И что это могло значить для Дориана? Ожидалось ли от него участие в этом? Я не мола заставить себя даже представить это.
– И он был… удовлетворен? Достаточно, чтобы уехать?
Придурок. Неважно каким красивым, слащавым или соблазнительным отцом он был, представить, как он возбуждался, нанося кому-то телесные повреждения, вызывало отвращение. Меня буквально передергивало при мысли о жестокости.
– Я бы так сказал. Но я знаю, о чем ты думаешь. Он немного более тактичный, чем можно было ожидать. Ты бы удивилась. Женщины точно также развратны и грешны. Им это нравится. Они просят его об этом. – Дориан поднял мой подбородок одним пальцем и посмотрел мне в глаза. – Я не делаю ничего из этого. Никогда. Я не хочу и никогда не пробовал.
– Знаю, – пробормотала я, отказываясь встретиться с ним взглядом. Дориан мог заполучить любую женщину в мире. Любую. Но он пришел сюда. Я не слишком уверена в себе, но и не глупа или сомневающаяся достаточно, чтобы приставать к нему с обычными девичьими проблемами.
– Правда? А я вот чувствую кое-что другое. Как будто ты от меня что-то скрываешь. Тебе не комфортно.
– Мне комфортно, – прошептала я,
Дориан бросает понимающий взгляд, сопровождая скептической улыбкой. Дерьмо. Он может чувствовать все?
Я сделала глубокий вдох и взглянула на красивейшего мужчину передо мной, адски надеясь, что не его обидела.
– Хорошо, хорошо. Просто… Я пытаюсь понять, что произошло. Я знаю, ты говоришь, что ненавидишь отца, и он… разочарован твоим выбором. Но будучи Темным, ты отверг вещи, которые не любишь в нем, и они просто не естественны для твоего вида? Ты знаешь, мой отец, Алекс, отличался, также, как и ты. Если есть больше чувствующих как ты, а я уверена, что есть, почему общаться со Светлыми настолько запрещается? И почему я такая единственная?
Взгляд Дориана немного потемнел, и все же я не чувствовала, что это от злости или даже желания. Нет, это что-то еще, еще одна загадка в человеке, которого я люблю. Возможно от стыда? От сожаления?
– Ты проницательна, малышка.
Со вздохом, Дориан сел рядом со мной, сбросив обувь прежде, чем забраться повыше, таким образом полулежать на горе подушек.
В любое другое время, он бы каким-то магическим образом появился на этом месте, но я заметила, что он перестал так делать с момента своего прибытия. Неужели он использовал слишком много силы, когда тут находился его отец? Он слабел?
Дориан притянул меня в свои объятия, положив мою голову себе на грудь. Ах. Это рай. Ощущать его, находится рядом, заставляет меня чувствовать, будто в мире все хорошо, и нет маньяков, нет отцов-социопатов, нет Светлых и Темных. Только мы.
– Изначально мы не являлись злом. Когда Божественная сила создала нас, мы буквально должны были управлять темнотой, ночью. Также как Светлые должны контролировать день. Что-то вроде хранителей природы. Но с течением времени привлекательность мирских соблазнов, которыми были окутаны темные часы, росла, и Темные стали потреблять их с вожделением, жадностью и силой. Они хотели управлять ночью и всем остальным, и не собирались останавливаться ни перед чем для достижения, желаемого. Даже убивали, чтобы утолить жажду к всемогуществу. Таким образом распространилась идея, что темнота – это синоним зла.
– Так это правда? Нет такого понятия как абсолютное зло? – Я знала это! Дориан не мог быть полностью грешным, даже если бы постарался. В нем действительно есть хорошее.
– Нет. Изначально не было. Но спустя время наша сила превратилась в нечто иное. Что-то темное и разрушительное. Мы потеряли нашу способность исцелять, нашу способность помогать другим бескорыстно. Нашу способность любить и проявлять сострадание. Мы полностью испортились.
Я кивнула, лежа на его груди, пытаясь найти способ, чтобы тактично задать свой следующий вопрос.
– Итак, раз Божественная Сила создала вас, Темных, почему она не может, ну ты знаешь, покончить с вами? Конечно, я рада, что этого не произошло по понятным причинам, но это кажется логичным решением.
Я почувствовала, как Дориан поцеловал мои волосы, затем услышала, как он коротко вдохнул, возвращая к жизни свое усталое тело. Ему нужен этот контакт для более комфортной близости между нами.
– Нас создали как дополнение к Свету. Две крайности с равными полномочиями. Мы Инь и Янь. Без одного другой не сможет существовать. Если уничтожить нас, также исчезнет и Свет.
Ох. Это имеет смысл. Также удерживает Темных от полного уничтожения Светлых. Привести Свет к уничтожению было бы самоубийством.
– Были и другие последствия. – Дориан мягко приподнял мою голову с его груди, чтобы поднять рубашку. Мгновенно у меня перехватило дыхание при виде его гладкого, аппетитного торса. – Татуировка. Мы, Темные, отмечены. Только другие сверхъестественные создания могут видеть ее, как способ предупреждения о нашем предательстве, чтобы пристыдить за наши грехи. Ты слышала о знаке Зверя?
Я сморщила лоб в замешательстве.
