Я постоял, понаблюдал за ней. При этом машинально еще раз скользнул взглядом по привлекательной фигуре, обтянутой дуэльным костюмом. Мое откровенное внимание не осталось незамеченным со стороны охранника, но на его выразительный взгляд я даже не отреагировал. Еще раз посмотрел вслед Анастасии и направился в дальний конец парка, к излучине реки.
Подходя к раскидистым ивам на берегу, внимательно присматривался — насколько знаю, Зоряна после обеда, как правило, здесь гуляет. Девушку явно тяготило нахождение под крышей имения Юсуповых-Штейнберг, и она как можно больше времени старалась проводить в парке. Гуляла с датчанином на свежем воздухе, совмещая приятное с полезным.
Зоряна нашлась под сенью раскидистой ивы на расстеленном покрывале, рядом стояла корзина с фруктами и лимонной водой. Моя бывшая одноклассница и недавняя напарница лежала на животе, читала книгу, болтала ногами и ела вишню. Одна, без Гекдениза. Странно — датчанину требовался постоянный уход, и на кого можно было его оставить, я даже не представлял.
Почувствовав мое приближение, Зоряна едва не подавилась ягодой, но выплюнула косточку и вскочила на ноги, одергивая легкий светлый сарафан.
— Артур, привет! — искренне обрадовалась она, подбегая ко мне и обнимая.
Олегом она перестала меня звать после первого же напоминания и ни разу не ошиблась. Хотя за последние дни мы виделись не так часто, как хотелось бы, — фон Колер устроил мне еще один тренировочный трип на семь дней.
По науке, он все делал правильно — потому что это якобы могло помочь моему незащищенному разуму. Вот только о том, что опасности для моего разума никакой нет, в этом мире знал только я один. И это была не та информация, которой стоило делиться, чтобы откосить от тяжелых тренировок. Поэтому семь дней провел в режиме зубодробительных занятий, подобных тем, какими грузили меня наставники перед поездкой в протекторат.
Вчера и позавчера был серьезно озадачен подготовкой к первому учебному дню, поэтому Зоряне внимание уделял по остаточному принципу. Девушка, кстати, большая молодец — явно замечала мое состояние и никак не докучала.
Она же все это время плотно занималась реабилитацией датчанина — у Юсуповых-Штейнберг в поместье числился свой доктор, который осмотрел пациента и составил план восстановления. Нефорсированного и без магического вмешательства. На этот план Зоряна и ориентировалась, каждый день выкатывая коляску в парк, гуляя с Геком и следя за активацией внутривенного питания по расписанию.
— А где… — поинтересовался я, покрутив головой по сторонам.
— Марат с ним гуляет.
— Марат? — усиленно закрутились у меня в голове шестеренки. И только после удивленного взгляда Зоряны я понял, кто ушел с датчанином.
— А, Марат!
— Да, Марат.
Марат Садыков, воин отряда Измайлова, который, командуя тройкой бойцов, вытащил Немца-Иноземцева из отеля «Будапешт», а после уже в одиночку сопроводил его до Царицына, где встретился с нами.
Получается, он еще здесь? Больше недели солдат ССпН армии Конфедерации находится в поместье и не отозван? Очень странно.
Зоряна в этот момент, отвлекая меня от размышлений, едва слышно кашлянула. Только тут я понял, что мы так и стоим, держа друг друга в объятиях; девушка при этом смотрела на меня чуть сверху вниз. Я вдруг почувствовал, как внутри у нее бушуют эмоции, внешне почти незаметные — лишь грудь порывисто поднимается. Причем летнее платье было Зоряне немного узковато, а тонкая ткань буквально кричала, что нижнее белье под сарафаном отсутствует. Она специально так, по старой памяти одевается?
Зоряна в этот момент увидела — куда и, главное, как я посмотрел. Чувствуя, что загорелись щеки, я отступил на шаг. Девушка тоже отпрянула, немного скованно, и только наши руки не сразу разомкнулись.
— Артур… — протянула Зоряна, отводя взгляд. Ее скулы, кстати, тоже румянцем тронуло.
— Да? — сглотнул я, возвращаясь в рабочее состояние.
— Можно мне как-то в город выйти?
— Тебе кто-то запрещает? — машинально спросил я, подобравшись.
Но секундный порыв бежать и наказывать — того, «кто посмел» запретить, моментально затих, когда сам понял, в чем дело. Зоряны в этом мире вообще не было. Даже билет на поезд ей был куплен как «Артур Волков и спутница». Да, этот мир все продолжает преподносить сюрпризы. Тогда, возвращаясь из протектората, я об этом особо не думал — настроение было как на ступенях помоста к гильотине, а вот сейчас понемногу начинал осваивать произошедшие события.
— Зорь, — вдруг осенило меня догадкой.
— Что?
— У тебя же в Граде семья осталась? — только сейчас вспомнил я.
— Да, — просто кивнула Зоряна.
После ее ответа мне стало немного стыдно. Девушку вытащил, но совершенно забыл о том, как она вообще оказалась там, откуда мне ее пришлось забирать. В оправдании самому себе могу сказать, что я не то чтобы забыл, а просто не знал об этом. Это было в памяти Олега, которая как внешний жесткий диск — к ней надо обращаться за подсказкой.
