– А тес фера, кес иле?
Лайла подскочила от неожиданности и увидела рядом с собой женщину. Она была маленькая и пухленькая, с полудюжиной косичек, уложенных кольцами на голове. Ее маска была сдвинута на макушку и напоминала гребень для волос.
– Простите, – медленно сказала Лайла. – Я не говорю по-арнезийски.
Женщина лишь улыбнулась и сплела пальцы на широком животе.
– Зато ваш английский превосходен.
Лайла вздохнула с облегчением:
– Ваш тоже.
Женщина покраснела: это явно было поводом для гордости.
– Я торгую вещами для бала, и мне нужно знать английский, – пояснила. – А вам подходит, – она показала на маску у Лайлы в руках. – Хотя и мрачновато, вам не кажется?
Лайла снова посмотрела на маску.
– А по-моему, идеально.
Затем Лайла перевернула маску и увидела ряд цифр – вероятно, это была цена. Она была указана не в шиллингах, но Лайла в любом случае не могла себе это позволить. Она нехотя повесила маску обратно на крючок.
– Зачем же откладывать, если идеально? – принялась уговаривать женщина.
Лайла вздохнула. Она бы ее украла, если бы рядом не стояла торговка.
– У меня совсем нет денег, – призналась она, засунув руку в карман, нащупала серебряные часы и вздохнула, – но у меня есть это.
Лайла достала часы, надеясь, что сумела как следует оттереть кровь.
Но женщина лишь покачала головой.
– Ан, ан, – сказала она. – Я не могу взять от вас плату. В любой форме.
Лайла наморщила лоб.
– Я не понимаю…
– Я видела вас сегодня утром, на рынке.
Лайла поджала губы, вспомнив, как ее чуть не арестовали за кражу. Но женщина явно имела в виду не воровство.
– Вы с мастером Келлом… друзья, да?
– Типа того, – Лайла покраснела, когда женщина понимающе улыбнулась. – Нет, – поправила себя она, – я не имела в виду…
Но женщина просто погладила ее по руке.
– Исе ав эран, – ласково сказала она. – Мне не пристало… – она сделала паузу, подыскивая слово, – выпытывать. Но мастер Келл – авен, «блаженный», жемчужина нашего города. И если вы принадлежите ему или он вам, то моя лавка тоже ваша.
Лайла поморщилась: она ненавидела благотворительность. Даже если люди дают что-то даром, они всегда сажают тебя на цепь, вешают груз, который выводит все из равновесия. Лучше уж украсть в открытую, нежели остаться в долгу за доброту. Но Лайле нужен был костюм.
Женщина заметила ее замешательство.
– Вы не местная и потому не знаете. Арнезийцы отдают долги множеством способов, причем не всегда звонкой монетой. Сейчас мне ничего от вас не нужно, так что рассчитаетесь в другой раз и как сами пожелаете. Хорошо?
Лайла замялась, но тут во дворце громко ударил колокол, так что она решилась и кивнула:
– Ладно.
Торговка улыбнулась.
– Ир час, – сказала она. – А теперь давайте подберем что-нибудь подходящее.
– Гмм. – Торговка, которая назвалась Каллой, задумчиво пожевала губу. – Вы точно не хотите чего-нибудь с корсетом? Или со шлейфом?
Калла повела Лайлу к вешалке с платьями, но та покачала головой и направилась к мужским камзолам – великолепным, с широкими плечами, высокими воротниками и блестящими пуговицами.
– Вот, – сказала Лайла, снимая один с вешалки. – Вот то, что мне нужно.
Торговка посмотрела на нее с неприкрытым интересом и без малейшего осуждения проговорила:
– Анеш. Если уж вы выбрали этот вариант, я подыщу вам сапоги.
Через пару минут Лайла очутилась в занавешенном углу палатки и держала в руках самую красивую одежду, к которой когда-либо прикасалась. «Я беру ее поносить, – подумала она. – Напрокат, пока не смогу купить».
Лайла достала из всех карманов свое имущество: черный камень, белую ладью, серебряные часы и приглашение, сложила все на полу, а затем стянула с себя сапоги и скинула старый, поношенный плащ. Калла дала ей новую черную тунику (она так хорошо подошла по размеру, что Лайла задумалась, нет ли на ней какого-то портняжного заклятия) и облегающие штаны, которые все равно слегка висели на тощих бедрах. Лайла настояла на том, чтобы оставить старый пояс, и Калла из приличия не стала глазеть на целый арсенал засовываемого за него оружия, когда передавала ей сапоги.
Каждому пирату нужна пара хороших сапог, а эти были великолепны – из черной кожи, с подкладкой из какого-то материала мягче хлопка. Надев их, Лайла восхищенно закатила глаза. Ну и, конечно, куртка – не куртка, а мечта: с высоким воротником, красивая, черная (угольно-черная!), бархатная, роскошная. Приталенная, с короткой, прикрывающей плечи накидкой, пристегнутой гладкими стеклянными пряжками по обе стороны воротника. Лайла восхищенно провела пальцами по глянцевым, черным как уголь пуговицам, расположенным спереди. Она никогда не увлекалась финтифлюшками и пышными нарядами, мечтала лишь о соленом воздухе, крепком судне и карте неизведанных земель, но сейчас, стоя в чужой торговой палатке далекой страны, разряженная в пух и прах, Лайла начинала уже понимать, в чем тут секрет.
