— А как тебе поможет моя кровь? — Спросил Микке.
Доктор растерянно помотал головой.
— Не имею представления. — Он грустно улыбнулся. — Иногда меня как будто осеняет. В процессе исследования я могу наткнуться на что-нибудь интересное, и оно наводит меня на нужные мысли. Знаешь, наука — страшная вещь, потому что у нее нет границ. Я могу внезапно изобрести способ контролировать твой голод, если отыщу ген, который отвечает за это. Или могу случайно отыскать путь, как излечить тебя от жажды крови навсегда. А если копну еще глубже, то покончу со всеми вампирами на земле. Или создам новых, более опасных монстров. — Хассе всплеснул руками. — Наука — это магия в чистом виде.
— Теперь я тебя немного побаиваюсь. — Усмехнулся Микаэль.
— Это прекрасно. — Доктор кивнул и направился к лестнице.
— Хаберг! — Окликнул его вампир.
— Да? — Обернулся тот.
— Ты умный мужик, но к своим годам так и не догадался.
— О чем? — Хассе нахмурил брови.
— Ну, как же. — Оглядел его Микаэль. — Ты ведь не пустышка, ты — редкий представитель своего вида, и твои способности уникальны.
— Способности? — Удивился он.
— Алхимия. — Подмигнул вампир. — Превращение вещества в уникальное лекарство. Волшебство, подвластное только тем, кто его понимает.
Хаберг замер, словно громом пораженный. Неужели, это могло быть правдой?
— Никаких разговоров с потусторонним миром, молний из глаз, левитации или провиденья. Наука, рожденная из магии и воплощенная в ней. Это твой дар, Хассе. Ты чертов колдун, чтоб тебя! — Улыбнулся он.
— Но…
— Ты что, никогда не проверял свою кровь? Сделай это, вдруг отыщешь что-нибудь интересное. — Он махнул рукой. — До вечера!
— А… — Хаберг кивнул. — Да.
И поплелся вверх по лестнице.
Если предположение не окажется верным, Микаэль все равно уже был доволен собой. Ему нравился Хаберг, и еще больше нравилось то, что он все еще мог быть полезным кому-то.
— И еще! — Бросил он, когда доктор уже был у двери.
— Что?
— Я не причиню вред твоей дочери, Хассе. — Сказал Микаэль искренне. — В смысле, очень постараюсь. Приложу все усилия.
Доктор немного помолчал, не сводя с него глаз, а затем произнес с улыбкой:
— Вечером принесу тебе кровь. — И дернул плечами. — В смысле, очень постараюсь.
Если с отцом возникали конфликты или недопонимания, Майя решала их в спорах — она отстаивала свое мнение эмоционально, иногда до хрипоты, пока Хассе не сдавался, уступив ей, или не бросался доказывать, за кем в семье решающий голос — наказывая ее запретами на прогулки с друзьями и общение в мессенджерах. Но в этот раз Майя действовала нетривиально, что должно было сбить отца с толку — она изводила его молчанием. Вместо того, чтобы настаивать и доказывать свою правоту, девушка вела себя демонстративно отстраненно.
Вчера за ужином Майя не проронила ни слова. Хассе ждал, что она снова заведет разговор про вампира, но девушка, кажется, вообще про него забыла. Хотя, именно в нем и была заключена причина такого ее поведения — в этом он был почти уверен. А когда он делал ей инъекцию перед сном, Майя просто смотрела в одну точку, а потом тихо сказала: «Спасибо». И все. Из-за этого Хаберг очень тревожился и понимал, что им нужен какой-то компромисс.
— Я заходил утром к вампиру. — Сказал он, когда они ехали в школу. — Если вдруг ты переживаешь за него.
— Его зовут Микке. — Глядя в окно на кривые узкие улочки Гримдаля, заметила Майя.
— Да. Микке. — Хассе откашлялся. — У вампира Микке все в порядке.
— Тебе обязательно все время подчеркивать это? — Она бросила на него хмурый взгляд. — Как будто, если ты не скажешь, что он вампир, я забуду об этом.
— Майя, я… — Воздух застрял в его легких.
— Хочешь правду? — Дочь бросала ему вызов одним взглядом. — Мне он нравится.
— Да, я понимаю. Тебе его жалко. — Вцепился крепче в руль Хассе.
— Нет, не понимаешь. — Ее голос выдавал напряжение, таившееся внутри нее. — Микке нравится мне как парень!
— Зачем ты мне это говоришь? — У доктора застучало в висках, и, кажется, начала подниматься температура. — Тебя забавляет, когда отец нервничает? Так и хочется сказать что-нибудь эдакое и посмотреть, как я отреагирую? Ох, подростки…
— Тебе трудно, но придется принять тот факт, что я выросла, папа. — Сняв шапку, она смяла ее в руках. — Вот для чего я это говорю. Чтобы ты понял: я уже не ребенок, и у меня могут быть чувства. Не детские. И мне могут нравиться мальчики, представь себе!
— Майя, он не мальчик! — С жаром выпалил Хассе. Автомобиль резко повернул на перекрестке. — Микаэль опасен!
— И из-за этого он не может мне нравиться?
— Хорошо, я тебя услышал. Я понял. Ты уже взрослая, тебе нравятся мальчики, и ты хочешь, чтобы папа знал об этом. Ладно. — Он стер пот со лба. — Это, в общем-то, норма, так как в твоем возрасте идет активная выработка гормонов, которые влияют не только на тело, но и на эмоции. Скачки настроения, раздражительность, агрессия, повышенная эмоциональная возбудимость, усиливающееся половое влечение — гормональные изменения неминуемо сказываются на поведении.
