Дохлая тварь невольно помогла мне. Её туша помешала другим пучеглазкам сразу накинуться на меня и подарила несколько драгоценных секунд. Пока обезумевшие от запаха крови мутанты с воем и дикими воплями терзали копытами мёртвое тело сородича, я успел перезарядиться и вставить гранату в подствольник. Всё это я проделал на бегу.
Когда мутосвиньи расчистили себе дорогу, я уже находился на достаточном для стрельбы из подствольника удалении. В ярком свете фонарика граната сверкнула падающей звездой. Секунду спустя один из мутантов превратился в огненную вспышку – стало светло, как днём, – раздался оглушительный взрыв, и дымное облако стремительно покатилось в мою сторону.
Когда серая завеса немного развеялась, я увидел развороченный труп пучеглазки. Голова и передние конечности валялись в отдалении от изуродованной туши, из которой торчали обломки костей и толчками выливалась кровь. Вторая тварь с распоротым боком и выбитыми осколками глазами валялась неподалёку без признаков жизни.
Я уж подумал, что всё закончилось, как вдруг внутри тела безглазого мутанта послышался хруст. Рваные края раны с громким треском разошлись в стороны. Наружу вылезли четыре длинные суставчатые конечности, по виду напоминающие паучьи ноги. Они принадлежали маленькому тельцу с крупной головой. Почти человеческое лицо паразита сморщилось, крупный рот растянулся, и тварь издала противный визг.
Быстро перебирая цокающими по полу лапами, существо бросилось ко мне, волоча за собой мёртвое тело хозяина. Я вскинул автомат, нажал на спусковой крючок. Фрагменты порубленных пулями паучьих ног полетели в стороны, похожая на котёл голова лопнула, а тщедушное тельце превратилось в хлюпающий кровавыми пузырями бесформенный комок.
С бешено колотящимся сердцем я попятился, не сводя глаз с истекающих кровью туш. Неожиданно одна из ног дважды убитой пучеглазки быстро заскребла по полу. Я инстинктивно выстрелил. Оторванная бронебойной пулей конечность отлетела в сторону и продолжала дёргаться, пока не застряла между рельсами.
Я ещё какое-то время шёл задом наперёд. Потом развернулся и побежал навстречу усиливающемуся сиянию.
Глава 21. «Чёрный тюльпан»
Расположенная по центру подземной полости аномалия-портал и в самом деле по виду напоминала огромный тюльпан. Похожие по форме на лепестки цветка сгустки энергии окружали очаг деструктивной активности в несколько слоёв. Каждый слой светился всеми оттенками фиолетового, сиреневого, красного и жёлтого цветов. По краям завихрений мерцали зелёные, синие и голубые огоньки. Порой в глубине этих потоков вспыхивали и тотчас гасли рубиновые искры. Иногда эти «лепестки» гасли, но испускаемые ими кванты энергии продолжали освещать пещеру, и тогда становилось понятно, почему этой аномалии дали такое название.
Энергетические оболочки «тюльпана» находились в постоянном движении. Они то увеличивались в размерах, поднимаясь чуть ли не до потолка, и тогда созданная руками человека гигантская каверна наполнялась поистине фантастическим свечением, то уменьшались, едва не исчезая совсем, погружая пещеру в первобытный мрак.
Подчиняясь какому-то наитию, я достал из рюкзака перевязочный пакет, потом вытащил нож, набрал полную грудь воздуха и воткнул кончик лезвия в левую руку. Боль раскалённым штырём пронзила мозг. Я закусил губу до крови и, нажимая на нож изо всех сил, сделал глубокий надрез от плеча и до локтя. Рукав комбинезона мгновенно потемнел и прилип к коже. Чувствуя головокружение и слабость, я вынул «глаз» из контейнера, раздвинул края отвратительной на вид раны, сунул артефакт в центр хлюпающего кровью разреза и резко надавил.
Мой крик ударился в потолок пещеры и осколками звенящего эха осыпался на пол. Я упал на колени, повалился набок, схватил скользкими от крови пальцами торчащий из раны шар. Артефакт как будто почувствовал, что его хотят вырвать, и внедрился ещё глубже. Я ощутил, как он уткнулся выпуклым боком в кость. Дёргаясь, как эпилептик, я брызгал слюной во все стороны, поливая матом эту пещеру, портал и всю Зону разом. Фонарик слетел с головы и разбился. Подземелье практически погрузилось во мрак. Единственным источником света остался «тюльпан», но его свечения хватало лишь на то, чтобы вырвать из тьмы небольшой участок вокруг точки перехода.
Рука горела огнём, пульсировала оглушающей болью. Миллионы острых зубов кусали меня изнутри, грызли кость, рвали мясо и воспалённые нервы. Я хотел схватить нож и точными резкими ударами отхватить чёртову конечность по самый сустав. Но когда нащупал клинок, в глаза вдруг ударил ослепительный свет, а потом, словно при проявке фотографии, начали медленно проступать из тьмы потолок и стены пещеры. Я увидел весь грот целиком, как будто здесь включились десятки электролампочек. Увидел и сам переход в иное измерение – чёрный круг в центре «тюльпана», внутри которого мерцали холодные звёзды, – и окружающий меня прозрачный кокон. Сверкающие бриллиантовым блеском огоньки бежали по меридианам созданного «зубом» защитного поля, временами вспыхивая яркими искрами.