– Из книги Откровения? Но я думала, что это 666? И разве это не относится к концу света или подобному?
Блин, становится жутко.
Дориан покачал головой, прежде чем опустить рубашку, скрывая своё великолепие. Черт возьми. Но я не могла отвлекаться на свои плотские желания, не тогда, когда он делится со мной столь многим.
– Каждый знает имя нашего клана или нашей семьи. Скотос, Орексес и, даже семья твоего отца, Полемос всем известны. Но есть много других, хотя Скотосы были правящие династией в течение тысяч лет, задолго до моего отца. Тем не менее, было сказано, что появится тот, кто станет истинным носителем Знака Зверя.
Дориан погладил мою щеку тыльной стороной ладони, позволяя прикосновению продлиться дольше на подбородке.
– Некоторые верят, что это будешь ты.
– Что? – закричала я, не обращая внимания на вежливость и скромность. Черт возьми, нет! Он только что сказал то, что я думаю? Из всех странных разговоров, это самый глупый, смешной и кощунственный одновременно. Я посмотрела на Дориана с дикими от ужаса глазами. – Ты пытаешься сказать, что я чертов антихрист?
Дориан рассмеялся, покачивая головой.
– Нет, нет, успокойся. Конечно, нет. Но ты уникальный вид, так сказать. Люди пытаются вдохнуть правду в любую басню, которые не до конца понимают. Это не вы, только Божественная Сила знает кто и когда. Ты абсолютно другая. Твое рождение считалось пришествием нового рассвета. Спаситель… пришедший к Свету.
Фух. Бедствие предотвращено. Я даже чувствовала себя не комфортно, обсуждая конец света, не говоря уже о том, чтобы способствовать этому.
– Как так? – поинтересовалась я, благодарная за смену темы. Я глубоко вздохнула и опустилась обратно в его объятия.
– Они надеются, что ты восстановишь равновесие, принесешь мир между Светлыми и Темными. В то время как большая часть Светлых ожидают твоего успеха в этом деле, есть и другие, кто боятся твоей силы.
– И Темные? Что они думают о моем присутствии? – спросила я кротко. В любом случае, ответ не будет хорошим.
Дориан подал плечами.
– Очевидно, есть такие из нас, кто не хочет мира. Они не желают восстановления естественного порядка. Затем есть кое-кто, считающий, что твоя сила может быть полезной…
– Твой отец, – прошептала я. – Он хочет использовать меня, держать в качестве своего маленького питомца, чтобы нападать на тех, кто бросает ему вызов.
– Да. – Дориан поднес руки к моей голове и начал ее массировать. Сразу же я ощутила, как напряжение покидает тело. Дориан и эти волшебные пальцы.
– Так поэтому ты ненавидишь его? Потому что он не хочет мира? Потому что ему нравится испорченное состояние?
– Это не единственная причина. Темные, особенно Скотосы, стали развращенными задолго до его правления. К сожалению, как и я. Я не бойскаут, но, честно говоря, это просто стало старо. Десятилетия убийств, удовлетворения своих бессмысленных желаний без разбору, отдаляли от нашей истинной цели. Я хотел чего-то еще, чего-то большего. Я знал, что там, но никогда по-настоящему не чувствовал этого до встречи с тобой. – Я чувствовала, как мягкие губы Дориана с любовью поцеловали мою макушку. В ответ я крепче сжала свои руки на его талии.
– И он хотел удержать тебя от того, чтобы найти это, обрести счастье, – проговорила я, пытаясь собрать вместе разрозненные остатки натянутых отношений Дориана и его отца.
Каждый ребенок хочет любви и признания от своих родителей, даже когда они испорченные негодяи. Должна быть еще одна причина. Темный Король скорее всего сам причинил боль сыну каким-то ужасным способом. Острая боль от печали пронзили мою грудь, и я подавила страдальческий вздох.
– Да. – Я ощутила, как напряглось тело Дориана, но прежде чем смогла извиниться за болезненное описание, он глубоко вздохнул и продолжил. – Я был очень молод, не исполнилось еще и ста лет. Хотел мира. Амбициозный, сильный, упрямый. Аврора тогда была в моей жизни. Мы строили планы на будущее, и я действительно думал, что она та единственная.
О, Аврора. Потрясающая, соблазнительная богиня секса. Модная потаскушка в дизайнерской обуви. Его первая любовь.
Ее вторжение в нашу интимную беседу заставило мое горло сжаться, и я боролась с желанием застонать от презрения. Я понимала, что у них была красочная сексуальная жизнь.
Увидев, каким чувственным был их обмен силой для меня, как можно отрицать усиленную химию между ними? Он хотел ее. И хотя я знаю, что его чувства к ней резко изменились со времен их молодости, я не могла помочь, но чувствовала небольшой укол ревности из-за истории и связи, что их объединяло.
Дориан немного приподнял мой подбородок, что встретиться в поцелуе с моими губами. Его вкус оживил каждый нерв в моем теле. Он моя поддержка, нужен мне как воздух.
Он должно быть почувствовал моё иррациональное чувство обиды и захотел, чтобы я поняла, что он здесь для меня одной. Нужно быть дурой, чтобы сомневаться в его намерениях, после всего того, чем он поделился сегодня вечером.