— О, боже, папа-а-а! — Майя закрыла лицо руками.
— А что я такого сказал? Ты ведь сама начала!
— Время для лекций по половому воспитанию давно ушло. Я прошу тебя, прек-ра-ти. — Она отвернулась к окну.
— Мне тоже неловко, но ведь ты сама хотела поговорить о мальчиках? Ты уже в таком возрасте, когда у тебя возникает к ним интерес — я понял, и с точки зрения науки это легко объяснимо. Но позволь дать тебе совет?
— Какой же?
— Вокруг столько обычных мальчиков. Неужели, нельзя дружить с кем-то из них?
— Дружить? — Майя уставилась на отца. — Это как? Общаться по интернету и ходить за ручку в те редкие дни, когда ты будешь отпускать меня куда-то?
— Я говорю об общении и, ну… поцелуях. Ты ведь можешь пригласить к нам того, кто тебе нравится, познакомить меня с ним — я должен убедиться в том, что парень хороший и из порядочной семьи, так? Мне важно знать, с кем ты общаешься и проводишь время. — Хассе пожал плечами. — Чтобы не волноваться! Чтобы спокойно отпускать тебя погулять с этим хорошим парнем. Не допоздна.
Майя уронила голову.
— Что? — Вздохнул Хаберг. — Что я опять сказал не так?
— Ничего, папа. — Она натянула шапку до самых бровей и уставилась в окно.
— Майя, прости. — Через минуту пробормотал он. — Мама обязательно нашла бы правильные слова, а мне с этим труднее. Ты так быстро выросла, и я не был готов, что малышка, которой я вчера учился заплетать косы, и которую водил в детский сад, сегодня начнет говорить, что она взрослая и хочет дружить с мальчишками.
Майя повернулась и смерила его долгим пронзительным взглядом. Ее отец никогда не был современным и прогрессивным. Хассе был чудаковатым, не приспособленным к жизни, тем, про кого говорят «не от мира сего», и ему трудно было принять некоторые очевидные вещи. Но что Майя знала точно, так это то, что он мог постараться, когда его просят. Отец сделал бы все для нее, и отдал бы свою жизнь. А еще Хассе Хаберг был добрым и слегка наивным.
— Папа, я очень не хочу тебя пугать, но больше половины девочек в нашем классе уже занимаются сексом с парнями и принимают противозачаточные таблетки. — Наткнувшись на его смятенный взгляд, Майя решила уточнить. — Нет, я не хочу сказать, что у меня есть потребность срочно заняться с кем-то сексом. — Она улыбнулась. — Просто хочу, чтобы ты знал, что я уже не ребенок, и мои сверстники намного развитее меня. Хотя, не исключаю, что дома у них тоже бывают разговоры про «пестики и тычинки» и лекции про гормоны.
— Майя, я…
— Папа, если этот проклятый дар проявится, у меня не будет жизни — никакой. Ни студенческих будней, ни веселых выходных, ни семьи, ни работы, и ни, тем более, поцелуев с мальчишками — как ты их называешь, хотя, многие парни в моем возрасте уже выше и крепче тебя, водят автомобиль, курят и употребляют алкоголь. Все это закончится, папа. И не будет никакого «потом». — Майя облизнула губы и уставилась вдаль. — Я не знаю, что будет. Но у меня есть только «сейчас». И мне впервые очень сильно понравился парень. Прости, что он вампир — я не загадывала такого.
— Ты видишь только часть Микаэля. — Устало произнес Хассе. — И эта часть может на самом деле быть весьма привлекательной и приятной. Но есть и еще кое-что другое, что тесно связано с ним, но может иногда существовать отдельно.
— Я не говорю, что будет просто. — Она пожала плечами. — Может, я ему и не понравилась совсем. Это неважно. Микке мне нравится, и, значит, я искренне желаю ему добра. Если можешь, помоги ему, папа.
— Я попытаюсь, но это не быстро, и неизвестно, есть ли вообще шансы на успех.
— То, что ты точно можешь, так это проявить человечность. Если Микке согласен быть закованным в цепи, пусть будет прикован, но ему не место в подвале среди крыс. Подумай об этом.
Хаберг молчал очень долго, затем, уже на подъезде к школе Дисгард, бросил на Майю примирительный взгляд.
— Сегодня мы пригласим его наверх — поужинать и принять ванну. А дальше будет видно.
— Хорошо. — На губах Майи расцвела улыбка.
— Только обещай, что не сбежишь из школы и не станешь спускаться к нему одна.
— Хорошо. — Она махнула в окно друзьям, стоящим на условленном месте, на тротуаре. — Спасибо, папа! — Поцеловала Хассе в щеку и, выйдя, наклонилась к окну. — Сегодня гандбольный матч, я напишу тебе, когда освобожусь.
— Удачи!
Она побежала к друзьям, а Хаберг тронул пальцами щеку. Он ужасно боялся ее потерять, но не собирался сдаваться. Страх — еще один повод идти вперед.
Глава 20
— Привет! — Майя в последний раз махнула отцу и направилась к друзьям.
На ходу расстегнула верх пальто, сняла шапку и дерзко улыбнулась. Биби радостно обняла ее, повисла на ее руке, и девочки обменялись шепотками.