Михаил смотрел, как она выключила свет и легка в постель. Он почувствовал движение в своем сознании, как будто кто-то что-то искал.
- Вы не спите? - Рискнула спросить она.
Вначале он не хотел отвечать, поскольку ему было не по душе, что ему требуется так много. Он не мог себе позволить, чтобы все вышло из-под контроля, не желал рисковать. Никто не был властен над ним. И, конечно, не отпрыск какого-то американца - маленькая женщина, у которой силы больше, чем здравого смысла.
- Я знаю, вы меня слышите. Я прошу прощения за свою навязчивость. Я поступила не подумав, и это больше не повториться. И к вашему сведению, не пытайтесь снова испытывать на мне свою силу.
Он был рад, что находиться в форме другого создания, поскольку не мог не улыбнуться. Она не знала, какой силой воспользовалась.
- Я не обижен . - В своем нежном тоне он постарался передать уверенность.
Он должен был ответить, это было сильнее его. Ему хотелось услышать звук ее голоса - мягкий шепот, скользящий в сознании, словно прикосновение пальцев к его коже.
Она перевернулась, и, передвинув подушку, потерла виски, словно у нее болела голова. Одна рука обвилась вокруг тонкой простыни. Михаилу захотелось дотронуться до этой руки, ощутить ее теплую, шелковистую кожу под своими пальцами.
- Почему вы стараетесь контролировать меня ?
Это был не простой вопрос, как бы она ни пыталась это скрыть. Он почувствовал, что каким-то образом обидел ее, расстроил. Она беспрестанно ворочалась, словно ожидая любовника.
Сама мысль о другом мужчине рядом с ней привела его в ярость. Чувства пробудились после сотен лет. Острые, ясные, сконцентрированные.
- У меня такая натура - все контролировать . - Он был веселым и радостным, но в тоже время прекрасно сознавал, что сейчас он был более опасным, чем когда-либо еще.
Власть всегда надо держать под контролем. Чем меньше эмоций, тем легче ее удерживать.
- Не пытайтесь меня контролировать . - В ее голосе прозвучало что-то такое, что он почувствовал намного сильнее, чем ее слова, словно она знала, что он был для нее угрозой. Чем он, в сущности, и был.
- Как контролировать свой характер, малышка?
Он увидел ее улыбку, и она словно заполнила в нем пустоту, словно запечатлилась в его сердце и легких, заставив кровь взреветь.
- С чего вы взяли, что я маленькая? Я большая, как дом .
- Я должен поверить в это?
Смех прозвучал в ее голосе, ее мыслях, и задержался в его крови.
- Я устала, поэтому примите мои извинения еще раз. Я получила наслаждение от нашей беседы.
- Но? - Поощрил он.
- До свидания, - закончила она.
Михаил взлетел, высоко паря над проносящимся под ним лесом. Они не прощаются. Он не допустит этого. Он не мог позволить, чтобы это произошло. От нее зависит его дальнейшее существование. Что-то, кто-то, пробудил его интерес, его желание жить. Она напомнила ему, что в мире существуют такие вещи как смех, что лучше жить, чем просто существовать.
Пролетая высоко над лесом, он впервые за много веков любовался прекрасным видом. Качающимися ветками деревьев, лунными лучами, проникающими через деревья и купающимися в серебряных водах речушек. Все было таким красивым! Он получил бесценный дар. Человеческая женщина каким-то образом подарила ему все это. А она была человеком. Если бы она принадлежала к его расе, он мгновенно узнал бы об этом. Может ли один ее голос сделать то же самое и для других мужчин, находящихся на грани отчаяния?
Под защитой своего дома, он двигался с давно забытой беспокойной энергией. Он думал о ее мягкой коже, представляя, чтобы почувствовал, ощутив ее под своей ладонью, под своим телом; думал, о том, какова она на вкус. Думал о массе ее шелковистых волос, скользящих по его разгоряченному телу, о ее уязвимом горле, открытом для него, возбуждающем его. Его тело неожиданно напряглось. Физическое влечение, не испытываемое им с тех пор, как он стал взрослым, принесло ему дикую, требовательную и неослабевающую боль. Шокированному эротичным направлением своих мыслей, Михаилу пришлось проявить жесткий самоконтроль. Он не мог себе позволить испытывать настоящую страсть. Он был поражен, обнаружив, что является собственником, смертельно-опасным в гневе и чрезмерной защите. Эту сторону своей страстной натуры он не мог разделить с человеком - это было слишком опасно.
Эта женщина привыкла к свободе, она была достаточно сильной для смертной, и она будет сопротивляться его характеру на каждом шагу. Он же не был человеком. Он принадлежал к расе существ, в которых животные инстинкты закладывались задолго до рождения. Ему лучше всего держаться от нее на расстоянии и удовлетворить свое любопытство на интеллектуальном уровне.
Прежде чем спуститься в спальню, он тщательно запер все двери и окна, обезопасил свое жилище от возможного проникновения сильными чарами. Эта комната была защищена даже от самой сильной угрозы. Если он захочет прекратить свое существование, то это будет его собственный выбор. Он лег на кровать, и поскольку находился глубоко под землей, то не нуждался в исцеляющей земле и мог наслаждаться безмерным комфортом. Закрыв глаза, он замедлил свое дыхание.
