, – выдохнул Бэлок, когда король убрал руку. «Я не боюсь смерти».
– Я верю тебе, – спокойно произнес Атос. – Но не собираюсь тебя убивать. Хотя ты наверняка пожалеешь о том, что я этого не сделал, – добавил он и отвернулся.
Рядом стоял каменный стол, а на нем – металлическая чаша с чернилами и остро отточенный клинок. Атос взял то и другое. Глаза Бэлока расширились, когда он понял, что сейчас произойдет. Паренек попытался вырваться из пут, но они крепко его удерживали.
Атос улыбнулся.
– Значит, ты слышал о метках, которые я ставлю.
Весь город знал о пристрастии и таланте Атоса к заклятиям подчинения. Метки, которые он ставил, лишали человека свободы, личности, души.
Атос не спешил, наслаждаясь ужасом мальчишки. Король опустил нож в чернила, так что они заполнили желобок. Наконец улыбнулся и медленно поднес острие к тяжело вздымающейся груди мальчика.
– Я оставлю тебе разум, – сказал Атос. – Знаешь зачем? – Нож проткнул кожу, и у Бэлока перехватило дыхание. – Чтобы читать в твоих глазах те муки, которые ты будешь испытывать всякий раз, когда твое тело будет подчиняться моей воле, а не твоей.
Бэлок едва сдерживал крик, пока лезвие скользило по его телу прямо над сердцем. Вырезая метку, Атос непрерывно что-то шептал. Кровь вперемешку с чернилами стекала по телу, но Атос казался невозмутимым и, прищурившись, спокойно орудовал ножом.
Когда все было окончено, он отложил клинок и отступил на шаг, любуясь своей работой.
Бэлок обмяк, тяжело дыша.
– Выпрямись, – приказал Атос.
Ему было приятно смотреть, как мальчишка пытается сопротивляться, как дрожат от напряжения его мускулы, но ничего не может сделать. В глазах Бэлока горела ненависть – жгучая, как никогда, но его тело принадлежало теперь Атосу.
– В чем дело? – спросил бледный король.
Вопрос был обращен не к мальчику, а к Холланду, который появился в дверях. Антари окинул взглядом всю сцену – кровь, чернила, истязуемый простолюдин, – и на его лице отразилось нечто среднее между холодным удивлением и безразличием, словно это зрелище нисколько не задевало его лично.
Но это было не так.
Холланду нравилось прикидываться холодным и безразличным ко всему, однако Атос знал, что он притворяется. Как бы антари ни старался сохранять спокойствие, он не может не реагировать на боль.
– Ёс-во тач? – спросил Холланд, кивнув на Бэлока. «Вы заняты?»
– Нет, – ответил Атос, вытирая руки темной тряпкой. – Думаю, на сегодня мы закончили. Что случилось?
– Он здесь.
– Понятно. – Атос отложил полотенце, взял белый плащ, висевший на стуле, и, плавным движением набросив на плечи, застегнул фибулу. – Где он сейчас?
– Я отвел его к вашей сестре.
– Что ж, будем надеяться, она еще не обглодала его косточки.
Атос повернулся к двери, заметив при этом, как Холланд снова бросил взгляд на мальчика.
– Что с ним делать? – спросил антари.
– Ничего. – Атос пожал плечами. – Подождет. Никуда не денется.
Холланд кивнул, но Атос вдруг коснулся его щеки. Антари не отпрянул и даже глазом не моргнул, когда на его лицо легла рука бледного короля.
– Ревнуешь? – спросил король.
Оба глаза Холланда, зеленый и черный, спокойно, не мигая смотрели в глаза Атоса.
– Он страдал, – тихо добавил тот. – Но не так, как ты. – И он прошептал ему на ухо: – Никто не страдает так красиво, как ты.
В глазах Холланда на секунду вспыхнула ярость, боль, ненависть. Атос торжествующе улыбнулся.
– Нам пора, – сказал он, убирая руку. – А не то Астрид съест нашего юного гостя с потрохами.
Астрид поманила его к себе.
Келлу хотелось положить письмо на узкий стол между тронами и уйти, но бледная королева протянула руку за посланием и коснулась Келла.
Рука Астрид скользнула поверх письма и обвила запястье юноши. Он инстинктивно отшатнулся, но королева лишь крепче сжала руку. Кольца у нее на пальцах блеснули, и воздух наэлектризовался, когда она произнесла слово. По руке Келла пробежала молния: он почти мгновенно ощутил боль. Пальцы разжались, письмо выпало, а в крови закипела магия, готовая сопротивляться, дать сдачи, но Келл подавил этот порыв. Это была игра. Астрид нарочно его провоцировала, поэтому он, собрав всю волю в кулак, стерпел. Даже тогда, когда она призвала свою силу, схожую с силой стихий, но противоестественную, искаженную, и по его телу пробежал электрический разряд, от которого подкосились ноги.
– Мне нравится, когда ты стоишь на коленях, – прошептала Астрид, отпуская его запястье.
Келл уперся ладонями в холодный каменный пол и судорожно вздохнул. Астрид подхватила с пола письмо, положила на стол и села на свое место.
– Надо тебя оставить у нас, – добавила она, задумчиво постукивая пальцем по кулону, висевшему на шее.
Келл медленно встал на ноги. Рука отозвалась тупой болью.
– Зачем? – спросил он.
Астрид оставила в покое амулет.
