– Здравствуй, Келл, – сказала тьма не на английском, арнезийском или мактане, а на родном языке магии. Келл наконец понял: это Витари. Магия, которая тянула, заманивала, придавала сил, одновременно ослабляя волю и питаясь его жизнью.
– Где мы? – спросил он хрипло.
– В тебе, – ответила Витари. – Мы становимся тобой.
Келл попытался вырваться из темных веревок, но это было бесполезно.
– Убирайся из моего тела, – прорычал он.
Витари улыбнулась призрачно-черными губами и шагнула к Келлу.
– Ты хорошо дрался, – сказала она. – Но время борьбы миновало.
Она подошла вплотную и поднесла руку к груди Келла.
– Ты был создан для меня, Антари, – пояснила она. – Совершенный сосуд. Я буду носить твое тело вечно.
Келл скривился от прикосновения. Он должен бороться. Ведь он проделал долгий путь и не может теперь сдаться.
– Слишком поздно, – улыбнулась Витари. – Твое сердце – уже у меня.
При этом она надавила на грудь Келла кончиками пальцев, и рука прошла внутрь. Келл охнул, когда пальцы Витари сжали его бьющееся сердце. Тьма растеклась по изодранной куртке, словно кровь.
– Все кончено, Келл, – сказала магия. – Ты мой.
Дрожащее тело Келла лежало на земле. Лайла обхватила его лицо руками: оно горело. Вены на горле и висках почернели, челюсти были стиснуты, а сам Антари не двигался и не открывал глаза.
– Борись, – закричала девушка, когда он забился в конвульсиях. – Ты так близок к цели и не можешь просто так сдаться.
Спина Келла выгнулась дугой. Лайла разорвала рубашку на его груди и увидела, как над сердцем растекается чернота.
– Черт возьми, – выругалась Лайла, пытаясь выдрать камень из руки Антари – бесполезно. – Если ты умрешь, – дрожащим голосом проговорила она, – что будет с Раем?
Келл тяжело вздохнул.
Лайла достала нож с кастетом и взвесила его на ладони. Не хотелось убивать Келла, но, если надо, она смогла бы. Не хотелось отрезать его кисть… С губ Антари сорвался стон.
– Не сдавайся, Келл, черт бы тебя побрал! Слышишь?
Сердце Келла на миг замерло.
– Я вежливо попросила, – прошипела Витари, не вынимая руку из груди Келла. – Дала тебе шанс сдаться. Но ты заставил меня применить силу.
По рукам и ногам растеклось тепло, оставляя после себя странный холод. Келл услышал голос Лайлы – далекий и такой слабый, что слов было почти не разобрать… Но он все же расслышал имя: «Рай».
Если он умрет, Рай умрет тоже. Нужно бороться.
– Я не собираюсь тебя убивать, Келл. Это не совсем так.
Келл зажмурился, и его накрыла темнота.
«Разве для этого нет какого-нибудь магического слова? – отдался эхом в голове голос Лайлы. – Да не может быть! Давай, Келл, вспоминай, скажи это прокля́тое слово».
Келл заставил себя сосредоточиться. Разумеется, Лайла права. Слово существует. Витари – чистая магия, а всякая магия связана правилами, приказами. Витари – это сила, с помощью которой можно творить, а все, что можно сотворить, можно и разрушить. Развеять.
– Ас Анасаэ, – сказал Келл и почувствовал проблеск силы, но ничего не произошло.
Витари сжала его горло.
– Ты действительно думал, что получится? – ощерилась магия в образе Келла, но в голосе чувствовалось какое-то напряжение – страх. Значит, все могло получиться… И получится! Должно получиться! Однако магия Антари подчиняется только словесным командам. Келл никогда бы не смог приказать одной силой мысли, а здесь, в его голове, все было лишь мыслями. Надо было слова произнести. Сосредоточившись, он ощутил своими угасающими чувствами собственное тело – не таким, как здесь, в этой иллюзии, а таким, каким оно было на самом деле: распластанным на мучительно холодной земле разрушенного двора. Лайла сидела на коленях, склонившись над ним – Келлом. Он ухватился за этот холод, обжигавший спину. Заставил себя почувствовать пальцы, обхватившие камень. Сосредоточился на губах, крепко сжатых из-за боли, и трудом разомкнул их, чтобы произнести слова:
– Ас ан…
Его сердце дрогнуло, когда Витари судорожно стиснула его в пальцах.
– Нет! – зарычала магия в неподдельном страхе и ярости, и Келл понял причину этого страха. Витари – не просто заклятие, а сам источник силы камня. Развеять его – значит развеять сам талисман. Тогда все кончится.
Келл вцепился в свое тело, в самого себя, глубоко вдохнул и выдохнул.
– Ас Анас…
Он закашлялся, когда Витари, переложив руку с сердца на легкие, выдавила из них воздух.
– Ты не посмеешь! – прошипела магия. – Твой брат жив только благодаря мне!
Келл задумался. Он не знал, правда ли это и можно ли разрушить связь, которую он установил с братом. Однако точно знал, что Рай все равно никогда не простит его и что это не будет иметь никакого значения, если оба погибнут.
Келл собрал остатки сил и, не обращая внимания на Витари и захлестывающую его тьму, полностью сосредоточился на голосе Лайлы, холодной земле, ноющих пальцах и окровавленных губах, которые произнесли слова:
– Ас Анасаэ.
