Как только целительница покинула площадку, рядом присела одна из пятикурсниц. Зеленые волосы растрепаны, глаза сверкают зеленым же отсветом, на щеке и жакете длинная клякса крови. Гимназистка, кстати, тоже на меня внимания не обратила, осматривая Анастасию. Та сейчас присутствовала в мире только частично. Веки девушки подрагивают, глаза открыты, но осмысленности в потухшем взгляде не видно.
— Истощение источника, почти полное, — после краткого осмотра подвела вердикт пятикурсница. — Друг?
На вопрос я не ответил, неопределенно пожав плечами — мол, понимай как хочешь. Девушка с зелеными волосами только хмыкнула.
— Энергией поделишься? Я пустая, все слила на Разумовскую.
В голосе и эмоциях целительницы я почувствовал что-то похожее на уважение. Но не понял — то ли к Анастасии, сумевшей разобрать противницу в столь невыгодных условиях, то ли к своей наставнице, которая Разумовскую смогла собрать по частям.
— Поделюсь, — подтвердил я.
Зеленоволосая взглядом показала мне положить княжну на песок и расстегнула молнию на ее куртке. Потом она довольно бесцеремонно оттянула вниз ворот белоснежной майки, сейчас насквозь мокрой от пота, прислонив к середине груди свою ладонь. По взгляду целительницы я положил на нее свою руку, а вторая ладонь зеленоволосой легла сверху.
— Готов?
— Готов.
Сразу после того как кивнул, из меня словно рывком вытянули часть силы — я почувствовал себя встряхиваемым полотенцем. Уши заложило, рука обвисла беспомощной плетью, ноги — несмотря на то что сидел на коленях, задрожали, а дыхание перехватило.
— Грубовато, прошу извинить, — дежурным голосом произнесла целительница.
Обращалась она не ко мне, к Анастасии — девушка вскинулась, словно от разряда дефибриллятора.
— Потерпи, сейчас все разойдется — и придешь в норму.
«Держи ее!» — это уже мне, беззвучно. Послушавшись, перехватил девушку, с трудом справляясь с конвульсиями гибкого тела.
— Вот-вот, все проходит, — дежурно успокаивала целительница Анастасию. Княжна вдруг дернулась в последний раз, словно ее тело хотело выгнуться дугой. Но было видно, что сдержалась сама, серьезным усилием.
— Побудь здесь минуту, прямоток силы — очень неприятная процедура, если что — поможешь ей подняться и уйти. — Глаза целительницы-гимназистки оказались совсем рядом.
— Почему, кроме тебя, ей никто не оказал помощи?
— Меня недостаточно? — расстроенно посмотрела на меня зеленоволосая.
— Достаточно. Но… — Взглядом я показал на внушительную группу целительниц, которая покидала арену.
— Я тебя не знаю, — внимательно глянула на меня зеленоволосая.
— Я тебя тоже, — хмыкнул я.
— Настя — моя подруга. — Ее ангельскому спокойствию, кстати, можно только позавидовать.
— Я гость Анны Николаевны и не могу назвать себя другом Анастасии.
— Вот даже как?
— Так.
— Так это ты?
— Хм. Я.
— Ясно, — кивнула зеленоволосая самой себе. — Настя для сильного удара полностью сняла защиту, это не поощряется. И завтра ее ждет вызов на учительский совет.
— Исключат?
— Нет, просто грубо изнасилуют в мозг и накидают общественно полезной деятельности.
— Это стоило того? — показал я на большое кровавое пятно, к которому уже шли несколько разнорабочих в форме персонала гимназии.
— Вряд ли кто в ближайшее время рискнет дать ей повод к дуэли, — пожала плечами зеленоволосая, посмотрев на Анастасию. — Раз она на такое пошла — думаю, стоило. Не дура вроде.
Приходящая в себя княжна после этих слов распахнула глаза, выразительно глядя на зеленоволосую. А после, посмотрев на меня уже осмысленным взглядом, вдруг заговорила.
— Не обращай внимания, это как после наркоза, она еще не совсем владеет своими эмоциями, — заглушая голос княжны, произнесла зеленоволосая, успокаивающе положив руки ей на плечи.
Анастасия же зло выдохнула и отвернула полыхнувший ультрамарином взгляд. Пользуясь этим, зеленоволосая посмотрела на меня с нескрываемым интересом. И если смысл тирады Анастасии можно было ужать в одно слово «зачем?», то во взгляде скрывающей торжествующую улыбку целительницы читался вопрос — а не из-за меня ли эта дуэль.
— Нет, не из-за него, — зло произнесла княжна, бессильно барахтаясь и пытаясь встать. — Но теперь… — попыталась она даже оттолкнуть мои руки.
Анастасия не врала — дуэль действительно была не из-за меня. Однако это ее «но теперь» я прекрасно понял, потому что сейчас, под взглядами сотен глаз, мы сидим на песке арены, и, судя по эмоциям девушки, происходящее может оказаться неприятным поводом для пересудов. Княжна в это время все еще пыталась одновременно меня оттолкнуть и подняться на ноги, а я этого даже не замечал почти, погруженный в мысли.
— Слушай, не истери, пожалуйста, — машинально ответил я, перехватывая слабенькую руку.