– Просто мне не нравятся вещи, которые мне не принадлежат, – сказала она. – Я им не доверяю.
– А вы вообще чему-нибудь доверяете? – парировал Келл. – Ну или кому-нибудь, если уж на то пошло?
Королева посмотрела на него, и уголки ее бледных губ дернулись вверх.
– Все те, кто украсил пол в этом зале, кому-то доверяли. Теперь я ступаю по ним, когда иду пить чай.
Келл покосился на плитку под ногами. Конечно, ходили слухи о тусклых вкраплениях в блестящем белом камне…
Как раз в эту минуту у него за спиной распахнулась дверь. Келл обернулся и увидел, как в зал размашисто вошел Атос. Холланд отставал от него на пару шагов. Атос был точной копией сестры, только плечи шире, а волосы – короче. Во всем остальном, включая цвет кожи, крепкие мышцы и жестокость, они были похожи как две капли воды.
– Мне доложили, что у нас гости, – весело сказал Атос.
– Ваше величество, – Келл склонил голову. – Я как раз собирался уходить.
– Так скоро? – огорчился бледный король. – Останься и выпей с нами.
Келл замялся. Одно дело – отказать принцу-регенту, и совсем другое – отклонить приглашение Атоса Дана.
Заметив его нерешительность, Атос усмехнулся:
– Смотри, как он разволновался, сестрица.
Келл понял, что Астрид встала с трона и подошла к нему, только когда она провела пальцем по серебряным пуговицам его камзола. Хотя Келл и был антари, в присутствии близнецов он чувствовал себя мышью в окружении змей. Он взял себя в руки и снова не отпрянул от руки королевы – не хотелось ее провоцировать.
– Я хочу оставить его у себя, братец, – сказала Астрид.
– Боюсь, наши соседи будут недовольны, – возразил Атос. – Но он с нами выпьет. Правда, мастер Келл? – Тот непроизвольно кивнул, и Атос расплылся в улыбке, а зубы его сверкнули, как кинжалы. – Великолепно. – Он щелкнул пальцами, и тут же появился слуга с ничего не выражающим взглядом. – Стул, – приказал Атос.
Слуга взял стул, поставил за спиной у Келла и удалился, словно призрак.
– Сядь, – скомандовал Атос.
Келл не сел. Он смотрел, как король поднялся на возвышение и подошел к столу между тронами. Там стоял графин с золотистой жидкостью и два пустых стеклянных кубка. Атос взял один, но не наполнил из графина, а повернулся к Холланду:
– Иди сюда.
Белый антари, стоявший у дальней стены и буквально слившийся с ней, несмотря на свои почти черные волосы и совершенно черный глаз, медленно и молча подошел к королю. Атос протянул ему пустой кубок и сказал:
– Режь.
Келл почувствовал подступающую тошноту. Пальцы Холланда сначала дернулись к застежке на плече, но затем потянулись к руке, не прикрытой плащом. Он закатал рукав, и Келл увидел, что вся кожа Холланда в шрамах. Раны у антари заживают быстро. Порезы должны быть действительно глубокими, чтобы остались такие рубцы.
Достав из-за пояса нож, Холланд вытянул руку над кубком.
– Ваше величество, – поспешно сказал Келл. – Я не люблю кровь. Вас не затруднит налить чего-нибудь другого?
– Разумеется, – беспечно согласился Атос. – Нисколько не затруднит.
Келл уже хотел было облегченно вздохнуть, а Холланд начал опускать руку, но Атос резко повернулся к нему и сердито бросил:
– Я сказал: режь.
Холланд вновь поднял руку над кубком и провел ножом по коже. Келл невольно поморщился. Порез был неглубоким – всего лишь небольшая царапина. Кровь тонкой струйкой потекла в бокал.
Атос улыбался, глядя Холланду прямо в глаза.
– Я не собираюсь ждать всю ночь, – сказал он. – Режь глубже.
Холланд стиснул зубы, но повиновался. Лезвие глубоко вошло в руку, и густая темно-красная кровь хлынула в бокал. Когда кубок наполнился, Атос передал его сестре и провел пальцем по щеке Холланда.
– Иди приведи себя в порядок, – тихо и ласково сказал он, словно отец ребенку.
Холланд ушел, и Келл обнаружил, что сидит на стуле, вцепившись в подлокотники с такой силой, что даже побелели костяшки. Он разжал пальцы, когда Атос взял со стола второй кубок и налил в него золотистую жидкость из графина.
Бледный король поднес кубок к губам и выпил, показывая, что напиток не отравлен, и только потом снова наполнил его и отдал Келлу – естественное действие в мире, в котором все готовы убить друг друга.
Келл взял кубок и осушил его залпом. Ему необходимо было успокоиться. Атос тут же налил еще. Напиток, довольно крепкий, был легким, сладким и пился легко. Тем временем близнецы потягивали по очереди из своего кубка, и кровь Холланда окрашивала их губы ярко-алым. «Сила – в крови», – подумалось Келлу. Его собственную кровь уже согревал алкоголь.
Теперь он старался пить помедленнее.
– Поразительно, – сказал он.
– Что именно? – спросил Атос, опускаясь на трон.
Келл кивнул на кубок с кровью Холланда.
– Как вам удается не запачкать одежду.
Он допил второй кубок, Астрид рассмеялась и налила ему снова.
Зря он не остановился на первом кубке.
Ну или хотя бы на втором.