Фрейя его помнила. В понедельник она увидела и его имя, копаясь в архивах.
– Он сменил моего отца.
– Его повысили до детектива-инспектора, верно. И место Нила было для него очень высокой планкой. Любой бы из кожи вон лез, чтобы подняться на такую высоту, но Джим и не стремился к этому. Даже не пытался.
– Так почему же его повысили?
– Тогда так было заведено. В то время он состоял в приятельских отношениях с главным инспектором, парнем по имени…
– Аллан Тейт, – подсказала Фрейя. – Его я тоже помню.
Фергюс кивнул.
– Ага, так вот Аллан выдвинул Джима на должность, и этого было достаточно. Джим руководил расследованием вместе со мной и двумя другими детективами, которые тогда работали в уголовном розыске. Нам приходилось обращаться за помощью к патрульным офицерам, но не более того.
– Как это связано с Джейсоном Миллером?
– Джим побеседовал с Миллером после того, как мы узнали имя. В материалах дела имеются его показания, датированные двумя днями после исчезновения Олы и Лиама. По словам Миллера, на ту вечеринку его пригласил Лиам, и все было хорошо, пока Ола не отреагировала неадекватно на какую-то его реплику. Он сказал, что она весь вечер держалась с ним холодно, а потом неправильно поняла его шутку, после чего они с Лиамом сбежали, и на этом все закончилось.
– И куда делся Джейсон?
– Хороший вопрос. Согласно показаниям, вскоре после этого он ушел и направился прямиком домой к своим родителям. Предполагается, что он появился там около десяти и больше в тот вечер никуда не уходил. Но в материалах дела нет ничего, что указывало бы на то, что Джим это проверил.
– Выходит, никто не подтвердил показания Джейсона? И его алиби не может считаться достоверным?
Фергюс отрицательно покачал головой.
– Его мать и отец все еще проживают здесь. Мы поговорили с ними, и они заверили нас в том, что Миллер находился дома.
– Да ладно, мы говорим об одной ночи семнадцатилетней давности. Как они вообще могут ее помнить?
– Поэтому мы и хотим побеседовать с ним еще раз.
Теперь Фрейя была убеждена – как, похоже, и Фергюс – в причастности Джейсона Миллера к преступлению. У него были средства и возможность; оставалось только выяснить мотив. Но если он убил Олу и Лиама, как Гордон Таллок замешан в этом деле? Казалось, эти две нити никак не связаны. Утром, когда ее вынудили передать Софи собранные материалы, Фрейя умолчала о том, что узнала о Таллоке, надеясь, что сможет продолжить расследование самостоятельно. Теперь она с беспокойством думала о том, что это бессмысленно.
– Итак, – сказал Фергюс, – следите за сегодняшним заявлением, хорошо? Можешь сообщить своему редактору – как там ее? Флетт? – короче, можешь предупредить ее, что оно готовится.
Фергюс, должно быть, прочитал язык ее тела.
– В чем дело? – спросил он.
Фрейе пришлось признаться.
– Формально я больше не работаю над этой историей.
Фергюс хотел было что-то сказать, но, задумавшись, немного помолчал.
– Дай-ка угадаю. Джилл Ирвин?
Фрейя кивнула.
– У меня было предчувствие, что вы не поладите. Думал, тебя хватит лишь на пару дней. Что случилось?
– Я ее ударила.
Фергюс рассмеялся. От всего сердца.
– Это вышло случайно.
– Никто не бьет Джилл Ирвин случайно, – сказал он, и Фрейя тоже не смогла сдержать усмешки. – Как это произошло?
– Она схватила меня за руку. Я пыталась вырваться. Кажется, задела ее лицо. Теперь Кристин и Алистер, владелец газеты…
– Алистер Сазерленд. Я хорошо его знаю.
– Они с Кристин считают, что мне лучше прекратить работу над этой историей. Думают, она меня заводит или что-то в этом роде.
На какое-то время они замолчали. Фергюс вдруг показался рассеянным, погруженным в свои мысли. В тишине, повисшей между ними, Фрейя слышала, как пыхтит генератор в фудтраке «У Ли», как лязгают канаты, ударяясь о флагшток у причала, где на ветру развевался флаг Оркнейских островов – полотнище красного цвета с сине-желтым скандинавским крестом.
Наконец Фергюс заговорил.
– Я так понимаю, это произошло сегодня утром, когда ты проникла в дом Гордона Таллока?
Она посмотрела на него и обрадовалась, увидев, что он улыбается.
– Мне сообщили об этом вскоре после нашего телефонного разговора.
– Но никто не заявлял о пропаже Гордона Таллока.
Значит, Фергюс все-таки заинтересовался этим. – Как ты думаешь, здесь что-то есть?
– Сомневаюсь. – Он вытер пальцы о бумажную салфетку, скомкал ее и бросил в запачканный жиром картонный лоток. – Хотя мне любопытно: как ты узнала в нем человека, которого видела на берегу Скайлла в понедельник?
– Я узнала его по фотографии в статье о Скара-Брей.
– Которую просто случайно прочитала?
– Ее читал Том. Моя мать рассказала ему о том, что Гордон не явился на рождественскую лекцию Археологического общества.
– А ей это откуда известно?
– Она была там.
– Хелен теперь увлекается археологией? – Он усмехнулся. – Чудеса, да и только!