Но тело Михаила отказалось ему повиноваться. Его сознание было заполнено картинами с ее участием, эротичными и дразнящими сценами. Он видел ее, лежащей на кровати - ее обнаженное тело, скрывалось под белыми кружевами, а руки вытянулись, приветствуя любовника. Он тихо выругался. И вместо себя, овладевающего ею, он представил другого мужчину. Человека. И от этого его охватила ярость - чистая и смертельная.
Кожа как атлас, волосы как шелк. Его рука слегка дернулась. Картина, выстроенная в его сознании, была невероятной точной и целостной. Он не упустил ни одной детали, даже такой ничтожной, как глупый цвет лака на ногтях ее ног. Своими сильными пальцами он обхватил ее небольшие лодыжки, ощущая мягкость кожи. От чего у него перехватило дыхание, и от предвкушения напряглось все тело. Его ладонь скользнула по ее голени, массажируя, соблазняя, и двинулась выше - к колену, к бедру.
Михаил точно определил момент, когда она проснулась, поскольку ее тело было словно в огне. Ее смятение и страх вошли в него. Неторопливо, чтобы показать, с чем она имеет дело, его ладонь скользнула между ее бедер, поглаживая, лаская.
- Прекратите! - Ее тело жаждало его, его прикосновения, его обладания.
Он мог слышать сумасшедший стук ее сердца, ощущать силу ее внутренней борьбы с ним.
- Другой мужчина дотрагивался до тебя вот так? - Прошептал он в ее сознание с темной беспощадной чувственностью.
- Черт возьми, прекратите! - Похожие на жемчужины слезы заблестели на ее ресницах, в ее сознании. - Все чего я хотела, так это помочь вам. Я же извинилась .
Его рука двинулась выше, потому что этого хотелось ему, нашла тепло и шелк, крошечные завитки, охраняющие сокровище. Его рука собственнически накрыла треугольник между ее ног, проникая во влажное тепло.
- Ты ответишь мне, малышка. У меня еще достаточно времени, чтобы прийти к тебе и поставить на тебе свою метку, чтобы овладеть тобой , - вкрадчиво предупредил он. - Ответь мне .
- Почему вы так поступаете?
- Не игнорируй меня . - Теперь его голос был хриплым и грубым от сдерживаемого желания. Его пальцы двинулись дальше, исследуя, находя ее самую чувствительную точку. - Я исключительно мягок с тобой.
- Вы и сами прекрасно знаете, что ответ «нет», - в расстройстве прошептала она.
Он закрыл глаза, стараясь успокоить разбушевавшегося демона, который наносил болезненные удары по его телу.
- Спи, малышка, сегодня ночью тебя никто не потревожит .
Он разорвал контакт между ними и обнаружил, что его тело было твердым, напряженным и вспотевшим. Было слишком поздно, чтобы останавливать монстра, живущего внутри него и рвавшегося на свободу. Голод сжигал его изнутри, пожирая всего его, в голове стучали отбойные молоточки, пламя лизало его кожу и нервные окончания. Чудовище вырвалось на свободу - смертельно-опасное, голодное. Он был более чем мягким, поскольку именно она, хоть и непреднамеренно, освободила монстра. И он надеялся, что она действительно так сильна, как он о ней думал.
Михаил закрыл глаза, испытывая ненависть к самому себе. Еще много веков назад он понял, что в этом нет никакого смысла. И сейчас он тоже не собирался с этим бороться. Он почувствовал не просто сильное сексуальное влечение - это было нечто большее. Это было что-то на примитивном уровне. Что-то глубоко внутри него взывало к чему-то, что находилось глубоко внутри нее. Возможно, она страстно желала его дикости, в то время как ему требовались ее смех и сострадание. Но имело ли это какое-либо значение? Нет, ни для одного из них не было никакого спасения.
Он еще раз мягко прикоснулся к ее сознанию, прежде чем закрыть глаза и позволить своему дыханию остановиться. Она плакала молча, а ее тело все еще испытывало желание после его мысленного прикосновения. Обида и смущение смешались в ней, добавляя головной боли. Недолго думая и без всякой причины он обнял ее своими сильными руками, поглаживая ее шелковистые волосы и окружая ее теплом и утешением.
- Я сожалею, что напугал тебя, малышка. Это была моя ошибка. Засыпай, ты в безопасности. - Пробормотал он около ее виска, легко скользя губами по ее лбу и с нежностью поглаживая ее сознание своим.
В нем он уловил странные фрагменты, словно она использовала свои телепатические способности, чтобы разобраться в чьем-то больном и запутанном разуме. Словно в ее сознании были свежие открытые раны, которые нужно было исцелить. Она была слишком истощена предыдущими ментальными сражениями, чтобы бороться с ним. Он дышал вместе с ней, за нее - медленно и часто, выравнивая ее сердцебиение до тех пор, пока она не расслабилась, становясь сонной и вялой. Он заставил ее уснуть, прошептав приказ, и ее ресницы медленно опустились вниз. Они уснули одновременно - она в своем номере, Михаил в своей спальне.