли-ро-вал-ка не выросла! — таки собрался с мыслями Его Величество. — Ты, Чернов, берёшь на себя не слишком много. Ты на себя сейчас вообще ВСЁ взять пытаешься, понимаешь?
— Понимаю, Ваше Величество, — кивнул я. — И кажется, у нас с вами уже случались подобные разговоры. Но я не помню, чтобы подводил вас после них.
— Это верно, — неохотно, но всё-таки согласился Император и принялся вспоминать. — И это вроде нормально… И то, когда… И с Анонимом всё прошло плюс-минус…
— Кстати, — я не преминул сменить тему разговора. — Как там наш актёр?
— Да как? Нормально. Сидит на казённых харчах, помогает следствию по мере возможностей. Вот только сами Люберецкие как сквозь землю провалились.
— А Василий Фёдорович что говорит?
— Василию Фёдоровичу я монаршим указом повелел молоко за вредность давать. У него эта самая, как её, — Его Величество защёлкал пальцами. — Пирамида потребностей, кажется, неправильная какая-то. Не уверен вообще, что он спит и ест.
— Граф удивительный человек, — кивнул я. — И всё-таки. Вы узнали, куда тянется след?
— След тянется аж во Владивосток. Эти паскуды там засели и даже не очень-то скрываются. Вовсю стряпают новые видео.
— Правда⁈ — удивился я.
Удивился, потому как раньше премьеры новых работ Анонима долетали до меня сразу же.
— Правда, — кивнул Величество. — Только в новом формате. Я так понимаю, проект «Аноним» приказал долго жить, и теперь все эти ролики снимаются для другой аудитории, с другими актёрами и на других языках. Там материал в основном для наших заклятых друзей с запада, востока и юга.
— Так а… а в чём проблема? Почему канцелярские до сих пор их не взяли?
— Не знаю! — Император грохнул кулаком по журнальному столику. — Фирсов лично вылетел во Владик, и на месте разберётся, почему. А пока, Артём, какого хрена я перед тобой отчитываюсь? И вообще, мы говорим о тебе!
Увы, сколько этот разговор не путай, он всё равно вернётся в прежнее русло.
— Я требую объяснений всему тому, что происходит в последнее время. И вот не надо мне про секреты рода!
— Ваше Величество, при всём уважении… — начал я.
— Я могу поручиться за Артёма! — внезапно вскочила с места Аня.
— Доча, — Его Величество состроил такую мину, будто его вдруг атаковала назойливая муха. — Брысь под лавку. Тебя не спрашивали сейчас.
— А ты спроси! — принцесса упёрла руки в боки.
— Аня! — тут и Голицын-старший вскочил на ноги. — Забываешься!
— Нет, не забываюсь! Как член императорской семьи, я могу дать Артёму свою личную протекцию и…
— Анна Дмитриевна! — перебил её отец. — Извольте выйти вон!
— Нет!
— Выйди, я сказал!
— Нет!
И тут произошло такое… Разъярённый Император надавил на дочь аурой, чтобы знала своё место, а дочь… Аня, вместо того, чтобы сжаться, присесть, выбежать за двери или упасть в обморок, внезапно даванула в ответ!
Император надавил сильнее. Затем ещё сильнее. И ещё.
Магическое воздействие уже начало приобретать физические проявления — задребезжали стёкла и светильники, от паркета потянуло гарью, журнальный столик сорвался с места и укатился в дальний угол.
— Какого⁈ — выдохнул Император, разом стравив всё давление. — Что за дьявольщина⁈
Он тряхнул головой и схватился за виски. Такой фортель не прошёл для него бесследно.
— Ты точно моя дочь, — сказал он, нахмурившись. — Я чувствую это. Но… ты не можешь быть ею! Откуда⁈
— Кхм-кхм, — мой выход. — Ваше Величество, раз уж вы так остро отреагировали на развитие своей собственной кровинушки, которая уж точно в связях с демонами и иностранными спецслужбами не замечена, то я даже боюсь…
— Короче, Чернов!
— Боюсь представить, что будет, если я действительно расскажу вам все свои секреты. Расскажу, покажу и…
Барабанная дробь!
— … и дам попробовать.
Нужно было видеть лицо Его Величества в этот момент. Оно вытянулось так, будто он был пластилиновым мультяшкой.
Но что самое главное, Император задумался о правильных вещах. Чуть успокоился и даже обратно в кресло сел.
— Ну так и? — спросил он. — Я слушаю. Что ты предлагаешь?
Итак…
Сейчас я ещё минут десять-пятнадцать могу ходить вокруг да около, петляя между разговорами о погоде, природе, урожае кабачков в Вологодской области и о том, какой граф Фирсов молодец. А пока происходит весь этот трёп, как раз отточу свою рабочую версию.
А она пока что сырая.
Реальная сырая.
Если в двух словах, то сейчас я хотел сказаться артефактором-душеломом. Это которые души насильно к вещам привязывает. Вот только не припомню, как там у душеломов с обратным призывом тварей и их контролем. Как-то не было повода поинтересоваться.