Фрейя тоже улыбнулась.
– Именно так я и сказала.
– Что ж, я поговорю с Джоном Денисоном из Археологического общества, узнаю, обеспокоен ли он исчезновением Таллока. – Фергюс выгнул спину, потягиваясь. – Но, учитывая имеющиеся у нас данные, я не могу серьезно отнестись к ним без заявления о пропаже человека. Иначе та дама Макинтош закатит истерику. – Он взглянул на часы. – Кстати, о…
– Почему бы мне не подать заявление о пропаже?
Фергюс отрицательно покачал головой.
– Я поговорю с Джоном.
– Но я могла бы просто…
– Доверься мне, Рыжик. Я поговорю с Джоном. С этого и начнем.
Внезапная резкость его тона не располагала к спорам. Фрейя не поняла причину такой перемены, но кивнула.
Фергюс поднялся. Время вышло.
Пока они брели по траве, в голове у Фрейи крутились еще десятки вопросов, скажем: выяснила ли полиция, как Лиам мог позволить себе такую роскошную машину? И еще кое-что не давало ей покоя со вчерашней пресс-конференции.
– Могу я тебя кое о чем спросить?
Фергюс остановился возле своего «Пассата».
– Зависит от того, что это будет.
– Вчера на пресс-конференции старший детектив-инспектор Макинтош упомянула об уликах, связанных с обстоятельствами смерти Олы и Лиама.
– И в чем вопрос?
– Под «уликами» не могли подразумеваться сами останки или следы на них – она сказала, тела настолько разложились, что, возможно, вы никогда не узнаете точную причину смерти. Так вот я предполагаю, что на самих костях не было ничего. К тому же ко вчерашнему утру они еще не были полностью выкопаны, не так ли?
– Мы как раз заканчиваем работы на месте раскопок. Погода накануне здорово осложнила процесс. Останки уже отправили в Абердин.
– Что ж, это наводит на мысль, что Макинтош имела в виду предметы одежды или что-то еще, найденное прямо там, в могилах, верно?
Фергюс огляделся по сторонам. Поблизости не оказалось никого, кто мог бы подслушать.
– Если я расскажу тебе, что ты сделаешь с этой информацией?
– Ничего. Мне просто любопытно.
Это правда, она ненавидела неизвестность, головоломки, которые не могла разгадать. И в этом тоже оставалась дочерью своего отца, как подметил Фергюс. Она уже приготовилась произнести именно эти слова; подумала, что, возможно, они помогут убедить его поделиться с ней фактами, но он заговорил первым.
– Значит, ты не собираешься использовать это, чтобы вернуть себе репутацию в глазах редактора?
Ее первой реакцией была обида, но через минуту-другую это прошло. Вопрос казался справедливым. В конце концов, она сама сказала, что это ее работа.
– Нет. Если Кристин считает, что Джилл Ирвин справится лучше, то удачи ей.
– Только почему у меня такое чувство, что ты этого так не оставишь?
Она не ответила.
Фергюс провел языком по зубам.
– Дело не в том, что мы нашли в могилах, а в том, чего мы не нашли.
Она надеялась, что он продолжит.
– Ты много знаешь о том, как быстро одежда разлагается на теле, Фрейя?
До фига и больше.
– Не много.
– Натуральные волокна – хлопок и тому подобное, кожа – сохраняются недолго, но металлы и искусственные материалы, такие как пластик, эластичные изделия, могут разлагаться в земле десятилетиями, даже в присутствии органических тканей.
Фрейя кивнула, но ничего не сказала. К чему он клонит?
– В могиле Олы мы не нашли никаких следов сохранившейся резинки от нижнего белья. Косточек от бюстгальтера тоже не было. Насколько я знаю, их до сих пор не обнаружили.
Она сообразила не сразу.
– На ней не было нижнего белья?
Фергюс отрицательно покачал головой.
– И она была разута. Туфли лежали поверх тела, но нижнее белье, насколько мы можем судить, исчезло полностью. Леггинсы порваны на талии. Я не хочу портить тебе обед, Рыжик, но даже вздутие живота во время разложения не привело бы к таким последствиям.
Он пристально смотрел на нее, пытаясь понять, улавливает ли она смысл сказанного.
Другого объяснения найти было невозможно.
– Ее изнасиловали?
– Возможно, мы никогда не узнаем наверняка, но справедливо предположить, что кто-то, по крайней мере, попытался это сделать.
Поднялся ветер от воды, и холод пробрал Фрейю до самых костей.
– То, что Джесс сказала о причине смерти, – чистая правда, мы, возможно, никогда этого не узнаем, но можем строить справедливые догадки. – Фергюс потер лоб ладонью, как будто пытался стереть что-то. Какое-то воспоминание или ужасное знание, например. – У них обоих на головах были пластиковые пакеты. Я подумал, что парнишка Кайл, возможно, рассказал тебе и об этом, но он либо ничего не понял, либо пытался притвориться, что не видел этого. Не могу сказать, что виню его. Черепа внутри были расколоты камнем или чем-то еще. Кто бы это ни сделал… – Фергюс замолчал и сглотнул. – Кто бы ни сделал это с той юной парой, в нем, должно быть, бушевала звериная ярость. Их головы разлетелись на куски. Я имею в виду, мне никогда…