— Но у тебя ведь нет дара? — Как будто еще раз обдумав все, что и так уже знала, решила уточнить Бригитта.
— Нет. Но в этом еще нужно убедить Совет. Они считают, что для этого просто еще не пришло время.
— А ты?
— Я бы сбежала из этого города, но отец говорит, что это невозможно. Эти люди могущественны, они найдут меня везде, где бы я ни пряталась. Все члены этта должны держаться вместе — так безопаснее, и это один из заветов.
— А, по-моему, налицо все признаки авторитарного режима. — Шумно выдохнув, сказала Бригитта. Она поерзала на стуле, глядя по сторонам, и понизила голос до шепота. — Иногда мне кажется, что вы с Хьюго сумасшедшие. Когда начинаются разговоры о магии, и обо всем таком, у меня самой крыша едет. Не может быть, чтобы в реальном мире можно было хранить втайне существование чего-то потустороннего.
— Если бы ты не отключилась вчера, то своими глазами бы видела, как Александр Эрлинг управляет огнем только при помощи своего сознания. Его руки вспыхнули прямо перед моим лицом! Секунда, и пламя погасло! Раньше я слышала о подобном только от отца или Хьюго, но видеть лично… черт подери, у меня захватило дух!
— Ты хотела бы также?
— Не знаю. — Честно призналась Майя.
— Парень, который создает своими руками огонь. — Глаза Биби загорелись восторгом. — По-моему, это очень сексуально.
— Уверена, девчонки ведутся на что-то другое. — Сказала Майя и застыла, заметив Александра в окружении друзей, входящего в кафе.
— Определенно что-то другое. — Едва слышно подтвердила Бригитта, поворачиваясь на звук их смеха.
Эрлинг поздоровался с кем-то из парней, затем заговорил с девушками, сидящими у окна.
— Ты вчера называла его великим и ужасным. — Напомнила Майя.
— Вот дерьмо. — Выдохнула Биби. — Я думала, мне приснилось.
Словно почувствовав, что на него смотрят, Александр обернулся. Девушки вздрогнули, а он ограничился лишь коротким, жалящим взглядом, брошенным в их сторону.
— Тот парень, что потащил тебя вчера с собой, тоже из одаренных. — Негромко произнесла Майя, когда они обе резко отвернулись.
— Серьезно?
— Эрлинг сказал, что его зовут Вике, и он использует любовные чары для обольщения.
— Так вот почему мне так хотелось вчера следовать за ним! — Прошипела Биби. — Козел! Откуда он вообще взялся на вечеринке этот Вике?
— Вике? — Раздался голос Хьюго.
Он подсел к ним со своим подносом.
— Тот парень, что приставал вчера к Биби. — Пояснила Майя, ощущая странную неловкость в его присутствии. Она прочистила горло. — Мы думали, он пришел с кем-то из ребят из нашей школы. Может быть, чей-то старший брат.
Хьюго поставил перед собой тарелку с обедом и поднял взгляд на Бригитту.
— Кажется, старшего брата Нотт Ханссон зовут Виктором. У них два года разница в возрасте, и они частенько бывают вдвоем в нашем баре. Наверное, это она привела его на костер. Нотт была вчера с вами на вечеринке?
— Нотт Ханссон? — Прошептала Майя, почти ложась на стол. — Ты имеешь в виду Нотт Дурной Глаз?
— Ее самую. — Кивнул парень.
— Но я думала, это только разговоры про то, что она ведьма. И если ее брат действительно использует любовные чары, как сказал Эрлинг, значит…
— Значит, и ее неспроста обзывают ведьмой. — Покосился куда-то в сторону Хьюго.
Девушки обе проследили за его взглядом: в дальнем углу с недовольным видом попивала из банки газированный напиток одна из учениц. Темные спутанные волосы, густо подведенные черным глаза, кожаный сарафан поверх форменной красной блузы, ободок с шипами в волосах и грубые ботинки на тракторной подошве. Признаться честно, Майя всегда думала, что Нотт травят лишь за внешний вид.
— Хотите сказать, что… — Биби споткнулась на полуслове, когда та перехватила ее взгляд.
Все трое тут же отвернулись.
— Нотт начали донимать в прошлом году по указке Катины, когда та увела у нее парня. — Произнес Хьюго вполголоса. — Но закончилось все очень быстро: когда Юханна и Джулия стали обзывать Нотт шлюшкой, подкараулив у леса, их вдруг окружило полчище мух. Они облепили их лица, стали залетать в рот и в нос, и девчонки еле унесли оттуда ноги. Все тогда решили, что это просто совпадение, ведь рядом недалеко болота, где очень сыро, и много насекомых. Но затем уже сама Катина подставила Нотт подножку в школе и рассмеялась, а через секунду поскользнулась, упала и сломала руку. Так что я всегда подозревал, что Ханссон опасна, и ее лучше не трогать.
— Разве для такого воздействия не требуются заклинания?
— Кое-что можно создавать силой сознания. — Ответил Хьюго. — Но представь, что она натворит, если ей станет доступна потерянная магия?
— Значит, ты вчера еще легко отделалась, Биби. — Посмотрела на подругу Майя. — Представляешь, сколько раз он пользовался беспомощностью девушек, чтобы затащить их в постель?
— Он ведь не успел причинить тебе вред, Бригитта? — Хьюго мягко коснулся ее руки.
