– Они нашли Гордона Таллока, – начал Фергюс.
– Где?
– Рейнджеры в лесопарке Аргайл обнаружили его фургон на поляне у лесовозной дороги. На самом деле, они нашли его собаку, бродившую по дороге. А уже она привела их к нему.
– Торфинн? С ним все в порядке?
Фергюс улыбнулся.
– Славный пес, да? Не волнуйся, он в порядке. Пока в приюте неподалеку отсюда, если вы заинтересованы в том, чтобы дать ему новый дом.
Она бы не возражала.
– В любом случае, они нашли тело Таллока, – продолжил Фергюс. – Он оставил записку.
По словам Фергюса, в записке Гордон Таллок сделал признание и рассказал о своей роли в этом трагическом деле. В ту ночь, покидая ферму «Иствинд», он увидел Олу, стоявшую на коленях возле двух трупов, и решил ей помочь. Они воспользовались его фургоном «Фольксваген», чтобы отвезти тела в Скара-Брей. Подальше от любопытных глаз. Место, где, по его мнению, их вряд ли нашли бы.
– Гордон утверждает, что это он предложил переодеть Скотта в одежду Олы. Так Ола получала небольшой выигрыш во времени и успела бы скрыться, прежде чем кто-либо начнет ее искать после обнаружения тел. Затем он помог ей уехать на юг, дал денег и назвал имена людей, которые посодействовали бы ей в устройстве новой жизни.
Фрейя уже догадалась об этом. У нее остался только один вопрос.
– Почему?
– Чувство вины, – сказал Фергюс. – Он признался, что в ту ночь рано покинул вечеринку, испытывая стыд за то, что в ней участвовал. Говорит, что направлялся к скалам, когда нашел Олу.
– Шел к скалам, чтобы покончить с собой?
Фергюс кивнул.
– И он просто передумал, когда встретил Олу, и решил стать соучастником убийства? Я все еще не понимаю…
– Начнем с того, что она появилась там из-за него, – сказал Фергюс. – Это он внес ее имя в список.
Список, который Скотт передал «охотникам за талантами». Фрейю замутило. Она заправила за ухо выбившуюся прядь волос, наблюдая за тем, как в нескольких метрах, у самой кромки воды, Том бросает мячик Луне. Фрейя проследила за полетом мяча, окинула взглядом холмы, море, бескрайнее небо лимонного цвета и глубоко вдохнула бодрящий воздух. Трудно было примирить ужас того, что она слушала, с красотой этого дивного места.
– Это уже предано огласке?
– Заявление будет сделано позже. В нем будет упомянуто только о том, что в ходе поисков пропавшего человека было найдено его тело. Ни слова об остальном.
– Могу я предупредить Кристин?
– Ты уже вернулась к работе?
– Пока нет.
Но собиралась вернуться в ближайшее время. На следующей неделе Том должен был выйти на новое место работы, и Фрейя не хотела в одиночку слоняться по дому. Ей нужна была структура, распорядок дня. Чем скорее она втянется в рабочую рутину, тем лучше.
– Ты можешь рассказать ей, – согласился Фергюс. – Хотя я был бы признателен, если бы ты не упоминала подробности о его записке. Джесс наверняка узнает, откуда просочилась эта информация.
Фрейя кивнула. Она сомневалась, что им это вообще нужно. С прошлой недели «Оркадиан» публиковала сенсационные новости об Оле, Сазерленде и Тейте, опережая все остальные издания. Это еще одна причина, почему Фрейя стремилась вернуться, – ей было не по себе от осознания того, как много у них накопилось материала, и она хотела помочь. Она рассказала Кристин обо всем, что произошло в доме Алистера Сазерленда, еще до того, как началось «выгорание», и Джилл с Софи взялись за дело. Кристин заверила ее в том, что все публикации будут выходить за ее подписью. В то время ей было все равно, но теперь она уже начинала относиться к этому по-другому. Однако наибольший эффект произвела редакционная статья, написанная Кристин о собственном опыте. После ее публикации еще три женщины выступили с заявлениями. И это только начало.
Фрейя повернулась лицом к соленому ветру, дующему с моря, и уткнулась подбородком в пальто.
– Что будет дальше?
– С Гордоном?
– Со всем.
– Ола сообщила следователям имена нескольких из этих так называемых «охотников за талантами». Они, в свою очередь, сдали других. Джесс сказала мне, что у них есть имена и некоторых заказчиков. Теперь нужно собрать неопровержимые доказательства, прежде чем эти деятели предпримут попытку откреститься от преступлений.
– Значит, еще никого из них не арестовали?
– Арестуют. Всему свое время.
– А что насчет остального?
– Что ты имеешь в виду?
– То, что рассказал Тейт о доставке живого товара. О том, что все они были винтиками в сложном механизме.
Фергюс кивнул, но не ответил.
Фрейя повернулась к нему.
– А что насчет людей в том фургоне?
Она все еще видела, как вспыхнули белки глаз стрелка, когда он падал с обрыва. Она знала, что в ней говорит чувство вины, хотя и не испытывала ни малейшего раскаяния в содеянном. В некотором смысле этого как будто и не было. И, появись у нее такая возможность еще тысячу раз, она поступила бы точно так же, не моргнув глазом. Он собирался убить Олу, которая только что спасла ей жизнь. И, без сомнения, убил бы ее следующей. Она должна была сделать то, что сделала.
Вынуждена.
Но не это бескопоило Фрейю.