По всему Красному Лондону падали люди.
Те, кто впустил магию добровольно или им навязали ее силой – все разом упали, как только черный огонь догорел и угас. Развеялся.
Магия повсюду оставила груды тел.
Некоторые люди прямо на улицах рассыпались в прах, выгорев дотла, от других оставались лишь безжизненные тела, и лишь немногие счастливчики падали, задыхаясь, от слабости, но оставались в живых.
Магия в теле Мортимера уже добралась до королевских покоев и собиралась войти внутрь, как вдруг замерла и рассеялась.
Ну а в святилище, далеко от стен замка, в келье, озаренной свечами, вздрогнул на койке принц Красного Лондона.
Глава 14. Последняя дверь
Келл открыл глаза и увидел звезды.
Они мерцали высоко над стенами замка – точки бледного света где-то вдали.
Камень выскользнул из пальцев и с глухим стуком упал на землю. В нем уже не было ни гула, ни призыва, ни обещания. Обыкновенный кусок горной породы.
Лайла что-то говорила – уже не так сердито, как обычно, но Келл едва ее слышал. Сердце громко стучало, и он поднес дрожащую руку к разорванной на груди рубашке. Честно говоря, он не хотел видеть, не хотел знать, но все же посмотрел на кожу над сердцем – туда, где стояла печать, связывавшая жизнь Рая с его собственной.
Черный магический узор исчез.
Но шрам, сама печать – осталась. Это означало, что она привязана не только к Витари, но и к самому Келлу.
Келл с облегчением всхлипнул.
В конце концов он пришел в себя и отчетливо увидел холодную брусчатку двора, труп Атоса, осколки каменной Астрид и – Лайлу, на миг обнявшую его за плечи, всего на секунду, так что он даже не успел насладиться объятием.
– Скучала по мне? – шепнул Келл. В горле саднило.
– А то, – буркнула Лайла. Ее глаза покраснели, и она пнула носком талисман. – Его больше нет? – спросила она. – Он мертв?
Келл подобрал увесистый камень.
– Магию нельзя убить, – сказал он, медленно поднимаясь. – Ее можно лишь развеять. Хотя да, силы в этом талисмане больше нет.
Лайла закусила губу.
– Но тебе все равно нужно отнести его в Черный Лоднон?
Келл взглянул на камень и медленно кивнул.
– На всякий случай.
Хотя, возможно, теперь, наконец вырвавшись из тьмы, Келл не обязан относить его сам. Келл внимательно осмотрел весь двор и увидел Холланда. В пылу схватки он упал с каменной скамьи и сейчас лежал на земле: лишь пропитанный кровью плащ наводил на мысль, что Холланд не просто спал.
Келл встал на ноги, хотя все его тело ныло, и подошел к нему. Опустившись на колени, он взял руку Белого Антари. Кожа остывала, пульс на запястье все больше слабел, сердце с трудом совершало последние удары, но Холланд был еще жив.
«Убить Антари и впрямь довольно трудно», – сказал он когда-то и, похоже, был прав.
Келл почувствовал, как за спиной топчется Лайла. Он не знал, может ли один Антари командовать за другого, но все же прижал пальцы к ране на груди Холланда и начертил на земле рядом с ним одну-единственную линию. Потом обмакнул камень в кровь, поставил его на черту, а сверху положил ладонь Холланда.
– Покойся с миром, – тихо произнес он, а затем положил руку на ладонь Холланда и сказал: – Ас Оренсе.
Земля под Белым Антари провалилась в темноту. Келл отпрянул, а тьма поглотила и Холланда, и камень, оставив после себя лишь обагренную кровью землю.
Келл уставился на грязную брусчатку, не в силах поверить в то, что все получилось, в то, что он спасен, жив и может вернуться домой.
Он покачнулся, и Лайла его подхватила.
– Только не отключайся, – с беспокойством попросила девушка.
Келл кивнул, и у него закружилась голова. Камень маскировал боль, но теперь, когда его не стало, в глазах потемнело. Раны Рая наложились на его собственные, и, пытаясь подавить стон, Келл почувствовал вкус крови во рту.
– Нам нужно идти, – выдохнул он. Поскольку в Белом Лондоне снова нет короля (да и королевы), кровавая борьба за трон возобновится. И кто-нибудь захватит престол, так или иначе. Так было всегда.
– Пошли домой, – сказала Лайла.
Облегчение окатило Келла приятной волной, но он тут же вспомнил о суровой реальности.
– Лайла, – жестко произнес Келл. – Не знаю, смогу ли провести тебя обратно.
Камень гарантировал проход сквозь миры, позволял пробить дверь там, где ее не должно быть. Но без камня шансы на то, что мир ее пропустит…
Кажется, Лайла поняла. Она огляделась и обхватила себя руками. Девушка была в синяках и в крови. Сколько она протянет здесь одна? Но она же все-таки Лайла! Переживет все что угодно.
– Что ж, – она покусала губу. – Можно хотя бы попробовать.
Келл сглотнул.
– Худшее, что может случиться, – добавила Лайла, пока они пробирались к стене двора, – меня разорвет на тысячи мелких кусочков между мирами. – Девушка криво усмехнулась, но он заметил в ее глазах страх. – Я готова остаться, но хо