Майя закрыла окно и поплелась в ванную комнату, но оттуда уже слышался шум воды — отец встал раньше и успел занять ее первым.
— Да, блин. — Простонала она.
Обернулась, и ее взгляд упал на спальню Хассе, куда дверь была приоткрыта. Возле изголовья кровати, на тумбочке, лежал большой ключ, которого в доме она раньше не видела. «От подвала» — догадалась Майя. Взглянула на дверь ванной комнаты, затем на ключ, затем снова на дверь ванной, откуда все еще доносился шум воды. Затем решительно шагнула в спальню отца, взяла ключ и устремилась вниз по лестнице.
— Мяу. — Словно хотев ее предупредить, подал голос кот, сидевший на нижней ступеньке.
— Не путайся в ногах, дружок. — Прошептала Майя.
Обошла его и направилась прямиком в прихожую, где за выступом таилась дверь. «Много времени не понадобится, я только взгляну, что он там прячет. Одним глазком». Майя не знала, что ожидает там увидеть, она слушала голос своей интуиции, а та подсказывала: Хассе хранит в подвале что-то важное. Что-то, что нельзя показывать никому.
Ключ подошел. Мягко повернув его до щелчка, она сняла замок и приоткрыла дверь. Из темноты подвала потянуло сыростью. Вниз уходила каменная лестница, ступив на которую, Майя попыталась нащупать на стене выключатель. Ничего не обнаружив, она открыла дверь шире, но света из прихожей не было достаточно, чтобы осветить все пространство внизу под темным сводом, поддерживаемым большим количеством массивных деревянных балок.
«Ничего не выйдет», — подумала Майя и метнулась в кладовку, что тоже располагалась в прихожей.
Прихватив оттуда старый фонарь, она вернулась на лестницу, зажгла его и стала спускаться. Майя двигалась медленно, под ногами хрустел песок. Она осторожно светила себе под ноги и периодически поднимала фонарь, чтобы осветить густую темноту, но не могла ничего разглядеть, кроме старой мебели, нагроможденной вдоль стен и мешков со строительными материалами, что остались от ремонта, который Хассе начал еще прошлой весной, но забросил, так и не окончив.
Спустившись с лестницы, Майя остановилась и стала осматриваться. Наконец, свет выхватил из темноты очертания матраса на полу, а на нем что-то странное, черное. Ее сердце будто взметнулось куда-то к горлу и больно толкнулось, а в ушах зазвенело от осознания: перед ней что-то живое. И вдруг оно стало расти, подниматься, обретать силуэт.
«Беги!» — подсказало сознание. Но было поздно.
Она не успела бы даже сделать шаг. Что-то зазвенело, и тень вытянулась перед ней в полный рост. «Смерть», — промелькнуло в ее мыслях. Он и был ею — высокий, в темном плаще, скрывающем пол-лица, и с пугающей ухмылкой на пухлых губах, на которых бесстыдно алела капля засохшей крови.
Майя выронила фонарь, и тут же рука незнакомца больно сомкнулась на ее шее. Он наклонился к лицу Майи, и в этот момент она увидела то, что поразило ее больше всего. Глаза, в которых схлестнулись в схватке лёд и огонь. Две бездонных черных пропасти. Угрюмое пристанище мрака, средоточие ужаса. Бесконечная тьма.
Часть 2Тьма
«Страх — еще один повод идти вперед»
Глава 13
Микаэль узнал этот запах, как только отворилась дверь. И сразу понял, что это она. Еще до того, как увидел девушку на лестнице с фонарем в руке. Уже тогда он ощутил дикое, непреодолимое желание прикоснуться к этому созданию, но пытался держать себя в руках. Она спускалась, и с каждым шагом он видел все больше: ее стройные ноги, тонкую талию, хрупкие плечи и изящные руки.
Свет плясал по стенам, но Микке не ощущал того липкого страха, который обычно сопровождал приход Хассе — девушка не боялась его настолько сильно, потому что не знала, кто он, и, возможно, вообще не догадывалась о его присутствии. Она ступала мягко и осторожно, и, чем сильнее приближалась, тем ярче вампир ощущал ее дивный аромат.
Чистая кожа, легкий запах цветов и фруктов, идущий от кожи и волос. Ему инстинктивно захотелось вскрыть эту прекрасную оболочку, чтобы попробовать начинку: узнать, какая сладкая и горячая кровь таится внутри. А ее сердце — оно билось так сильно и ровно, что Микаэль нашел это невероятно соблазнительным. Такой юный и крепкий организм, наверняка, должен был поражать своим вкусом.
Она подошла ближе, и вампир вытянулся перед ней во весь рост. Не для того, чтобы напугать, а, скорее, из любопытства: ему хотелось посмотреть на нее сверху вниз, как смотрит мужчина на женщину. Это странное желание было во многом инстинктивным, внезапным, и он сам удивился своему порыву. Зазвенела цепь, и металлический обруч впился в запястье, не давая двинуться дальше. Девушка вздрогнула, и он получил то, чего хотел: адреналин. Ее сердце застучало невероятно быстро, а глаза в ужасе распахнулись при виде него.
Он и сам не понял, как его левая рука сомкнулась на ее шее. Желание ощутить ее тепло под своими пальцами было сильнее даже голода, но Микаэль знал: если только он позволит себе мысль о том, чтобы укусить ее, это произойдет в следующее же мгновение, и дороги назад уже не будет. Придет затмение.