С секретами было покончено. Но один невыясненный вопрос сжирал ее изнутри, и она была уверена, что Фергюс и такие, как Макинтош, это видели. Она планировала рассказать Тому правду о том, что произошло, хотела открыть ее и Фергюсу, но, как и накануне вечером, он, казалось, прочитал ее мысли и бросил на нее тот же взгляд, что и в прошлый понедельник в заливе Скайлл.
Этот взгляд говорил: «Не надо».
– Кем бы они ни были, их уже и след простыл. И никто станет по ним скучать, – сказал он. – На твоем месте я бы постарался выбросить это из головы.
Между ними повисло долгое молчание, прежде чем Фрейя заговорила:
– Тейт сказал, что сам не собирался убивать меня, мол, он не выполняет грязную работу. Потом приехали те люди. Они работали на него. – Она посмотрела на Фергюса. – Ты думаешь, это они убили моего отца?
Фергюс взглянул на нее.
– Как скоро после того, как я ушел вчера, ты открыла ту коробку?
– Минут через пять.
– Ты прочитала все, что в ней было?
Еще бы.
Внутри Фрейя обнаружила несколько маленьких записных книжек, похожих на те, что были в ящике стола в комнате Олы. В коробке стоял затхлый запах высохшей бумаги, и, когда Фрейя открыла один из блокнотов, она почувствовала, как по рукам пробежал небольшой электрический разряд, от которого волоски на коже встали дыбом. Она узнала неряшливый почерк, очень похожий на ее собственный.
Страницы были заполнены пометками. Места, время, даты.
И инициалы.
– АТ звонит из телефонной будки в Крэгифилд-энд-Уорк, 31/03.
– АТ встречается с СК, Виндвик, 22:49, 04/07
– ТДЛ, Бервик, АТ, СК, ГЛ, 00:19, 07/07
– АТ звонит из телефонной будки в Крэгифилд-энд-Уорк, 31/04
– АТ встречается с СК, Иви-Сэндс, 23:30, 10/07
– Как долго эта коробка хранилась у тебя?
– Около шести месяцев, – ответил Фергюс. – Прошлым летом Хелен устроила генеральную уборку на чердаке и наткнулась на нее. Она подумала, что это материалы полиции, с работы Нила, и попросила меня забрать их.
– И ты никому не рассказал?
Выражение лица Фергюса посуровело.
– Кому бы ты хотела, чтобы я рассказал?
– Старшему детективу-инспектору Макинтош. Я имею в виду, что инициалы «АТ» мелькают на всех страницах. Это, должно быть, Аллан Тейт, верно?
– Возможно.
– Мой отец следил за ним, не так ли? Он знал, что Тейт замешан в каком-то криминале, и начал расследовать это дело самостоятельно.
– Не знаю. – В его голосе звучала грусть. – Но да, я тоже так думаю.
– А «ГЛ» – это Грэм Линклейтер. И «СК» упоминается почти так же часто, как Тейт. Конечно, это Скотт Коннелли.
– Линклейтер – возможно. Но Коннелли…
Фергюс бросил взгляд на Тома, который все еще стоял поодаль, играя с Луной. Он достал из кармана пальто сложенный листок бумаги и протянул его Фрейе.
– Те записные книжки датируются 1997 годом. На тот момент твой отец уже больше года служил детективом-сержантом, а я лишь незадолго до этого сдал экзамены на детектива и не мог просто так заткнуть ему рот. Скотту Коннелли было тогда четырнадцать лет.
Он кивнул на листок бумаги. Фрейя развернула его. Это была распечатка криминальной истории Скотта Коннелли. Она просмотрела страницу, открывающую мрачную картину жизни, проведенной в приемных семьях и приютах, откуда дорога привела в исправительные центры для несовершеннолетних и далее в тюрьму.
– Я прогнал его по базе еще на прошлой неделе, когда впервые услышал имя Коннелли, – сказал Фергюс. – Я подумал то же, что и ты, но в период между 1996 и 1999 годами Коннелли отбывал срок в Полмонте. Нет никаких сведений о том, что он появлялся в Оркни до 2003 года. Это не мог быть он.
– Тогда кто?
– На ум приходит несколько человек. Парень по имени Симус Клит, которого твой отец посадил много лет назад. Такой же скользкий тип, как и все остальные. Шон Коттерилл, наркобарон с юга, тоже раньше орудовал здесь. Потом еще Саймон Купер, помнишь его?[58]
Фрейя покачала головой, хотя и подумала, что имя звучит знакомо. Как и все остальные имена, но она никак не могла вспомнить, где их слышала. Возможно, в рассказах отца, когда была маленькой.
– Он был членом местного совета, – продолжил Фергюс. – Брал взятки, заключал сомнительные контракты. Это стало большой сенсацией в то время, хотя тебе было всего семь или восемь лет. Твой отец тоже приложил руку к его разоблачению. Это лишь те немногие, кого я смог вспомнить с тех пор, как прочитал записи твоего отца. – Он снова кивнул на листок бумаги в руке Фрейи. – Посмотри еще раз.
– Что мне поискать?
– Прибытие Скотта в Оркни.
Фрейя пробежала взглядом по листу формата А4, пока не нашла то, что искала. Скотт был арестован в марте 2003 года за распространение наркотиков класса «С» среди школьников и доставлен в полицейский участок Керкуолла, но все обвинения были сняты. С тех пор никаких грешков за ним не числилось.