и от одного прикрытия к другому. Волк проследовал по их пути, блуждая то здесь, то там, пересекая расстояние и ища спрятанные ловушки. Около двери он замер, осторожно покружившись, и отступил. Внезапно его задние лапы зарылись в землю, и он прыгнул прямо через окно, разбивая стекло и приземляясь на пол комнаты с высоты добрых шести футов. Глубоко внутри тела волка, раздался мрачный и невеселый смех Михаила. Четверо ассасинов вернулись на место своего зловещего убийства, чтобы установить камеры и с их помощью зафиксировать изображение представителей его расы. Если бы ассасины были достаточно смелыми, то остались бы и дождались, когда тело будет обнаружено. Но они сделали свое дело и сбежали, словно трусы, какими, в сущности, они и были.
Желчь подступила к горлу. Волк потряс своей головой, низко зарычав. Три запаха были ему неизвестны, а вот четвертый - хорошо знаком. Предатель . Как много он получил за то, что выдал Ноэль? Волк снова подпрыгнул и покинул дом, разбив второе окно. Камера смогла бы только запечатлеть огромного волка, размытое движение разбитого стекла и туман, а затем снова волка. Только Михаил, да и еще несколько охотников - Жак, Грегори, Айдан и Джулиан - могли с такой скоростью менять облик.
Он начал выслеживать ассасинов. Один запах, отделившийся от других, вел глубоко в лес и выводил на окраину леса, почти рядом с небольшим домиком Эдгара Хаммера и офисом доктора Уэстемера. Волк замер среди деревьев, уставившись на маленький домик позади офиса, жестокими немигающими глазами красного цвета. Затем резко развернувшись, волк побежал назад, где пути убийц разошлись, и взял след трех оставшихся. Он вывел его прямо к гостинице, в которой остановилась Рейвен.
Михаил присоединился к Байрону и Жаку на верхушке дерева.
- Трое из них остановились в гостинице. Я опознаю их, когда окажусь рядом с ними. Завтра я отвезу свою женщину назад, чтобы она собрала свои вещи. Пока я буду находиться там, то постараюсь отделить их запахи. Другого выхода узнать, вовлечены ли другие, нет. И до тех пор, пока мы все не узнаем, мы должны быть предельно осторожны. В доме они установили видеокамеру, спусковое устройство которой находится на двери. Каждый должен держать как можно дальше отсюда. - Михаил надолго замолчал.
- Селесте посещает доктора Уэстемера? - Наконец, тихо спросил он.
- Я думаю, она посещает жену Ганса Романова. Она работает с доктором и помогла появиться большинству младенцев, - ответил Жак.
- А Элеонора? - Спросил Михаил.
Жак неуютно поежился.
- Я полагаю, что тоже.
- Эта женщина помогала Ноэль при родах?
Байрон прочистил горло.
- Ноэль рожала ребенка дома и Хейди Романова помогала ей. Рэнд был там же, и я пришел по его зову. После того, как акушерка ушла, Ноэль начала истекать кровью. Рэнду пришлось поделиться с ней своей. И потом, пока Рэнд охотился, я оставался с Ноэль. И нет, миссис Романова ничего этого не видела. Поблизости никого не было, я бы знал об этом.
- Это был Ганс Романов, именно он привел остальных к Ноэль. Я не знаю, вовлечена ли его жена, но кто-то сообщил ассасинам, что у Карпатцев начали появляться дети. - Михаил сообщил информацию тихим монотонным голосом. И хотя его глаза горели, сверкали; тело дрожало от ярости, а руки то сжимались, то разжимались, голос же оставался абсолютно сдержанным. - Необходимо выяснить, вовлечена ли в это женщина.
- Должна быть, - отрезал Байрон. - Почему мы выжидаем?
- Потому что мы не такие грубые животные, как эти дьяволы нас называют. Мы должны узнать, является ли акушерка предателем. И это не твоя обязанность вершить справедливый суд, Байрон. Забирать жизнь - это не та вещь, с которой легко жить. - Михаил на протяжении веков чувствовал вес всех тех жизней, которые он забрал, но, по мере того, как росла его сила и ответственность, так же увеличивалась и легкость, с которой он убивал. И когда все его эмоции полностью исчезли, только сила воли и чувство правильного и неправильного спасало его от потери своей души в коварных шепотах темноты, борющихся за власть над ним.
- И что ты хочешь, чтобы мы сделали? - Спросил Жак.
- Для Элеоноры и Селесте сейчас небезопасно оставаться в своих домах. Больше никаких визитов к акушерке. Селесте отведите в мой дом над озером, там Эрик сможет заняться изучением древних искусств, которыми до этого пренебрегал. И это место легко защитить. Элеонора же не сможет отправиться так далеко.
- Они могут воспользоваться моим домом, - предложил Байрон. - И они будут поблизости, если им понадобиться помощь. - Элеонора была его сестрой, и он всегда ее нежно любил. Даже, несмотря на тот факт, что все его эмоции давно исчезли, он сохранил воспоминания о том, что чувствовал к ней.
- Это рискованно. Если станет известно о ваших родственных связях, а она под подозрением, или если увидят, как ты помогаешь Рэнду… - Михаил покачал головой, не принимая эту идею. - Пожалуй, им лучше воспользоваться моим домом.
- Нет! - Одновременные протесты раздались незамедлительно и резко.
- Нет, Михаил, мы не можем позволить, чтобы ты рисковал собой. - Встревожено произнес Жак.