Однако этому разговору не суждено было случиться. По крайней мере, не сейчас.
— Ваше Величество! — в кабинет буквально с ноги распахнув двери, влетел запыханный мужик, в котором я с трудом признал министра обороны Российской Империи. — Ваше Величество, война! Японцы оккупировали Дальний Восток!
Глава 12Своих не бросаем
Обычный день Дмитрия Голицына проходил в политических боданиях с лидерами разных стран. Даже два взрослых человека на одной лестничной клетке порой ужиться не могут, что уж говорить о нескольких сотнях держав, запертых на таком маленьком шарике.
Голицын к этому привык. Голицын этому научился — Император всё-таки, да ещё и со стажем.
Не в новинку Его Величеству были и боевые действия. Локальные вспышки происходят всегда и везде, потому как всегда и везде кто-то непременно хочет денег. Прикрыться идеей и устроить кипишь — старинная забава человечества. Этим уже давно никого не удивишь.
Однако…
Всё правление Его Императорского Величества прошло без серьёзных военных конфликтов с другими державами. Чтобы вот так, в открытую — это оказалось для Дмитрия Михайловича вновинку.
Так что сперва он даже немного потерялся.
— То есть? — уточнил Император у министра обороны. — То есть как так японцы напали на Дальний Восток? Что это вообще за дикость такая?
— М-м-м-м, — промычал министр.
Голицын очень серьёзно относился к подбору кадров, и не стал бы терпеть на таком высоком посту каноничного чинушу из анекдотов. Однако на несколько секунд Императору показалось, что где-то он всё же промахнулся. Глазки министра забегали, пытаясь скрыться от пристального монаршего взгляда, он потел, пыхтел и никак не мог подобрать слова.
Но, к его чести, минобороны смог наконец-то совладать с собой и расшифровал своё мычание:
— Прошу прощения, Ваше Величество, — промямлил он. — Вы не совсем правильно расслышали. Японцы не напали на Дальний Восток. Они его захватили…
В наступившей тишине слышно было, как колотится сердце министра.
— … уже… — чуть тише добавил он.
И сжался, ожидая гнева императора.
— … совсем, — едва слышно закончил министр, прикрыв глаза и мысленно прощаясь с жизнью.
— Чего⁉ — Его Величество аж поперхнулся.
— Точнее сказать, объявили захваченным, — поняв, что немедленная казнь откладывается, министр приободрился и чуть не прыжком отскочил к висящей на стене карте Империи. — Позвольте, я покажу! От границы с монголами, вверх по реке Селенга до Байкала, затем по Байкалу, далее по Лене до Нижней Тунгуски и во-о-о-от так по 108-му меридиану на север до моря Лаптевых. Этот кусочек японцы объявили своим.
Тут до монарха дошёл весь абсурд ситуации. И судя по выражению лица, он пока ещё сам не понимал, чему именно он возмущается больше всего.
— Кусочек⁉ — заорал Император. — Это, по-твоему, кусочек⁉ Да этот кусочек по площади, как двадцать Японий! И что вообще… что вообще значит «объявили своим»⁉ Где губернаторы⁉ Где местная аристократия⁉ Армия⁉ Флот⁉ Авиация⁉
— Боюсь, Ваше Величество, что значительная часть наших наместников немедленно объявили о переходе под протекторат императора Мусасимару. Штаб округа на связь не выходит, правительственная связь не работает.
Пару минут Император тупо перечислял известные ему бранные слова. Ничего нового для присутствующих он, правда, так и не выдал. Жемчужины русского мата и всякие неожиданные афоризмы, они ведь во глубине народа сокрыты: на рынках, кухнях, и шиномонтажках, за театральными кулисами, в душных подвалах и на заплёванных лестничных пролётах. А Императору ожидаемо недосуг шляться где попало и собирать фольклор, вот и не научен как следует. Впрочем, по сексуальной ориентации отдельных лиц он всё же прошёлся.
А вот завершил он свою тираду вообще не обидно.
— Собаки! — с этими словами он устало опустился в рабочее кресло. — Изменники…
Слово «изменники», впрочем, Его Величество произнёс с некоторой жалостью. Просто факт, отражающий, что эти люди не оправдали доверия и сами подписали себе смертный приговор, который просто обязательно будет приведён в исполнение.
ㅤ
ㅤ
Пока Император бушевал, мы с Аней старались не отсвечивать. Я пока просто слушал, стараясь ничего не упустить, а Аня… Не знаю я, что Аня думала. Что-то думала наверняка, мыслительный процесс ведь неостановим, а вот что именно — так кто ж её разберёт. Но серьёзность момента явно отражала.
— Мусасимару, — с отвращением выплюнул Голицын. — Мерзкий жирный ублюдок…
Кстати, действительно мерзкий, и действительно жирный. Император страны Восходящего Солнца частенько появлялся в новостях, причём связанные с ним новости не всегда имели геополитический характер.