– Келл, – тихо сказала Лайла. – По-моему, слишком поздно.
– Нет, – отрезал Келл, вцепившись в койку. – Не поздно. Магии нужно время. Ты не понимаешь, как она действует.
– Келл.
– Просто нужно время. – Келл обеими руками уперся в грудь брата, подавив всхлип. Та не поднималась и не опускалась. Келл не чувствовал сердцебиения под ребрами. – Она не может… – Он задыхался, словно ему тоже не хватало воздуха. – Я не могу… – Его голос дрогнул, а пальцы стиснули окровавленную рубашку брата. – Я не могу сдаться!
– Все кончено, – еле выговорила Лайла. – Тебе уже ничего не сделать.
Но это было не так. Что-то еще оставалось. Из Келла ушло все тепло, но вместе с ним ушли нерешительность, замешательство и страх. Он знал, что делать. Знал, что должен делать.
– Дай камень.
– Нет.
– Лайла, дай мне чертов камень, пока еще не поздно.
– Уже поздно. Он…
– Он не мертв! – заорал Келл и вскинул испачканную в крови, дрожащую руку. – Дай его мне!
Лайла сунула руку в карман и замерла.
– Я неспроста не отдаю его, Келл.
– Черт возьми, Лайла. Умоляю.
Она судорожно выдохнула и вытащила камень. Келл вырвал его из пальцев Лайлы, не обращая внимания на то, как по руке запульсировала сила, и снова повернулся к Раю.
– Ты же сам говорил, что из этого не выйдет ничего хорошего, – сказала Лайла, когда Келл положил камень на остановившееся сердце Рая и прижал его ладонью. – Знаю, ты просто убит, но неужели ты думаешь, что это…
Келл ее не слышал. Голос Лайлы развеялся вместе со всем остальным, едва он сосредоточился на магии, струившейся в венах.
«Спаси его», – приказал он камню.
В крови загудела сила, а из-под пальцев повалил дым. Он обвил его руку и грудь Рая, превратившись в черную веревку, которая опутала обоих – связала вместе, объединила. Но Рай по-прежнему лежал неподвижно.
«Моя жизнь – это его жизнь, – подумал Келл. – А его жизнь – моя. Привяжи ее к моей и верни его обратно».
Он почувствовал, как голодная, ненасытная магия словно пробует его на вкус, пытаясь проникнуть в его тело, подключиться к его жизненной силе. И на сей раз Келл впустил ее.
Черная веревка тут же натянулась, и сердце Келла екнуло. Оно на миг замерло, а сердце Рая, наоборот, стукнуло под ладонью Келла. На секунду Антари почувствовал облегчение и радость.
Но затем – боль.
Он превратился в оголенный нерв, разрываемый на части. Келл закричал, согнувшись над принцем, но рук не опустил. Спина Рая выгнулась дугой, обоих стянули темные кольца магии. Боль усилилась, стремительно охватывая все тело, сердце, все существо Келла.
– Келл! – сквозь мглу раздался голос Лайлы. Он увидел, как девушка сделала шаг, затем второй и уже протянула руку, чтобы остановить его, освободить от заклятия. «Стой», – подумал он. Келл не произнес это слово вслух, не пошевелил даже пальцем, но магия была у него в голове, и она услышала приказ. Пронеслась по всему его телу, вырвалась дымом наружу и отбросила Лайлу назад. Та ударилась о каменную стену и рухнула на пол.
Внутри Келла шевельнулось что-то далекое и приглушенное. «Это неправильно», – шепнуло оно, но затем его закружила новая волна боли. Сила застучала в жилах, и Келл опустил голову на грудь брата: боль терзала кожу и мышцы, кости и душу.
Рай тяжело вздохнул, и Келл тоже: сердце снова замерло у него в груди.
А потом остановилось.
В комнате наступила мертвая тишина.
Рука Келла соскользнула с груди Рая, а тело принца сползло с койки на каменный пол. У Лайлы звенело в ушах после удара головой о стену, но она с трудом встала на четвереньки, а затем поднялась на ноги.
Келл не шевелился и не дышал.
Затем, через пару мгновений, которые показались долгими часами, он глубоко и порывисто вздохнул. Рай тоже.
– Что ты наделал? – шепнула Лайла. Она не так уж хорошо разбиралась в магии, но была почти уверена, что воскрешение из мертвых, безусловно, входит в черный список. Если за любое волшебство надо платить, во что это обошлось Келлу?
Слово в ответ на ее мысли, глаза мага плавно открылись. Лайла с радостью увидела, что один из них по-прежнему голубой, ведь под действием заклятия оба стали на миг совершенно черными.
– С возвращением, – сказала она с улыбкой.
Келл застонал, и Лайла помогла ему сесть на холодном каменном полу. Келл посмотрел на Рая. Его грудь медленно, но равномерно поднималась и опускалась. Келл перевел глаза с метки на коже принца на точно такую же на своей собственной. Дотронувшись до нее, он слегка поморщился.
– Что ты сделал? – спросила Лила.
– Привязал жизнь Рая к своей, – хрипло ответил Келл. – Пока я жив, он тоже будет жить.
– Похоже, опасное заклятие.
– Это не заклятие, – тихо сказал он. Лайла не знала почему: то ли у него просто нет сил говорить громче, то ли он боится разбудить брата. – Это называется печатью души. Любые заклятия можно разрушить. Печать души – нельзя. Это вечная магия. Но это, – добавил Келл, слегка тронув метку, – это…
– …запрещено? – предположила Лила.
