— Вы подтверждаете, что находились на острове в Ладожском озере с заданием убить господина Оболенского? — спросил Дашкову отец Вергилий.
Юлия равнодушно пожала плечами.
— Да, такое задание было дано мне еще в июне. Я произвела две попытки, но обе потерпели неудачу. После этого я вернулась в Петербург за дальнейшими распоряжениями.
— Вы подтверждаете, что распоряжения вам отдавал Примоген Эребус?
— Да, Примоген Вергилий, — кивнула Дашкова. — Подтверждаю. Третий приказ я получила, когда Примоген Эребус выяснил, что Оболенского намеревались отправить в Извару. Тогда в срочном порядке меня направили туда.
— С тем же заданием?
— Именно, Примоген Вергилий. С тем же заданием.
— Как оно звучало? Процитируйте, пожалуйста, формулировку.
Дашкова слегка улыбнулась.
— Приказ звучал — лишить Оболенского дара Тьмы. Как известно, существует лишь один гарантированный способ избавиться от дара — умереть.
— Юлия Дмитриевна, вы осознавали, что выполняете незаконный приказ?
— Я получила этот приказ лично от Примогена вместе со знаком его полномочий, — ответила девушка. — Я была уверена, что все согласовано.
— Черта с два! — выпалил я, и Луций едва успел усадить меня на место. — Она знала, что Орден этого не одобрит! Она сама сказала! Именно поэтому привлекли ее, незарегистрированную — чтобы не бросать тень на членов Ордена! Луций, ну скажите же вы им!
Вергилий уставился на нас красными от усталости глазами.
— Вы подтверждаете этот факт, дисциплинарий?
— Да, — отозвался Луций. — Дашкова знала, что действовала тайно. Однако я допускаю, что Примоген Эребус мог утаить от нее детали.
Вергилий жестом велел всем сесть.
— Юлия Дмитриевна, два последних вопроса.
— Разумеется.
— Ваш уровень владения Тьмой высок, а техника отточена. Кто обучал вас ремеслу?
— Примоген Эребус.
— Второй вопрос. Почему вы, зная, что задание крайне рискованное и потенциально незаконное, согласились его выполнить?
Дашкова хищно улыбнулась и уставилась на Вергилия в упор.
— Потому что я видела то, что видел Примоген Эребус. Я видела то, что так его напугало. Вы ошибаетесь, если думаете, что он сошел с ума или что я решила помогать ему ради какой-то выгоды. Единственная выгода от этой затеи — выживание всего Ордена. Эребус пошел на это ради вас, ради всех вас. А я, понимая, что тоже вскоре стану частью Ордена, не могла не вмешаться.
По залу прокатился ропот.
— Вот мы и подошли к ключевой части заседания, — сказал Вергилий, переглянувшись с Друзиллой и остальными Примогенами. — Эребус, друг мой. Покажите же наконец, что вас так обеспокоило.
Эребус оказался живым мужчиной лет шестидесяти — невысоким, сухим, с залысинами и слегка всклокоченными отросшими седыми волосами. В отличие от многих присутствующих, одет он был скромно и свое примогенство явно не выпячивал — только цепь и больше никаких украшений.
Говоря откровенно, он единственный из этого сборища выглядел похожим на ученого и того, кто действительно заботился о постижении каки-то истин. И это меня пугало больше всего. Потому что ему я бы и сам поверил.
Эребус с готовностью кивнул и жестом подозвал распорядителя. Тот вынес из темноты несколько длинных тубусов, в каких обычно носят карты или чертежи.
— Вот, прошу внимания, — он откупорил первый тубус и вывалил на стол какую-то бумагу. Это не было похоже ни на чертеж, ни вообще на что-либо из ранее мной увиденного. Какие-то символы, расчерченные на клеточки квадраты с причудливыми знаками…
— Что это? — шепнул я Луцию.
— Звездная карта господина Оболенского, сделанная по заказу его матери в день его рождения, — пояснил за дисциплинария Эребус. — Тогда я лично делал этот заказ.
Советники повставали со своих мест и уставились на символы. В отличие от меня, они явно что-то в этом смыслили. Друзилла равнодушно хмыкнула.
— Ничего особенного, почтенный Примоген, — проворчала она. — Да, в шестом и десятом Домах большие риски, но карта совершенно обычная.
— Вот именно! — возведя палец к небу, воскликнул Эребус. — А теперь посмотрите на эту карту…
Он вытащил следующую бумагу, размером с четыре ватмана. В отличие от первой, эта была выполнена чуть менее аккуратно. Зато на полях я заметил множество подписей, заметок, каких-то стрелочек и указаний…
Увидев начертанное на второй карте, советники переполошились.
— Совершенно другой расклад, верно? — Триумфально улыбнулся Эребус и ткнул на заголовок карты. — Это звездная карта Владимира Анлреевича Оболенского, которую я сделал в конце июня этого года. Когда выяснилось, что юноша носит на себе печать Тьмы. Смотрите, почтенные коллеги. Смотрите внимательно!
А вот сейчас Друзилла действительно напряглась. И без того сморщенное, как урюк, ее лицо и вовсе превратилось в одну большую складку.
— Этого не может быть, — безапелляционно заявила она. — Подобное попросту невозможно. Это карта другого человека.