С Зоряной же до событий на турнире сталкивался только в Яме — когда еще Олег был жив, а сам я находился в роли безмолвного и бесправного наблюдателя в его теле. И, учитывая события последующих суток, я просто напрочь забыл о бывшей однокласснице парня, к которой он когда-то питал трепетные чувства.
— Все нормально с ними, — между тем грустно улыбнувшись, заговорила Зоряна. — Моих денег, оставленных там, минимум на год хватит. За это время отец точно работу сможет найти. Я для них умерла, за меня уже страховку получили. И пока у меня нет никакой безопасной возможности, чтобы рассказать им о том, что я жива.
Я открыл было рот, но Зоряна опередила — коснувшись руки, она на краткий миг сжала мою ладонь.
— Спасибо тебе.
— Пожалуйста, — просто пожал я плечами.
Спасибо от нее было по-настоящему искренним. Она ведь еще совсем недавно была девушкой из нижнего города, а это синоним бесправия. Последний год на самом дне общества явно отучил Зоряну пользоваться эмоциями при осмыслении происходящего в ее жизни, научив при этом основываться лишь на реалиях.
Без эмоций, только голые факты. Которые говорят о том, что девушка попала в стесненную, даже безвыходную ситуацию. У меня был выбор — оставить ее в протекторате или забрать с собой. И, чувствую сейчас по ее эмоциям, Зоряна как никто другой осознает — варианта «забрать ее с семьей» для меня просто не существовало.
Насчет связи с родными тоже все правильно понимает: здесь и сейчас она находится даже безличности, живя в стенах поместья как в тюрьме, пусть и комфортабельной.
— Зорь, а что с одеждой? — уже по-новому взглянул я на сарафан, который явно не подходил ей по размеру.
Магазинов здесь нет. Прет-а-порте принтеры для Зоряны недоступны — личности-то нет никакой. После понимания этого мне стало неприятно за недавние мысли о том, что столь фривольный вид — узковатый сарафан и показательное отсутствие бюстгальтера — ее самостоятельный выбор стиля.
— Да прошлась тут по прислуге, пособирала немного, — улыбнулась Зоряна.
— Зорь, прости, я серьезно занят был. Реально голова гудела, но пожалуйста — в следующий раз, когда подобные проблемы появляются, не молчи.
— Артур, я на второй день хотела к тебе подойти, но ты целый день на тренировках был этих ужасных, — помотала головой Зоря. — Я как увидела… Брр. Полтора часа вечером кружила вокруг зала, потом просто решила не отвлекать. Да ладно, — махнула она рукой, — сама разобралась со всем. Вижу, что у тебя непросто все сейчас, вот еще по мелочам отвлекать.
И эта девушка мне говорит, что у меня все непросто…
— Ты просто чудо.
— Я знаю, — несмело улыбнулась Зоряна.
«Кому только такое чудо достанется». — Эмоции ее были так сильны и открыты, что я легко догадался, что она хотела добавить. Но сдержалась, не сказала — потому что умная девушка, я ей уже говорил об этом.
Ободряюще подмигнув, показал ей на покрывало. Подогнув ноги, она села боком с одного конца, я скинул ботинки и устроился по-турецки с другой стороны. Для этого пришлось отодвинуть книгу в сторону.
— «Анна Каренина»? — удивленно прочитал я название.
— Удивительная книга, — кивнула Зоряна. — Третий раз перечитываю, все как в первый.
— Я не смог, если честно.
— Все приходит с возрастом, — позволила себе пошутить Зоряна.
«Ну давай, расскажи мне о возрасте», — не удержался я, взглянув на нее выразительно. Зоряна, конечно, поняла мой взгляд совершенно превратно. Смутилась, покраснела, опустила взгляд — воу, да она подумала, что я обиделся на намек на свои «почти пятнадцать»…
— Экранизаций больше, чем у «Валленштайн», — произнесла чуть погодя Зоряна и добавила: — Правда, по «Валленштайн» комиксов больше рисуют, но не намного.
Захлопнув книгу и отложив ее в сторону, я невольно хмыкнул — похоже, история о Фредерике Валленштайн, которая уничтожила файерболом английский танк на реке Сомме в шестнадцатом году, заняла в массовой культуре этого мира нишу Супермена. По которому в комиксах моего мира действительно перевес, но у романа Толстого экранизаций в два раза больше.
— У меня есть к тебе серьезный разговор, — начал я издалека.
Зоряна не ответила, только кивнула с облегчением. Ну да — это я «чуть-чуть занят» был, а она наверняка с самого первого дня этого серьезного разговора ждет. Я вздохнул, потому что разговор предстоял действительно серьезный. И непростой.
— Так получилось, что я сейчас совсем не тот человек, которого ты знала.
Сказал совершенную правду, опять же понятную в этом мире лишь только мне. Но по смыслу подходило и для того, чтобы озвучить Зоряне. Потому что для нее я сейчас совершенно другой человек — не бывший одноклассник, который по мелочи обувал приезжих инфантилов в протекторате, а вхожий в высшие круги гражданин Конфедерации. Высота, по меркам реально смотрящей на мир девушки, для нее недосягаемая. Такая, прикоснуться к которой она не помышляла раньше и в самых смелых мечтах, я твердо уверен в этом.