– …невозможно, – сказал Келл. – Такой магии не существует.
Он встал на ноги, но казался заторможенным и отрешенным. Лайла вся сжалась, заметив, что Келл по-прежнему сжимает камень. На его руке взбухли черные вены.
– Теперь тебе нужно отпустить его.
Келл опустил взгляд, словно забыв, что держит камень в руке. Но когда ему все же удалось разжать пальцы, талисман не выпал. От камня шли черные нити, обвивавшие пальцы и кисть. Келл смотрел на него несколько долгих секунд.
– Не могу, – наконец сказал он.
– Это плохо? – наседала Лайла.
– Да, – ответил Келл, и его спокойствие встревожило ее больше всего. – Но у меня не было выбора… Я должен был… – Он замолчал, повернувшись к Раю.
– Келл, с тобой все нормально? – Учитывая все обстоятельства, вопрос звучал нелепо, и Келл посмотрел соответствующе, поэтому Лайла добавила: – Когда ты творил заклятие, ты не был самим собой.
– Ну теперь-то я – это я.
– Ты в этом уверен? – перебила она, указав на его руку. – Это что-то новое. – Келл нахмурился. – Ты сам говорил, что в этом камне плохая магия. Она высасывает из людей энергию. И вот теперь камень словно привязался к тебе. Или ты хочешь сказать, что это тебя не волнует?
– Лайла, – мрачно сказал он. – Я не мог допустить, чтобы он умер.
– Но то, что ты сделал…
– Я сделал то, что должен. Думаю, это уже не важно. Я все равно погиб.
Лайла набычилась.
– Что ты имеешь в виду?
Взгляд Келла немного смягчился.
– Кто-то должен возвратить камень в Черный Лондон, Лайла. Нельзя просто открыть дверь и швырнуть его туда. Я должен отнести туда камень. Должен пройти вместе с ним, – Келл посмотрел на талисман, привязанный к руке. – Я даже не надеялся, что вернусь.
– Господи, Келл, – простонала Лайла. – Если ты не собираешься оставаться в живых, то, черт возьми, в чем тогда смысл? Зачем привязывать жизнь Рая к своей, если ты намерен умереть?
Келл передернулся.
– Пока я жив, будет жить и он. И я не говорил, что планирую умереть.
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что не вернусь. Печати на Черном Лондоне были задуманы так, чтобы впускать, но не выпускать. Я не могу снять печати. А если бы даже мог, не стал бы этого делать. И пока печати остаются нетронутыми, если даже удастся проделать дверь в Черный Лондон, они никогда не выпустят меня обратно.
– И ты ничего мне не сказал? Просто взял в путешествие, откуда невозможно вернуться…
– Ты сказала, что жаждешь приключений, – нахмурился Келл, – и я никогда не пустил бы тебя…
В эту минуту дверь распахнулась. Келл и Лайла замолчали. Отголоски их спора эхом отразились от стен темной каменной кельи.
В дверях стоял старик в белой мантии, опираясь одной рукой о косяк, а другой держа молочно-белый шар. Мужчина был старым, но не дряхлым: он стоял прямо, широко расправив плечи, а его возраст выдавали только седые волосы да глубокие морщины на лице, подчеркнутые тенями, которые отбрасывал свет от шара у него на ладони. Келл запахнул куртку и спрятал раненую руку в карман.
– Мастер Тирен, – сказал он непринужденно, пытаясь беспечным тоном отвлечь внимание от того факта, что они с Лайлой, измазанные кровью, стояли перед телом полумертвого принца.
– Келл, – сурово нахмурился старик. – Керс ла? Ир ванеш мер…
Затем он умолк и посмотрел на Лайлу. Глаза у него были светлые и поразительно голубые. Казалось, они видели ее насквозь. Старик наморщил лоб и снова заговорил, теперь уже по-английски, словно с первого взгляда сумел определить, что девушка не местная.
– Что привело вас сюда? – спросил он, обращаясь к обоим.
– Вы сказали, что я всегда могу рассчитывать на комнату, – устало ответил Келл. – К сожалению, она мне нужна.
Он шагнул вбок, чтобы мастер Тирен смог увидеть раненого принца.
Старик широко раскрыл глаза и в молитвенном жесте приложил пальцы к губам.
– Он…
– Он жив. – Келл поднес руку к воротнику, чтобы скрыть метку. – Но дворец подвергся нападению. Я пока не могу всего объяснить, но вы должны мне поверить, Тирен. Его захватили предатели. Они используют запрещенную магию, завладевая телами и разумом окружающих. Все в опасности – опасность повсюду, и никому нельзя доверять. – Келл говорил так быстро, что даже проглатывал некоторые слоги.
Тирен медленными широкими шагами направился к Келлу. Ласково обхватив его лицо ладонями, он посмотрел в глаза Антари так же, как минуту назад заглянул в глаза Лайлы, – словно мог видеть их насквозь.
– Что ты с собой сделал?
К горлу Келла подступил комок.
– Только то, что должен. – Его куртка распахнулась, и взгляд старика упал на почерневшую метку над сердцем. – Простите, мастер Тирен, – испуганно проговорил Келл, – я бы никогда не навлек опасность на это святилище, но у меня не было выбора.