Боль заметно утихла, как только я «прозрел». Она больше не сводила с ума, заставляя выть и корчиться на полу, но всё равно доставляла неудобства. Ураганная регенерация уже делала своё дело. С тихим шипением новая розовая плоть понемногу нарастала на краях глубокого разреза. Артефакт практически полностью скрылся в ране, только выпуклый бок с чёрной щелью «зрачка» выглядывал наружу. Я нашёл в себе силы встать, подобрал с пола перевязочный пакет, зубами вскрыл упаковку.
Прижатый к ране марлевый тампон мгновенно покраснел, впитывая сочащуюся кровь. Одной рукой я намотал бинт на место разреза, оставив артефакт не тронутым. Может, у меня были галлюцинации, но когда я перебинтовывал плечо, «зрачок» следил за моими действиями, смещаясь то в одну, то в другую сторону «глаза».
Всё ещё чувствуя некоторую слабость от потери крови и пережитого шока, я подтянул к себе рюкзак, вытащил бомбу. Словно почувствовав угрозу, «лепестки» портала вспыхнули огнём. В тот же миг бушующее пламя устремилось ко мне ревущим потоком, ударилось в невидимую защиту и растеклось по ней огненными вихрями. Бегущие по меридианам поля искорки ярко вспыхнули. Оболочка из прозрачной стала ярко-голубой. Рыжие языки жадно облизывали кокон, но он лишь усиливал свечение и всё больше раздавался в стороны.
Я слышал треск огня, задыхался от запаха горящей плоти. Вживлённый «третий глаз» дал мне возможность видеть защитное поле, но уберечь от слуховых и обонятельных ощущений не мог. Внезапно меня накрыло осознание, что созданная «ведьминым зубом» защита начала сдавать. Свечение кокона понемногу стихало, тогда как рождённое порталом пламя и не думало угасать. Я понимал, что это галлюцинация, что огня на самом деле нет, но мозг уже начал панически сигнализировать об опасности.
Я вдруг увидел охваченные пламенем руки, почувствовал, как кожа на обожжённом лице пошла волдырями, а потом начала слезать, закручиваясь в обугленные завитки. Страх, боль, ужас накрыли меня с головой. Я уже раскрыл рот, чтобы зайтись в истошном крике, как всё прекратилось. Поток пламени иссяк. Портал потускнел, исчерпав накопленные запасы энергии. Его «лепестки» сникли, сильно уменьшившись в размерах. Из последних сил я посмотрел на руки. Они были в порядке, как и рукава комбинезона. Никаких следов огня, ничего. Голова была абсолютно пуста. Я не чувствовал даже привычного шума, да и в глазах не двоилось. Только вот защитный кокон теперь выглядел как серое от пыли стекло.
Ноги в коленях подогнулись, я обессиленно упал на пол, рядом с бомбой, прижал её к себе, обнимая за выпуклый бок, как любимую женщину. С минуту я пролежал без движения, слушая стук крови в ушах и чувствуя тошноту. Потом заставил себя встать, склонился над цилиндром с термоядерным зарядом внутри, надавил на едва приметную выпуклость. Потайная пружина щёлкнула, и в блестящем боку открылась маленькая дверца.
Оболочки портала снова начали понемногу оживать. Переход в иномирье подпитывался энергией от «изнанки» Зоны и грозил в скором времени опять поджарить мои мозги. На этот раз навсегда.
Я прошёлся кончиками пальцев по резиновым бугоркам кнопок, набирая определённую последовательность цифр. Дисплей ожил. На маленьком экране бегущей строкой побежала красная надпись: «Бомба активирована. Пожалуйста, установите таймер». После высветились четыре ноля, попарно разделённые двумя вертикальными точками.
– Колдун! – Настя стояла в стороне и с мольбой тянула ко мне руки.
Сердце защемило, по грязным щекам покатились слёзы, рисуя мокрые дорожки на лице. Я встал, сделал шаг к моей девочке, чувствуя, как подрагивают пальцы.
– Настя?! Как такое возможно? – прошептал я мгновенно пересохшими губами. – Ты же…
– Остановись, не делай этого. Взрыв не поможет уничтожить Зону, он сделает только хуже.
– Почему? О чём ты говоришь?
– Зона всего лишь уменьшится в размерах, станет менее опасной для людей, что приведёт к новому наплыву сталкеров. Большинство из них вернутся с добычей домой, неся в себе крупицы Зоны. Там, где они осядут, резко возрастёт число стихийных бедствий, аномальных явлений, начнутся мутации. На каждом материке возникнут новые территории отчуждения. Со временем они объединятся, и вся планета станет одной большой Зоной.
Настя говорила убедительно, с мольбой в глазах и слезами в голосе. Я поверил ей, потянулся к пульту, чтобы вернуть бомбу в спящий режим, как руку словно пронзило током. Я снова посмотрел на свою жену и увидел то, чего раньше не замечал. Она была в том же грязном сталкерском комбинезоне, в котором я привёз её к Семакину, но без дырок от пуль на груди. Другого цвета глаза, гораздо короче волосы. Я понял, что это был порождённый «тюльпаном» фантом, причём не очень хорошего качества.
– Плохо старалась, не вышло, – сказал я надтреснутым голосом, чувствуя, как из глубины живота поднимается обжигающая волна злобной ярости к Зоне, и протянул палец, чтобы запустить таймер.