Фонарь выпал из ее руки и лежал у ног.
— Майя! — Послышался сверху голос доктора.
Она ударила Микке по руке, высвобождаясь. Он разжал пальцы, и девушка сделала жадный вдох.
— Майя! — Голос Хассе становился тревожнее, приближаясь.
Но девушка застыла. И что поразило Микаэля больше всего: она не отошла от него ни на шаг, не повалилась на задницу, пятясь, как произошло с ее отцом в клинике, не подняла фонарь и не побежала. Она будто окаменела, продолжая безотрывно смотреть в его лицо, стоя к нему почти вплотную. Ни один из смертных прежде никогда не вел себя так, осознав, что рядом с ним сама Смерть.
— Майя! — Голос доктора обрушился на тишину подвала.
В основании лестницы показалась его тень. И тогда девчонка будто пришла в себя.
— Папа.
По лестнице заплясал свет фонарика. Микаэль снял капюшон, чтобы девушке проще было рассмотреть его лицо.
— Боже, Майя… — Хассе едва не кубарем скатился по ступеням и сжал в объятиях дочь. — Что он… Он тебя не тронул⁈
Она метнула в парня испуганный взгляд.
— Нет.
Микке удивился. Почему девчонка не нажаловалась, что он схватил ее за шею?
— Иди наверх, Майя. — Приказал доктор, направляя на вампира свет фонарика.
А затем посветил на нее.
— Папа…
Микаэль почувствовал себя неуютно. Да, именно так. Он больше не знал, как объяснить самому себе эти чувства, кроме как словом «неуютно». Что-то подобное он ощутил в детстве, когда перегрелся в жаркий день на пляже. Ему стало не по себе, в висках пульсировало, дышать стало трудно, и даже прохладная вода в реке, куда он вошел, не принесла облегчения.
У Майи были пронзительные синие глаза. На контрасте с бледной кожей, покрытой веснушками, они выглядели колдовскими омутами — пугающе большими и до жути красивыми. Он не запомнил ее аккуратного вздернутого носика, тонких линий скул и по-детски сочных губ, в памяти остались лишь эти глаза-озера, да копна волнистых рыжих волос, придающих ей одновременно нежный и воинственный вид.
— Поднимайся, я сказал. — Рявкнул на нее Хассе.
— Но кто это? — Девушка, не отрываясь, смотрела на Микке.
— Иди! — Крикнул он.
И она, тяжело дыша, побежала вверх по ступеням, то и дело, оглядываясь на парня.
— Боже. — Хассе обвел его лучом фонарика. — Боже, черт!
— Ты уж определись. — Кашлянул вампир. — Если реально веришь в бога, думаю, он не будет в восторге от упоминаний его в связке с чертом.
— Заткнись. — Выдохнул доктор. — Черт, черт… — Он бросил взгляд наверх.
Майя стояла в дверном проеме.
— Я не трогал ее. — На всякий случай, решил уточнить Микке. — Она открыла дверь, спустилась, конец истории. Так что успокойся и дыши, а то твой пульс пробуждает во мне аппетит.
— Ладно. — Бросил Хассе, посветив на оковы на его руке. Все было целым. — Потом поговорим.
Он поспешил вверх по лестнице.
— Эй, кажется уже утро, — сказал Микаэль ему в спину, — я могу рассчитывать на завтрак? Яичница с беконом, если ты помнишь. Можно еще кофе!
Дверь захлопнулась. Слышно было, как доктор возится с замком.
Микаэль опустился на матрас, и его губы сами по себе растянулись в улыбке. «Забавная семейка. Таких даже есть жалко».
А потом он вспомнил глаза этой девчонки, и его сердце забилось быстрее. Обычного смертного вряд ли бы поразил этот факт, но Микке был ошарашен. Он успел привыкнуть к тому, что оно бьется настолько медленно, что иногда невозможно разобрать его ритма, а тут… движения сердца ощущались даже под ладонью, которую он приложил к своей груди.
— Боже, черт. — Повторил он за доктором.
Хотя, не верил ни в того, ни в другого.
— Кто это? — Спросила Майя.
Хассе захлопнул дверь в подвал, взял с полки замок и дрожащими руками приладил к двери.
— Кто это, папа? И почему он в нашем подвале⁈
— Как ты, вообще, оказалась там? — Доктор повернул ключ в замке и обернулся к ней.
Но при взгляде на дочь вся его строгость слетела как листва с деревьев.
— Взяла ключ и пошла, посмотреть, что ты там прячешь. — Воскликнула Майя. Еще щеки раскраснелись, она тяжело дышала и была напугана. — Я думала, это какой-то предмет, а это — человек!
— Это не так. — Хассе взял ее за плечи и отвел в гостиную, подальше от двери в подвал. — Это не человек.
— Кто же тогда? И почему ты его приковал?
Хаберг провел руками по волосам, его взгляд заметался по комнате.
— Он опасен, и ты не должна была спускаться туда.
— Кто этот парень? — Майя подошла ближе, вынуждая его смотреть ей в глаза.
— Вампир. — Тихо выдавил Хассе.
— Что? Кто⁈
— Не кричи.
Он усадил дочь на кресло и в подробностях рассказал ей, что произошло с ним за последние сутки.
— Я не понимаю. — Сказала Майя, вскочив. Она заходила по комнате. — Вампиры, стригои — разве они существуют?