- Наши женщины намного важнее любого из нас, Жак, - мягко напомнил ему Михаил. - Без них наша раса вымрет. Мы можем заниматься сексом с человеческими женщинами, но мы не можем иметь от них детей. Наши женщины - наше величайшее сокровище. Каждый из нас, в конечном счете, должен найти пару и стать отцом. Но будьте уверенны, что та, которую вы выберете, является вашей истинной Спутницей Жизни. Вы все прекрасно знаете знаки: цвета, эмоции, страстное желание к ней. Связь сильна. Когда умирает один, второй обычно также предпочитает умереть. Либо смерть, либо - вампир. Мы все знаем об этом.
- Но, Рэнд… - Байрон умолк.
- Рэнд стал нетерпеливым от ожидания. Ноэль была одержима им, но они не были истинными Спутниками Жизни. Я думаю, они закончили бы тем, что возненавидели друг друга, оказавшись в ловушке своих болезненных отношений. Он переживет ее уход. - Михаил постарался скрыть отвращение в своем голосе.
Истинные Спутники Жизни не могли существовать друг без друга. Этот факт и высокая смертность среди их детей сыграли решающую роль в сокращении численности их расы. Михаил не был уверен, что его люди выживут в следующем веке. И не имело никакого значения, как сильно он старался, он все равно не смог найти надежду, необходимую мужчинам, чтобы удержать их от обращения в вампиров.
- Михаил… - Жак тщательно подбирал слова, - Только ты и Грегори знаете секреты нашей расы. Ты знаешь, что Грегори предпочтет одинокое существование. Поэтому, только ты сможешь научить оставшихся из нас, указать нам путь, помочь нам стать сильнее. Если мы хотим выжить, снова стать сильными, то нам нужен ты. Твоя кровь - жизнь наших людей.
- Почему ты говоришь это мне? - Отрывисто спросил Михаил, не желая слушать правду.
Жак и Байрон обменялись долгим беспокойным взглядом.
- В течение некоторого времени мы были обеспокоены твоим затянувшимся отстранением.
- Мое отстранение было неизбежно и едва ли является вашей заботой.
- Ты выбрал полностью одинокую жизнь, отстранившись даже от тех из нас, кого ты называешь кровными родственниками, - заметил Жак.
- Что ты пытаешься сказать? - нетерпеливо оборвал Михаил.
Он слишком долго находился вдалеке от Рейвен. Ему нужно было видеть ее, держать ее, дотрагиваться до ее сознания своим.
- Мы не можем себе позволить потерять тебя. И если ты не желаешь продолжать свою жизнь, то начнешь рисковать по-крупному, станешь невнимательным, - с подчеркнутой медлительностью проговорил Жак.
Темные задумчивые глаза Михаила медленно потеплели, и улыбка изогнула твердые уголки его рта, смягчая лини его прекрасно-выточенных черт.
- Вы, маленькие дьяволята. Как вам удалось наблюдать за мной без моего ведома?
- Альфа-пара стаи также беспокоится за тебя, - признался Жак. - А поскольку во мне течет твоя кровь и я под твоей защитой, они признали меня и разговаривают со мной. Они наблюдают за тобой, когда ты совершаешь свои одинокие прогулки, или когда ты бегаешь со стаей. Они говорят, что в тебе нет радости.
Михаил мягко рассмеялся.
- Мне потребуется хорошая волчья шкура на эту зиму. И какими бы ни были мои чувства, Ноэль была нашей сестрой, одной из нас. Я не успокоюсь, пока ее убийцы не будут привлечены к ответственности.
Жак прочистил горло, самодовольная улыбка разгладила безжалостные линии на его мрачном лице.
- Я убежден, что та женщина, которую ты прячешь, имеет самое прямое отношение к твоему внезапному желанию вернуться к жизни.
В ответ на его дерзкое замечание Михаил носком своего ботинка чуть было не столкнул Жака с ветки, на которой тот сидел.
Байрон крепко ухватился за свою.
- Элеонора и Влад могут остаться со мной. Это обеспечит двойную защиту ей и ее не родившемуся ребенку.
Михаил кивнул. И хотя он испытывал неудобство от такого решения, тем не менее, прекрасно мог видеть, что они продолжали бы протестовать, если бы он настаивал на личном риске.
- На пару дней, пока мы не найдем лучшего решения.
- Будь осторожен, Михаил, - предупредил Жак.
- Завтра ложитесь спасть глубоко, - ответил Михаил, - они охотятся на нас.
Байрон замер, неожиданно встревожившись.
- Как ты сможешь уйти под землю, если человеческая женщина осталась с тобой?
- Я не покину ее, - голос Михаила был непреклонным.
- Чем глубже в земле мы будем, тем труднее будет услышать твой зов, если ты попадешь в беду, - спокойно напомнил Жак.
Михаил вздохнул.
- Вы двое столь же упорны, сколь и две старые незамужние тетки. Я уверен в своих способностях защитить свое жилище. - Его тело замерцало, изогнулось и приняло облик совы. Расправив свои гигантские крылья, он поднялся в небо, направляясь назад к Рейвен.
Он сделала глубокий вдох, вбирая в себя ее чистый, свежий запах, стирая мерзость ночных открытий. Ее запах витал в библиотеке, смешанный с его собственным. Вдохнув их смешанный запах, втягивая его глубоко в свои легкие, он наклонился, чтобы подобрать их разбросанную одежду. Он хотел быть внутри нее, дотрагиваться до нее, прижаться своим ртом к ее, произнести ритуальные слова так, чтобы они были связаны вместе на вечность, которая отведена им в будущем. Сама мысль о ней, предлагающей ему такой дар, принимающей его предложение, была такой возбуждающей, что Михаил на некоторое время замер, пока настойчивые требования его тела слегка не ослабли.