— Зря. — Выдохнул он.
И замолчал. Майя тоже больше не говорила ни слова. Они смотрели друг на друга, не произнося ни звука, и это странное молчание длилось не меньше минуты.
— Вали отсюда. — Наконец, устало произнес Микке ей в лицо и отвернулся.
Она вздрогнула от его неожиданной грубости и прошептала:
— Это бесполезно.
— Что бесполезно? — Его голос гневно дрожал.
— Разговаривать со мной так. Я все равно не уйду.
— Дура.
Майя смотрела на его спину и тряслась всем телом. Ей хотелось дать ему пощечину, но вампир не поворачивался, ожидая, что она все-таки уйдет. Ее грудь высоко вздымалась на вдохе, а плечи подрагивали, но не от страха, а от обиды. И все равно этих жестоких слов было недостаточно, чтобы прогнать ее.
— Я даю тебе последний шанс. — Сказал Микке. — Свалить отсюда, чтобы сохранить жизнь и повзрослеть, наконец. Ты ведешь себя, как маленькая идиотка, возомнившая себя… не пойми кем!
— Кем же? — Усмехнулась Майя. — Скажи.
— Роковой женщиной, — ответил он, обернувшись и взглянув на нее свысока, — которую голодный вампир должен пощадить — неизвестно зачем.
— Как же неизвестно? Потому, что я нравлюсь тебе.
На этот раз вампир не смеялся. Он резко схватил ее и развернул к себе спиной. Майя ахнула и замерла. Микке с силой прижал ее к себе, сковав рукой сразу оба ее запястья и, прежде, чем она успела сообразить, грубо наклонил ее голову, обнажив шею для укуса. Майя оказалась в ловушке, она закрыла глаза и перестала дышать, ожидая конца.
«О, боже…»
— Этого ты хотела? — Спросил вампир.
Его дыхание обжигало ее кожу. Майя чувствовала, как его губы почти касаются ее шеи, но ее тело было зажато в его железной хватке, и не получалось даже пошевелиться.
— Стать к тебе ближе? — Ее голос звучал прерывисто. — В общем, да.
Он резко выдохнул, и ледяная щекотка разбежалась по ее коже от шеи к спине.
«Вот проклятье!» — она боялась его и одновременно была возбуждена до предела. Эти новые для Майи чувства вызывали у нее головокружение и слабость, ее колени подкашивались — хорошо, что Микке крепко ее держал.
— Зря ты испытываешь судьбу. — Прошептал он ей на ухо.
— Ты меня не укусишь. — Уверенно заявила Майя и отчаянно втянула носом воздух.
Она попыталась дернуться, но Микаэль только сильнее притиснул ее к себе. Эта сладкая пытка лишала ее сил. Чем больше он тянул, тем больше девушка убеждалась в том, что вампир ее не тронет.
— Откуда ты это знаешь? — Спросил он, намеренно выделив каждое слово.
Майя почувствовала, как туман застилает ее мысли. Там, где Микаэль касался ее, кожа стыла от холода, но ее тело при этом пылало огнем. Они дышали в унисон, и оба почти задыхались.
— Просто знаю. — Пробормотала она, наваливаясь на него и ощущая невесомость.
Майя понимала, что наступает момент истины. Сейчас он либо оттолкнет ее, либо съест. Она хотела и того, и другого одновременно. Дикое, безумное желание, оно заполняло сейчас все ее сознание.
Холодок его дыхания пробежался по ее шее, а затем… губы Микаэля мягко коснулись ее кожи. Это был поцелуй! Ее глаза распахнулись, едва понимание случившегося обрушилось на нее. Микке целовал ее в шею!
В следующее мгновение вампир резко развернул ее к себе лицом и встряхнул. Пульс бился в ее ушах, сердце замирало. Майя чувствовала, как от него пахнет сыростью подвала, но этот аромат казался ей изысканным, и ей хотелось пропитаться им полностью и остаться в нем навечно. Она взглянула в его глаза и уже не могла от них оторваться: они как черное звездное небо — давали намеки на то, что таится в их глубине, но не открывали всех истин. Казалось, что, если смотреть в них достаточно долго, то можно узнать часть его секретов.
— Ты — сумасшедшая, знаешь это? — Микаэль встряхнул ее снова.
— Да. — Кивнула Майя.
Он запустил пальцы одной руки в ее волосы, а другая его рука, звеня цепью, путешествовала по ее спине, пока не замерла на талии. Секунда, и Микке опустил ее еще ниже и сжал ее задницу, заставив вскрикнуть.
— Ах!
— Ты этого хотела? — Вампир наклонился ниже, к ее лицу.
Майя пыталась не выдавать эмоций, но все ее тело буквально звенело от его грубых прикосновений. Их губы были так близко, что она ощущала его дыхание на своей коже. А затем она почувствовала его возбуждение: Микке так сильно вжимал ее в себя, что это просто нельзя было не почувствовать, и давление только возрастало.
— Боже. — Прорычал он, легонько проведя языком по ее нижней губе.
— Да. — Майя на выдохе застонала.
— Вампир вспомнил Господа. — Усмехнулся Микаэль ей в губы. — Вот, что ты со мной делаешь, ведьма.
Он нависал над ней, как большая черная туча, и его пламенный взгляд был полон страсти, а не голода — вот, что она видела. Микке прижимался к ней бедрами, и Майя знала, какую реакцию у него вызывает. Ее собственное желание от этого только усиливалось. Она дрожала, наблюдая за тем, как он снова тянется к ней губами, а затем тихо прошептала:
— Поцелуй меня только, если это будет что-то значить для тебя, Микаэль.
