Келл не шевелился и не дышал.
Затем, через пару мгновений, которые показались долгими часами, он глубоко и порывисто вздохнул. Ри тоже.
– Что ты наделал? – шепнула Лайла. Она не так уж хорошо разбиралась в магии, но была уверена, что воскрешение из мертвых, безусловно, входит в черный список. Если за любое волшебство надо платить, во что это обошлось Келлу?
Словно в ответ на ее мысли, глаза мага медленно открылись. Лайла с радостью увидела, что один из них по-прежнему голубой. Ведь тогда, когда принца и Келла связывали черные веревки, оба глаза антари на какое-то время стали черными.
– С возвращением, – улыбнулась она.
Келл застонал, и Лайла помогла ему усесться на холодном каменном полу. Келл посмотрел на кровать: грудь Ри медленно, но равномерно поднималась и опускалась. Келл перевел глаза с метки на коже принца на точно такую же на своей собственной, дотронулся до нее и слегка поморщился.
– Что ты наделал? – спросила Лайла.
– Я связал наши жизни, – хрипло ответил Келл. – Пока я жив, он тоже будет жить.
– Похоже, опасное заклятие.
– Это не заклятие, – тихо сказал он. Лайла не знала почему: то ли у него просто не было сил говорить громче, то ли он боялся разбудить брата. – Это называется печатью души. Заклятие можно разрушить. Печать души – нельзя. Это вечная магия. Но это, – добавил Келл, слегка задев метку, – это…
– Запрещено? – предположила Лайла.
– …невозможно, – сказал Келл. – Такой магии не существует.
Медленно и отрешенно он встал на ноги. Лайла вся сжалась, заметив, что Келл по-прежнему держит камень. На его руке взбухли черные вены.
– Отпусти камень.
Келл недоуменно посмотрел на свою руку, словно забыл, что держит камень в руке. Но когда ему все же удалось разжать пальцы, талисман не выпал. От камня тянулись черные нити, обвивавшие пальцы и кисть. Келл смотрел на него несколько долгих минут.
– Не могу, – наконец сказал он.
– Это очень плохо, да?
– Да, – ответил Келл, и его спокойствие встревожило ее больше всего. – Но у меня не было выбора… Я должен был… – Он замолчал, повернувшись к Ри.
– Келл, с тобой все нормально? – В сложившихся обстоятельствах вопрос звучал совершенно нелепо, и это читалось во взгляде Келла, поэтому Лайла добавила: – Когда ты творил заклятие, ты не был самим собой.
– Ну теперь-то я – это я.
– Ты в этом уверен? – Она кивнула на камень, привязанный к его руке. – Это что-то новое. – Келл нахмурился. – Ты сам говорил, что в этом камне плохая магия. Она высасывает энергию. И вот теперь ты не можешь его отпустить. Попробуй только сказать, что тебя это не волнует.
– Лайла, – мрачно сказал он. – Я не мог допустить, чтобы он умер.
– Но то, что ты сделал…
– Я сделал то, что должен был. Думаю, это уже не важно. Я все равно погиб.
Лайла нахмурилась:
– Что ты имеешь в виду?
Взгляд Келла немного смягчился.
– Кто-то должен вернуть камень в Черный Лондон. Видишь ли, невозможно просто открыть дверь и швырнуть его туда. Я должен отнести его сам. Должен пройти вместе с камнем. – Келл посмотрел на талисман, привязанный к руке. – И я не вернусь.
– Господи, Келл! – простонала Лайла. – Если ты собираешься помереть, то, черт возьми, в чем тогда смысл? Зачем привязывать жизнь Ри к своей, если ты не намерен ее сохранить?
Келл передернулся.
– Пока я жив, будет жить и он. И я не говорил, что планирую умереть.
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что не вернусь. Печати на дверях в Черный Лондон ставили в большей степени для того, чтобы не выпускать никого оттуда. Я не могу снять печати. А если бы даже мог, не стал бы их снимать. И если даже мне удастся войти туда, пока печати остаются нетронутыми, я не смогу вернуться обратно.
– И ты не собирался мне об этом рассказать? Просто взял с собой в путешествие в один конец…
– Ты сказала, что жаждешь приключений, – отрезал Келл, – и я бы не пустил тебя…
В эту минуту дверь распахнулась. Келл и Лайла замолчали. Отголоски их спора эхом отразились от стен темной каменной кельи.
В дверях стоял человек в белой мантии с молочно-белым шаром в руке. Человек был старым, но не дряхлым: он держался очень прямо, расправив плечи, а его возраст выдавали только седые волосы да морщины на лице, казавшиеся глубже в свете, который отбрасывал шар у него на ладони. Келл запахнул камзол и спрятал руку с камнем в кармане.
– Мастер Тирен, – сказал он непринужденно. Как будто беспечный тон поможет отвлечь внимание от того факта, что они с Лайлой, измазанные кровью, стоят перед телом полумертвого принца.
– Келл, – старик сурово нахмурился. – Керс ла? Ир ванеш мер…
Затем он умолк и посмотрел на Лайлу. Глаза у него были светлые, пронзительно-голубые. Казалось, он видит ее насквозь. Старик наморщил лоб и снова заговорил, теперь уже по-английски, словно с первого взгляда сумел определить, что девушка не местная.
– Что привело вас сюда? – спросил он, обращаясь к обоим.
