чу попробовать уйти.
– Если не получится…
– Тогда я найду еще какой-нибудь способ.
Келл кивнул и подвел ее к стене. Он нарисовал метку на белесых камнях и достал из кармана монету Красного Лондона. Потом притянул к себе Лайлу и прижался к ее лбу своим.
– Эй, Лайла, – тихо сказал он.
– Что?
На краткий миг Келл прижался губами к ее губам и ощутил тепло. Лайла не отстранилась, но потом недовольно посмотрела на него.
– Зачем это?
– На счастье. Хотя тебе и так везет.
Потом он приложил руку к стене и подумал о доме.
Келла окружил ночной Красный Лондон. Пахло землей и огнем, цветами и ароматным чаем, а самое главное, поверх всех этих запахов – домом. Келл никогда не был так рад возвращению, но сердце оборвалось, как только он осознал, что обнимает пустоту.
Лайлы с ним не было.
Она осталась там.
Келл сглотнул и посмотрел на монету в окровавленной руке, а затем изо всех сил швырнул ее в темноту. Закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
А потом он услышал голос – ее голос.
– Никогда не думала, что так обрадуюсь аромату цветов.
Келл моргнул, развернулся и увидел Лайлу – живую и невредимую.
– Этого не может быть, – выдохнул он.
Она улыбнулась уголками губ.
– Только не делай вид, что рад встрече.
Келл порывисто обнял ее, и на секунду, всего на секундочку, она не отстранилась, не пригрозила пырнуть ножом. На секунду, всего на секундочку, Лайла крепко обняла его в ответ.
– Что ты за человек? – изумленно спросил он.
Лайла лишь пожала плечами.
– Я просто упрямая.
Они постояли немного, поддерживая друг друга и не зная, кто из них больше нуждался в поддержке. Оба лишь радовались, что живы и находятся здесь.
Потом Келл услышал топот, лязг мечей и заметил вспышки света.
– Кажется, нас атакуют, – шепнула Лайла в воротник его куртки.
Келл повернул голову и увидел, что их окружает дюжина стражников с мечами наголо. Солдаты смотрели на него со страхом и яростью, и Келл почувствовал, как Лайла сжалась и потянулась за своим оружием.
– Не надо, – шепнул он, а затем, медленно выпустив девушку из объятий, взял за руку и повернулся к королевской охране. – Мы сдаемся.
Стражники заставили Келла и Лайлу преклонить колени перед королем и королевой. Лайла невнятно чертыхнулась. Их руки сковали за спиной, как той же ночью были скованы руки Келла в покоях Рая. Неужели прошло всего лишь несколько часов? Он ощущал их тяжесть, словно груз прожитых лет.
– Оставьте нас, – приказал король Максим.
– Сэр, – возразил один из королевских стражников, быстро глянув на Келла, – это может быть опасно…
– Я сказал, прочь! – крикнул монарх.
Стражники удалились. В бальной зале остались лишь Келл с Лайлой, стоявшие на коленях перед королем с королевой. Глаза короля Максима лихорадочно блестели, а лицо пошло пятнами от ярости. Рядом с ним королева Эмира казалась смертельно бледной.
– Что ты наделал? – спросил король.
Келл поморщился, но все же рассказал правду – об амулете обладания, которым пользовалась Астрид, и о планах близнецов-Данов, о камне и о том, как Келл его раздобыл. Пришлось признаться и в своем маленьком секрете. И наконец, Келл сообщил, как обнаружил талисман и пытался вернуть его туда, где он не представлял опасности. Король и королева слушали – не с недоверием, а с ужасом: чем больше Келл говорил, тем больше король краснел, а королева бледнела.
– Камня больше нет, – подытожил Келл. – Как и магии.
Король стукнул кулаком по подлокотнику трона.
– Даны поплатятся за то, что…
– Они мертвы, – сказал Келл. – Я сам их убил.
Лайла кашлянула.
Келл закатил глаза.
– С помощью Лайлы.
Кажется, король только теперь заметил девушку.
– Кто вы? Вы тоже участвовали в этом безумии?
– Меня зовут Дилайла Бард, – ответила она. – Мы уже знакомились сегодня вечером, когда я пыталась спасти ваш город, а вы стояли с пустыми глазами под каким-то заклятием.
– Лайла, – в ужасе шикнул Келл.
– В том, что ваш город стоит на своем месте, отчасти и моя заслуга.
– Наш город? – повторила королева. – Значит, вы не местная?
Келл весь сжался. Лайла открыла рот, но он ответил за нее:
– Да, она издалека.
Король напрягся.
– Из какого далека?
На этот раз Лайла опередила Келла и, распрямив плечи, заявила:
– Мое судно вошло в док пару дней назад. Я приехала в Лондон, прослышав, что день рождения вашего сына – событие, которое нельзя пропустить. К тому же у меня дела с торговкой по имени Калла с рынка у реки. С Келлом мы встречались до этого пару раз, и когда выяснилось, что ему нужна помощь, я ее оказала, – Келл уставился на Лайлу, но она лишь подняла бровь и добавила: – Разумеется, за вознаграждение.
Король с королевой тоже уставились на Лайлу, словно пытаясь определить, какая часть ее истории наиболее правдоподобна: что она владеет судном или что иностранка так безупречно говорит по-английски. В конце концов королева не выдержала.