— Ведьму не целуют просто так? — Удивился он, ослабив хватку.
— Ведьма любит один раз. — Выдавила она, прикрывая глаза от ощущений, вызванных его прикосновениями. — И навсегда.
— Тогда лучше закончить сейчас. — Его голос дрогнул.
Очарование момента рассеялось в прохладном воздухе.
— Ты прав. — Прерывисто дыша, Майя медленно высвободилась.
Но было похоже на то, что Микке этому рад: он очень неохотно отпускал ее из своих объятий. А его взгляд обреченно скользил по ее телу и лицу.
— Мне пора. — Сказала она.
И тогда вампир взял ее за руку.
— Побудь со мной еще пару минут.
Майя смотрела на их сомкнутые руки и на его запястье, сжатое оковами, и ее сердце обливалось кровью.
— Хорошо. — Она положила и вторую ладонь на его руку.
— Ты когда-нибудь думала о своих корнях? — Переведя дух, спросил Микке. — Хотела бы познать магию? Чувствовать не как человек, видеть больше? Колдовать?
— Возможно. — Ее голос еще дрожал. — А ты? Хотел бы стать снова человеком?
— Даже сделав выбор, нельзя не оглядываться назад. — Ответил он.
— Почему ты спросил о магии?
— Я скучаю по ней. Мой род видел во мне преемника. Того, кто примет власть, поведет изгнанников за собой, вернет им родные земли. Старейшина рода передал мне дар, которого я лишился, став вампиром, и теперь путь домой мне закрыт.
— Что это был за дар?
— Магия стихий. — Сжал ее ладонь Микке. — Духи рода помогали мне управлять погодой. Также я учился врачевать, и кое-что еще — по мелочи.
— Это потрясающе. — Улыбнулась Майя. — Мне жаль, что ты больше не можешь шаманить.
— Камлать. — Улыбнулся он уголками губ. — Так это называется.
— Ты… уже встречался с ведьмами в своей жизни?
— С гейду — темной ведьмой. В Реннвинде. У ведьм вне Гримдаля вообще нет проблем с заклинаниями, знаешь ли. Мне жаль, что так произошло с твоим народом, и что из-за этого вы на грани исчезновения.
— Да. — Кивнула Майя и отпустила его руку. Ее ладоням сразу стало так холодно и неуютно, что она поспешила сомкнуть их в замок. — Интересно, что движет ведьмами, когда они решают встать одной ногой в мир черной магии, а другой остаться стоять в этом мире?
Микаэль обвел ее внимательным взглядом.
— Ведьма использует энергию природы и человека. Ей, как и любому другому колдуну, вёльве, магу, шаману, оставлено право решать, зло творить или добро. — Он убрал тонкую прядь ее мягких волос ей за ухо. — Магия — это мудрость, живущая в душе. Иногда цели, к которым мы идем, требуют больших жертв, и белая магия не всегда выступает помощником.
— Ты убивал? — Вдруг огорошила его Майя.
— Да. — Ответил Микке.
Она ведь и так это знала.
— Сколько раз?
Он сделал вдох, затем медленно выдохнул.
— Не сосчитать.
— Расскажи.
Вампир замер в задумчивости, затем тихо сказал:
— Едва обратившись, я пировал: убивал людей, не задумываясь и не считая, я купался в их крови, и у меня не было никаких чувств — тем более, сострадания. Вряд ли, у меня получится сосчитать убитых, но я помню их глаза, и это зрелище будет преследовать меня до конца моих дней. — Он протянул руку и погладил большим пальцем ее щеку. — Ты — прекрасное создание, Майя. И, когда твое очарование мною испарится, ты поймешь, что я — монстр, в котором нет ничего достойного хотя бы твоего мизинца. Ты не видела меня, перемазанного кишками и кровью, грязного, смердящего, безумного, лакающего кровь прямо с пола и пожирающего червей из земли на кладбище с голодухи. Я — чудовище, которое нельзя оправдывать и не стоит желать.
— Ты думаешь, никто не захочет быть с тобой? — Немного наивно и сочувственно улыбнулась она.
— Я — бессмертный, Майя. Мне трудно найти женщину, которая проживет достаточно долго, чтобы это хоть как-то соизмерялось с тем временем, которое отмерено мне. Однажды ты умрешь, а я все еще буду молод и жив. Это несправедливо по отношению к тебе, и оставит меня с разбитым сердцем. Не стоит и начинать.
— А ты не боишься одиночества?
Микке приподнял брови, словно она задала наиглупейший вопрос.
— Одиночество боится меня.
Майя улыбнулась — по-взрослому, даже мудро, что немало смутило вампира. Затем она развернулась и пошла к лестнице.
— Ты опять соврал мне. — Произнесла она, остановившись на нижней ступени и взглянув на него. — Ты все время мне врешь.
— Так лучше. — Сипло прошептал Микке.
— Вот опять.
Майя поймала себя на мысли, что, сколько бы он не упрямился, его мысли для нее — открытая книга. И притяжение между ними это уже не ее выдумка. Это реальность, которую Микаэль может отрицать бесконечно, но от этого ничего не изменится, и оно никуда не исчезнет.
— Давай, спроси что-нибудь еще. — Усмехнулся он, провожая ее взглядом. — Скажи еще что-нибудь эдакое, от чего у меня все внутренности скрутит!
Ему тоже жаль было расставаться. И все же — он не поцеловал ее, когда она поставила условие, и сам прочертил между ними границу.