— Конечно, я тоже так подумал. Подумал, что ошибся в расчетах или использовал неверные данные. Но нет, Прима! Я трижды переделывал карту, по двадцать раз все перепроверял — а вы знаете, я щепетилен в подобных вопросах. И всякий раз я получал эту картину.
Отец Вергилий нахмурился.
— Крайне редко, но все же схемы карты могут меняться. Это зависит и от положения светил на небесах… Хотя, разумеется, такие случаи редки, если не сказать, хрестоматийны… Но карта действительно выглядит так, словно принадлежит иному человеку.
— А теперь главное, — Эребус настолько увлекся доказательством своей гипотезы, что уже не замечал страха в глазах советников. Им хватило уже и этой новости. Меня пока что спасало полное непонимание этих астрологических тонкостей.
Примоген бережно поставил на стол черный тубус, украшенный золотым гербом Ордена. Жестом велев остальным отойти, Эребус достал из кармана белые перчатки, быстро надел их и аккуратно, стараясь даже не дышать на тубус, снял крышку.
Это явно был какой-то старый документ. Точнее, судя по размерам, точно такая же звездная карта. Только бумага была плотнее, пожелтела от времени, а изображения и знаки на ней были нанесены с большей искусностью.
— Прошу вести себя осторожно, господа, — сказал Примоген. — Это подлинник из архива. Я специально принес его сюда, чтобы ни у кого из вас не осталось сомнений.
— Тьма… — шепнула еще одна Прима. — Это же…
— Это звездная карта Евдокии Федоровой, — шепотом отозвался отец Вергилий.
— Да! — Эребус развернул рядом мою обновленную карту и уставился на Примогенов. — А теперь сравните, господа. Сравните и ужаснитесь. Карты идентичны. Пророчество брата Гордиана сбывается, почтенные советники. И если не принять меры, нам всем конец.
Глава 2
— Так, стоп, — пришлось повысить голос почти до крика, чтобы переполошившиеся советники наконец-то обратили на меня внимание.
— Владимир Андреевич, не сейчас…
— Сейчас! — рявкнул я и грохнул кулаком по столу. — Вы что, всерьез рассматриваете мою дальнейшую судьбу через призму какого-то гороскопа? Вы вообще в своем уме?
Дашкова изумленно выгнула аккуратно выщипанные брови, а Луций поспешил меня унять. Но он не мог со мной справиться — сила воинов в сочетании с мощной комплекцией не оставили ему шансов. Дисциплинарий повис на моей руке, и я раздраженно стряхнул его, словно блоху.
Меня понесло.
— Что это за Орден такой? — я надвигался на озадаченных моей выходкой Прим и Примогенов. — Что это за сборище, что позволяет себе распоряжаться чужими жизнями на основании каких-то пророчеств, гаданий и чтения звезд? Что вы о себе возомнили? Я сын князя, а вы пытались прирезать меня как овцу на обед. И вам даже не хватило духу отвечать за это по всей справедливости. Вместо того, чтобы выйти против меня в честном бою, вы отправили за мной девчонку!
— Владимир, прошу, успокойтесь… — шептал за моей спиной Луций.
Отец Вергилий отошел от стола и шагнул ко мне.
— Ваше сиятельство, я понимаю, что со стороны, что для непосвященного в наши таинства все это выглядит по меньшей мере странно. Однако я призываю вас успокоиться и взять себя в руки. Разбирательство, весь этот Совет и созван потому, что случай для Ордена вопиющий. Мы так не работаем. Это противоречит принципам Ордена.
Я не сдержал ехидной улыбки.
— Да неужели?
Ага, еще скажите, что интриг не плетете, не проклинаете на заказ, не зачаровываете артефакты, не привораживаете…
Я уже наслушался немало рассказов о так называемых услугах Темного ордена. Та же Феодора плевалась и шарахалась при одном его упоминании как от огня. Говорила, однажды ее пытался приворожить один купеческий сынок. Заказал приворот… И лишь обращение к другому члену Ордена помогло ей избавиться от чар. А ведь она чуть с ума не сошла, пока была под воздействием.
И сколько таких Феодор было на счету Ордена? Сколько проклятых, сведенных в могилу, обманутых, омороченных и прикованных к партнерам, которых они не выбирали? Запретная магия как она есть. Орден зарабатывал настоящие деньги отнюдь не гаданием на кофейной гуще, не раскидыванием картишек Таро и не натальными картами для новорожденных аристократов.
Настоящие деньги добывались истинной темной магией. Запретной магией. И артефактами — талисманами и амулетами, способными от нее защитить.
Прекрасно построили бизнес, замкнув на себя все цепочки производства. Хочешь проклясть кого-нибудь или свести в гроб — плати. Хочешь защититься от воздействия — плати. Идеально и омерзительно. Уверен, вся эта шарага существовала лишь по той причине, что Орден был полезен высочайшим чинам. Не удивлюсь, если даже императорская фамилия пользовалась их услугами. В противном случае всех этих темных братьев, сестер и прочих родичей давно бы превратили в пыль.
И сейчас эти люди на полном серьезе размышляли, был ли я достоин жить дальше. Тьфу!
— УСПОКОЙСЯ!
Голос Друзиллы прогремел в моей голове так громко и звонко, словно бил колокол. Я застыл, оглушенный воздействием, проглотил фразу, которую намеревался сказать… Я мог двигаться и даже ворочать языком, но… Воздействие было мягким, но настойчивым. Искусным.