Наконец она сняла с крючка заждавшуюся маску. Множество масок, висевших в палатке, были хрупкими вещицами из перьев и кружев, отделанных бисером. Милыми, но слишком изящными. Эта же напоминала Лайле не о платьях и пышных нарядах, а об острых ножах и кораблях, бороздящих ночные моря. Она таила угрозу. Лайла поднесла ее к лицу и улыбнулась.
В углу стояло серебристое зеркало, и девушка полюбовалась своим отражением. Лайла больше не была похожа на вора-призрака с объявления о розыске или на щуплую девчурку, которая копит медяки, чтобы порвать с постылой жизнью. Высокие, до колен, начищенные сапоги блестели. Плечи в куртке казались шире, а талия уже. Маска заострялась книзу, а черные рога изящно и в то же время угрожающе завивались над головой. Лайла окинула себя долгим оценивающим взглядом – так же, как девушка на улице, – но теперь уже высмеивать было нечего.
Дилайла Бард выглядела как король.
«Нет», – подумала она, разводя плечи. Не король, а завоеватель.
– Лайла? – послышался голос торговки из-за занавески. – Подошло?
Девушка распихала свои вещи по карманам куртки на шелковой подкладке и вышла. Каблуки гордо застучали по каменному полу, но Лайла уже все проверила и знала, что, если двигаться на цыпочках, шаги будут бесшумными. Калла улыбнулась, озорно подмигнув, и цокнула языком.
– Мас авен, – сказала она. – В таком виде не мужчину соблазнять, а город штурмовать.
– Келл будет в восторге, – заверила Лайла, и едва уловимая нежность, интимность, с какой она произнесла его имя, вызвала у торговки легкую улыбку. Но тут снова по всему городу разнесся колокольный звон, и Лайла выругалась про себя.
– Мне пора, – быстро сказала она. – Еще раз спасибо.
– Потом рассчитаетесь, – улыбнулась Калла.
Лайла кивнула:
– Конечно.
Когда она уже была у выхода из палатки, торговка добавила:
– Заботьтесь о нем.
Лайла мрачно усмехнулась и подняла воротник куртки.
– Конечно, – повторила она и скрылась в толпе.
Над головой Келла бушевали цвета: красные, золотые и ярко-синие пятна. Поначалу он видел лишь широкие полосы, но вскоре разглядел дворцовые драпировки – те матерчатым сводом были натянуты под потолком в каждой из королевских спален.
Прищурившись, Келл понял, что лежит в комнате Рая.
Потолок в его собственной спальне изображал полночь: волны иссиня-черной материи, расшитой серебряными нитями. Потолок в спальне королевы был словно безоблачный голубой полдень, а потолок у короля – как сумерки с желтыми и оранжевыми полосами. Лишь спальня Рая была задрапирована под рассвет. У Келла закружилась голова, он закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь собраться с мыслями.
Он лежал на диване, утопая в мягких подушках. Где-то играл оркестр, и сквозь музыку слышались смех и звуки буйного веселья. Ну конечно. Праздничный бал. Кто-то кашлянул, Келл снова с трудом раскрыл глаза и, повернув голову, увидел напротив себя самого Рая.
Принц сидел на стуле, закинув ногу на ногу, и прихлебывал чай. Выглядел он крайне обиженным.
– Брат, – сказал Рай, осушив чашку. Он был весь в черном, но куртку, брюки и сапоги украшали десятки золотых пуговиц. На голову вместо привычной короны он нацепил безвкусную маску с кучей искрящихся золотых блесток.
Келл хотел отбросить волосы с глаз, но обнаружил, что не может этого сделать. Его руки были заведены назад и скованы наручниками.
– Ты что, шутишь? – Он кое-как сел. – Рай, ради всех святых, почему на мне эти штуки?
Это были не обычные наручники из металлических звеньев, какими пользуются в Сером Лондоне. Не похожи они были и на путы из Белого Лондона: когда пытаешься из них вырваться, от боли темнеет в глазах.
Нет, эти были отлиты из цельного куска железа, с заклятием для ослабления магии. Не такое сильное, как на королевских мечах, но, разумеется, действенное.
Рай поставил чашку на богато украшенный стол для закусок.
– Не могу же я допустить, чтобы ты снова сбежал.
Келл вздохнул и устало откинулся на спинку дивана.
– Это нелепо. Наверное, поэтому ты меня еще и одурманил? Ну в самом деле, Рай!
Рай скрестил руки на груди. Он явно был не в духе. Келл огляделся и увидел, что в комнате находились еще два королевских стражника, полностью закованных в доспехи, в шлемах с опущенными забралами. Но Келл хорошо знал личную охрану Рая и, даже несмотря на доспехи, сразу понял, что это не они.
– Где Мортимер и Перси? – спросил Келл.
Рай лениво пожал плечами.
– Веселятся, наверное.
Келл двинулся, пытаясь освободиться от слишком тесных наручников.
– Тебе не кажется, что ты слегка перебарщиваешь?
– Где ты был, брат?
– Рай, – строго сказал Келл, – сними их.
Рай сел прямо и повернулся к Келлу.
– Это правда?
Келл наморщил лоб.
– Правда что?
– Что у тебя есть вещь из Черного Лондона?