– Где наш сын? – произнесла она. Это прозвучало так, словно других сыновей не существовало, и Келла это покоробило.
– Рай жив? – спросил король.
– Благодаря Келлу, – вмешалась Лайла. – Мы целый день спасали ваше королевство, а вы даже…
– Он жив, – перебил ее Келл. – И будет жить, – добавил он, выдержав пристальный взгляд короля, – пока жив я.
В последней фразе прозвучал еле заметный вызов.
– Что это значит?
– Сэр. – Келл отвел взгляд. – Я сделал все что мог. Если нужно было бы отдать за него жизнь, я бы отдал, но я смог лишь поделиться ею.
Он повел руками в оковах – и разорванная рубашка сползла с плеча, обнажив шрам на груди. Королева ахнула, король помрачнел.
– Где он, Келл? – спросил он, смягчившись.
Келл с облегчением выдохнул.
– Освободите нас, – сказал он, – и я приведу его домой.
– Войдите.
Келл еще никогда так не радовался голосу брата. Он открыл дверь и шагнул в комнату Рая, стараясь не вспоминать, в каком виде ее оставил – с пятнами крови принца на полу.
С той ночи прошло три дня, и все следы хаоса исчезли: балкон починили, кровь с пола смыли, а мебель и драпировки почистили.
Теперь Рай сидел в кровати, обложенный подушками. Несмотря на круги под глазами, выглядел он, скорее, скучающим, чем больным, и это был явный прогресс. Лекари выхаживали его как могли (они уже подлатали и Келла с Лайлой), но принц поправлялся не так быстро, как хотелось бы. Келл, конечно, знал причину: ведь Рай был не просто ранен, как им сказали, а убит.
У ближнего столика стояли двое слуг, а на стуле рядом с дверью сидел стражник. Все трое пристально взглянули на Келла, когда он вошел. Мрачное настроение Рая отчасти объяснялось тем, что с ним не было ни Перси, ни Мортимера. Оба погибли: один от меча, а другой – от «черной лихорадки» (как объяснили причину бедствия), пронесшейся по городу. Потеря двух верных стражей расстраивала Рая ничуть не меньше, чем его собственное состояние.
Слуги и стражник хмуро следили за Келлом, пока он шел к кровати принца.
– Эти сволочи не оставляют меня ни на секунду, – пробурчал Рай, сердито зыркнув по сторонам. – Если не могу уйти я, – сказал он им, – будьте так любезны, уйдите вы. – Боль утраты и чувство вины, а также досада из-за ранения и заточения привели Рая в скверное расположение духа. – Сделайте одолжение, – добавил он, когда слуги, поколебавшись, направились к дверям, – постойте на страже за дверьми, чтобы я почувствовал себя настоящим пленником.
Когда они ушли, Рай вздохнул и откинулся на подушки.
– Они просто хотят помочь, – мягко сказал Келл.
– Возможно, все было бы не так плохо, не будь они такими образинами.
Шутка в обычном стиле принца показалась на удивление пресной. Рай встретился взглядом с Келлом и помрачнел.
– Расскажи мне все, – сказал он, – но начни с этого. – Он тронул шрам возле сердца. – Что ты учудил на этот раз, братец?
Келл опустил взгляд на роскошную красную постель и, расстегнув рубашку, показал свою печать души.
– Я просто сделал то, что ты и сам сделал бы на моем месте.
Рай нахмурился.
– Я люблю тебя, Келл, но вовсе не собирался набивать одинаковые татуировки.
Келл печально улыбнулся.
– Ты умирал, Рай, а я спас тебе жизнь.
Ему не хватило сил рассказать брату всю правду – о том, что камень не просто спас ему жизнь, а вернул ее.
– Как? – спросил принц. – Какой ценой?
– Той, что я заплатил. И заплатил бы снова.
– Отвечай нормально!
– Я привязал твою жизнь к моей, – признался Келл. – Пока я жив, ты тоже будешь жить.
Рай широко открыл глаза.
– Что-что ты сделал? – прошептал он в ужасе. – Как только я смогу встать, я сверну тебе шею.
– Лучше не надо, – посоветовал Келл. – Я чувствую твою боль так же, как ты – мою.
Рай сжал кулаки.
– Как ты мог? – прорычал он, и Келл встревожился, что принц злится на него из-за этой связи, однако тот продолжил: – Как ты мог взвалить на себя такое?
– Ничего уже не изменить, Рай, так что, пожалуйста, успокойся, и поставим на этом точку.
– Как я могу поставить точку? – делано возмутился Рай, уже переходя на более игривый тон. – Ты меня изуродовал!
– Мужчин украшают шрамы, – произнес Келл, осклабившись. – Так мне говорили.
Рай вздохнул и откинул голову на подушки. Оба замолчали. Поначалу тишина была легкой, но потом начала тяготить, и Келл уже собирался ее нарушить, однако Рай опередил его.
– Что я наделал? – прошептал он, устремив взгляд янтарных глаз на шелковый потолок. – Что я наделал, Келл? Холланд принес мне кулон. Сказал, что это подарок, и я поверил. Сказал, что здешний, и я поверил.
– Ты совершил ошибку, Рай. Их совершают все, даже принцы крови. Хорошо, что ты допустил всего одну. Я так вообще вон сколько наворотил…