— Переживаешь за мою девственность? — Криво усмехнулась она. — Не волнуйся, она все еще со мной. Надеюсь, не навечно. Я планирую расстаться с ней в ближайшее время: осталось найти кого-то приятнее Вике.
— Иногда я не понимаю, шутишь ты или нет. — Сдвинув брови, растерянно произнес Хьюго.
Кажется, Биби и сама не понимала. Она вечно ляпала всякую чушь от волнения в его присутствии. Майя отреагировала, уронив лицо в ладони.
Глава 9
С момента обращения в вампира у Микаэля было много тяжелых дней и страшных пробуждений. Особенно хорошо он помнил тот момент, когда проснулся в залитой кровью постели. Предыдущим вечером он был с девушкой, а теперь она лежала рядом и была мертвее мертвого — то есть намного мертвее него самого.
Поняв, что наделал, Микаэль отшатнулся и неуклюже свалился с кровати. Его потряс ее бледный вид и тот ужас, что застыл в ее зрачках. Еще вчера она была мила и полна жизни: отчаянно флиртовала с ним в дорожной забегаловке, игриво откидывала пряди темных волос с лиц, виляла бедрами, удаляясь и маня его за собой тонким пальчиком.
Микаэль не собирался ее есть. Он был сыт, доволен и ощущал прилив сил. Парень только привыкал к вампирской жизни, пробовал ее на вкус, и при виде этой улыбающейся, пышущей здоровьем брюнетки, с удивлением обнаружил, что помимо голода у него сохранились и другие инстинкты. Он помнил, как двинулся за ней следом, как она притянула его к себе в темноте улицы, и какими были ее губы на вкус.
Микаэль даже не спросил ее имени и не назвал ей своего, им было не до этого. Они прибежали в ее крохотную квартирку в квартале от забегаловки, девушка закрыла дверь на замок и начала раздеваться. Он помнил, какой она была на ощупь — теплой и мягкой, слышал, как билось ее сердце — точно маленькая птичка, запертая в клетке, он еще ощущал сладкую дрожь по всему телу от их близости и чувствовал капли ее пота на своей коже, когда где-то на задворках сознания вдруг раздался голос:
— Видишь, как пульсирует набухшая венка на ее шее? Ты хочешь, я знаю. Сделай же это.
И он уже не мог сопротивляться.
Из обрывочных воспоминаний того утра в памяти ярко отпечатались картинки того, как он разрывал ее горло зубами и руками, как жадно пил ее кровь, пока та была горячей и свежей и вытекала наружу толчками в такт биения сердца — пока оно еще билось. Эти короткие мгновения теперь оставались с ним навечно, как и взгляд незнакомки, что даже не успела вскрикнуть от страха, потому что не ожидала нападения.
Микаэль умыл лицо и накинул плащ. Покидая ее квартиру, он ненавидел себя и не знал, что вскоре будет ненавидеть еще сильнее. Парень бежал по сонным утренним улицам спящего города и видел перед собой ее полный ужаса взгляд. Он хотел разрыдаться, но не мог. Ему было жаль девушку. Микаэль не собирался ее убивать, но то, что владело его сознанием, было гораздо сильнее того, что осталось от его человеческой природы. Теперь он боялся себя, потому что не мог контролировать эти древние инстинкты.
— Мой милый мальчик. — Проворковал женский голос.
Всякий раз, как он его слышал, в нем вскипал гнев.
— Заткнись!
— Пора, мой славный Микке, открывай глаза.
Ее высокий тембр голоса и привычный насмешливый тон выводили его из себя, но Микаэль ничего не мог поделать. Адельгейд умерла, но осколок ее души все еще жил в нем — это был яд, которым он был отравлен.
— Убирайся из моего головы… — Простонал он, закрывая ладонями уши.
— Просыпайся, малыш, — пропела она.
И Микаэль, резко вздрогнув, очнулся.
Он обнаружил себя лежащим в прохладном и сыром помещении. Из окна под потолком разливался слабый свет, в воздухе стоял запах глины, дерева и затхлости. Попытка пошевелиться отозвалась дикой слабостью во всем теле, а еще на руке что-то вдруг зазвенело. Это что-то впивалось в запястье и сковывало движения.
Микаэль с трудом повернул голову. Его правое запястье было заковано тяжелым металлическим обручем, цепь от которого тянулась к стене. Он был бы и рад проверить его на прочность, но даже на это у него не было сил. Последним, что парень помнил, была схватка с двумя упырями, а потом… потом еще этот мужик в очках…
Микаэль повернул голову в другую сторону. Тот сидел на стуле в паре метров от него. Теперь он был без кепки, в вязаном жилете и старомодных брюках, и оттого выглядел еще глупее. А еще страшно нервничал — сигарета, зажатая меж его пальцев, мелко дрожала, а пульс был взвинчен до немыслимых величин.
— А ты постарался. — Прохрипел Микаэль, вложив все последние силы в то, чтобы дернуть рукой.
И закашлялся. Парень понимал, что по всем прикидкам он давно должен был умереть, но почему-то оставался жив. Вероятно, из-за этого типа в очках. Но внутри его вампирского сознания, точно раковая опухоль, росло что-то темное, всепоглощающее и свирепое. Оно жаждало крови этого мужчины, и желательно немедленно.
— Ты можешь говорить. Это хорошо. Меня зовут Хассе. — Затушив окурок носком ботинка, представился незнакомец в очках. — Хассе Хаберг. — Он вытер потные ладони о джинсы. — Я не желаю тебе зла.