– Вы говорили, что эта келья всегда ждет меня, – устало ответил Келл. – И вот теперь она мне понадобилась.
Он шагнул вбок, чтобы Тирен смог увидеть раненого принца.
Старик широко раскрыл глаза и в молитвенном жесте приложил пальцы к губам.
– Он…
– Он жив. – Келл поправил камзол, чтобы старик точно не увидел метку. – На дворец напали. Я пока не могу всего объяснить, но вы должны мне поверить. Его захватили предатели. Они используют запрещенную магию, завладевают телами. Все в опасности – опасность повсюду, и никому нельзя доверять. – Келл говорил так быстро, что у него даже перехватило дыхание.
Тирен медленными широкими шагами подошел к Келлу. Ласково взял его лицо в свои ладони и посмотрел в глаза антари так же, как минуту назад смотрел в глаза Лайлы, – словно мог заглянуть в душу.
– Что ты с собой сделал?
К горлу Келла подступил комок.
– То, что должен был. – Его камзол распахнулся, и взгляд старика упал на черную метку над сердцем. – Простите, мастер Тирен, – выдохнул испуганно Келл, – я бы никогда не навлек опасность на святилище, но у меня не было выбора.
Старик опустил руки.
– Святилище защищено от сил тьмы. В этих стенах принцу ничего не угрожает.
Келл облегченно выдохнул. Тирен повернулся и снова посмотрел на Лайлу.
– Ты не местная.
Лайла протянула руку:
– Делайла Бард.
Старик ответил на рукопожатие, и по коже Лайлы побежала дрожь – теплая, приятная. Она вдруг почувствовала спокойствие.
– Меня зовут мастер Тирен, – представился старик. – Я – онас авен, верховный жрец Лондонского святилища. И еще целитель, – добавил он, чтобы объяснить ее ощущения. Затем Тирен подошел к принцу и легко коснулся своими костлявыми пальцами его груди. – Серьезные ранения.
– Знаю, – дрожащим голосом сказал Келл. – Я их чувствую как свои.
Лайла съежилась, а лицо Тирена потемнело.
– Тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить его боль и твою.
Келл благодарно кивнул.
– Это моя вина, – уныло признался он. – Но я все исправлю.
Тирен хотел что-то спросить, но Келл остановил его:
– Я пока не могу вам ничего сказать. Просто прошу поверить мне и сохранить все в тайне.
– Я проведу вас через туннели, – сухо проговорил Тирен. – Дальше пойдете сами – куда вам нужно.
С тех пор как они вышли из кельи, Келл молчал. Ему не хватило сил посмотреть на брата, не хватило сил попрощаться: он лишь сглотнул, отвернулся и пошел вслед за мастером Тиреном к выходу. Лайла плелась сзади, счищая запекшуюся кровь Ри с манжет своего нового камзола (и думая о том, что рано или поздно придется вновь испачкать и руки, и рукава). Пока они пробирались по недрам святилища вслед за жрецом, Лайла наблюдала за Келлом, то и дело поглядывавшим на Тирена, словно надеясь, что тот что-то скажет. Но жрец не проронил ни слова и смотрел прямо перед собой. В конце концов Келл пошел медленнее, так что вскоре они с Лайлой поравнялись.
– Тебе идет этот наряд, – спокойно сказал он. – Можно узнать, как ты его раздобыла?
Лайла вскинула голову:
– Я его не украла, если ты об этом, а купила у торговки по имени Калла.
Услышав это имя, Келл слегка улыбнулся:
– И чем ты за него заплатила?
– Пока ничем, – ответила Лайла. – Но это не значит, что я не заплачу, – она отвела взгляд. – Хоть пока и не знаю, когда появится возможность…
– Скоро. Ты остаешься здесь.
– Черта с два! – выпалила Лайла.
– В святилище тебе ничего не угрожает.
– Ты не бросишь меня.
Келл покачал головой:
– Я и не думал брать тебя с собой. Если честно, я собирался оставить тебя здесь, в моем городе, чтобы ты рассказала обо всем королю и королеве. – Лайла глубоко вздохнула, но Келл остановил ее жестом: – И чтобы уберечь тебя от опасности. Жителю Серого Лондона не стоит являться в Белый. Туда никому лучше бы не являться.
– Я не пропаду, – буркнула девушка. – Я иду с тобой.
– Лайла, это не игра. Многие люди погибли, и я не…
– Ты прав, это не игра, – с напором проговорила Лайла. – Это стратегия. Я слышала, как королева говорила, что камень расколот надвое. Тебе нужно избавиться от обеих половинок, а сейчас у тебя только одна. Другая – у Белого короля, так? Значит, мы идеально подходим для этого задания, Келл. К тому же их двое, и нас тоже должно быть двое. Можешь взять на себя короля, а я разберусь с королевой.
– Куда тебе тягаться с Астрид!
– Ты недооцениваешь всех или только меня? Это потому, что я девушка?
– Потому, что ты человек, – резко перебил он. – Пусть самый смелый и храбрый из тех, кого я встречал, но ты состоишь из плоти и крови, и в тебе нет силы. А в Астрид неизвестно чего больше: магии или жестокости.
– Я за нее рада. Только сейчас она даже не в своем теле. Астрид здесь – от души развлекается в Красном Лондоне. Значит, она легкая мишень. – Лайла хитро улыбнулась. – Хоть я и человек, но до сих пор со всем справлялась.