Эти детские истерики и обидки уже напрягают, если честно. И так проблем куча, еще взбалмошной девушке потакать нет уж, спасибо. К тому же сегодняшние события с Валерой и братцем-рыжим достаточно серьезно повернули для меня картину окружающего мира и моего в нем положения. Поэтому, даже не обратив особого внимания на два изумленных взгляда, я осмотрел трибуны, а потом обратился к княжне:
— Будут пытаться поддеть — говори мне, я сам обосную всем и каждому: что молчание — золото, и без такого самопожертвования. — Взглянув в глаза Анастасии, показательно осмотрел я ее, а потом кивнул на лужу впитавшейся в песок крови неподалеку.
— Но…
— Что «но»? Эта Разумовская — двадцатая в рейтинге дуэлянтов школы, я пачку таких разберу, — без какого-либо бахвальства прервал я Анастасию.
— Тебе четырнадцать всего… — с интересом протянула зеленоволосая.
Я резко обернулся, но по взгляду понял — целительница сейчас совсем не силу имела в виду, а возраст порога самостоятельности в дуэлях.
— У меня фон Колер опекун, он разрешит, — без тени сомнений прокомментировал я.
Про то, что мне скоро пятнадцать, упоминать не стал. А вот об остальном говорил действительно без бахвальства — потому что обладатели второго серебряного ранга мне точно не соперники. Я, когда хлестнул плетью подавления по отряду Измайлова, исполнил что-то явно выше третьего золотого, да и в схватке с Самантой выдержал ее натиск даже без применения способностей.
Немного практики в ближайшее время — одно, ну максимум два простых и убойных заклинания подучить; надо будет сегодня же напрячь фон Колера, и могу двигаться вверх по таблице рейтинга. Мне это не нужно, конечно, но, если желающие найдутся, придется.
Да и торопливые извинения братца-рыжего намекают на то, что кандидатов в ответчики у меня будет немного.
— Ты безродный, от тебя вызов никто не примет, — приходящая в себя княжна уже не скрывала злости.
Кстати, мою способность победить любого гимназиста на дуэли она сомнению даже не подвергала. Явно знает о моих способностях, вот только интересно откуда? От матери?
«Я безроден, а ты бездарна», — хотел было ответить колкостью в ответ, но удержался. Истине не соответствует — я точно не безроден, а рассерженная княжна явно не бездарна. Наталья Разумовская подтвердит, если что.
— Насть, по уставу ученики все равны в стенах гимназии, поэтому и процедура дуэлей по упрощенке, — вместо меня ответила зеленоволосая.
— Тебе помочь до дома доехать? Или будешь играть роль сильной женщины, пытаясь сама справиться? — уже начал я терять терпение.
— Пошел ты.
Зеленоволосая громко хмыкнула, уже с трудом сдерживая смех.
— Инна, проводи меня, пожалуйста, до… — повернулась к ней княжна, демонстративно не замечая меня. Несмотря на то что еще у меня на руках барахтается.
— Настен, прости, мне бежать пора, и так Адольф голову снимет за то, что с тобой задержалась.
Почему-то я сразу понял, что Адольфом зеленоволосая назвала суровую целительницу. Махнув княжне рукой и незаметно мне подмигнув, Инна вскочила и легко побежала к выходу.
— Так что, такси?
— Сама справлюсь, — порывисто отвернулась княжна. Да, силенок нет, но руки мои откинула и поднялась. Двигается, как пьяная, правда, но ведь стоит на ногах!.. Стояла — я успел ее поймать в самый последний момент перед тем, как она едва не исполнила нырок в песок.
— Слушай, я не могу отыграть время назад и остаться сидеть на скамье трибуны, когда ты пыльным мешком на песок упала, — негромко сказал я, встав так, чтобы никто не смог по губам прочитать. — Ты тоже мне не сильно нравишься, но, если я сейчас уйду и оставлю тебя здесь кружить, как яхту без руля, будет выглядеть довольно глупо. Как считаешь?
Не ответила. Но больше не сопротивлялась, и мы вместе — я поддерживал княжну за руку, направились к выходу из арены.
Да, похоже, быт простого гимназиста может оказаться и поинтереснее развлечений в протекторате.
ГЛАВА 26
От гимназии до имения ехали по тенистым улочкам пригородов Елисаветграда меньше десяти минут. Когда машина остановилась у ворот, Анастасия попыталась выйти сама. С первой попытки не удалось, со второй тоже — как раз мне хватило времени обойти вокруг такси и помочь ей.
Руки мои она отбрасывать не стала, помощь приняла, но видом показала, как это ей неприятно. Я сильно расстраиваться не стал и, когда княжна утвердилась на ногах, остался стоять на месте. Наблюдал, как она пошагала к каменной арке, в которой спряталась калитка. «Если так демонстративно реагирует, пусть сама справляется», — решил я, глядя, как девушка идет, пошатываясь.
«Попала», — хмыкнул я, когда княжна вписалась в проем каменной арки, даже не зацепив края. Все же пришла в себя более-менее и выглядит просто как пьяный человек, у которого не хватает сил казаться трезвым.
Подождав, когда Анастасия войдет, двинулся следом. Пройдя через калитку, увидел охранника имения, сунувшегося было к княжне. Та только рукой раздраженно махнула, отгоняя непрошеного помощника, и двинулась по аллее в сторону главного здания. Покачивалась еще, но прямое направление почти выдерживала.