– Я поеду с тобой.
– Почему я знал, что ты это скажешь? – Анри устало потер виски.
– Потому что ты знаешь меня?
Я перегнулась через стол и взяла его за руки.
– Видишь, даже возражать уже не пытаешься.
Муж хмыкнул.
– Доиграетесь, графиня, запру вас в подвале.
– Здесь нет подвалов.
– При желании можно найти что угодно и где угодно.
– Я серьезно, Анри.
– Я тоже.
Мы смотрели друг на друга: долго и выразительно, пока мне в голову не пришла потрясающая идея. На самом деле, не уверена, что она была такой уж и потрясающей, но… Пока Анри занят делами с Комитетом, я могла бы навестить Маэлонский Фонд Знаний в Тритте. Во-первых, так мне будет спокойнее. Во-вторых, это самая огромная библиотека мира, книг в ней в разы больше, чем в Мортенхэйме. Там наверняка найдется много всего интересного о магах и хэандаме. Если повезет, хотя на это надежда слабая, даже о некромагах и хэандаме. А мне сейчас точно не помешает подспорье в знаниях. Должна же я знать, к чему готовиться, пока во мне растет наше с Анри чудо. Расспрашивать мужа не получится, с моими талантами к интригам я себя выдам на втором слове.
– Я давно хотела наведаться в Маэлонский Фонд Знаний, – правда у меня получалась весьма убедительной. – Мне не хватает книг, Анри. Не хватает того, что я могла бы сделать, изучить, если бы у меня была такая возможность. Я целыми днями только и делаю, что занимаюсь с Софи или гуляю с ней. Мне это в радость, но…
Замолчала и улыбнулась.
– Что насчет моих записей и книг, которые мы привезли с собой?
– Да я их наизусть уже выучила.
Не наизусть, конечно, но «Клеймо Дюхайма» перечитала уже несколько раз. В своих мемуарах моя прапрапра и так далее-бабка не только делилась историей любви и жизни семьи, но предполагала, как именно ее муж мог поднять целое войско магов. По всему выходило, что он замкнул тьму на себе и стал источником магии смерти. На картинах и в книжках его изображали с длинными черными волосами – таким, каким Роберт Дюхайм был при жизни. Когда его обнаружили, он полностью поседел. Тьма выжгла из его глаз зелень, заполнив собой даже белки. Такими глазами он и смотрел в небо на поле боя. Мертвыми, если верить истории.
– Хорошо, – сказал, наконец, Анри.
– Вот и чудесно.
Должна же и от козней Эльгера быть хоть какая-то польза.
– И еще, – сказал муж, помолчав. – Ты была права насчет Эрика.
Не знаю, почему, но мне стало легче. Впрочем, ненадолго.
– Но это не значит, что рядом с ним стоит расслабляться.
– Не думаю, что есть до нас дело. Анри, – я поднялась, обошла стол и устроилась у мужа на коленях, – признай: он просто хотел понять, что произошло с его матерью.
– Его мать лишилась рассудка, – холодно ответил он, – и это известно всем.
– Вот именно, что всем. Мы не знаем, что на самом деле произошло с леди Катариной. Точно так же, как мы не можем знать, почему твои родители настояли на нашем браке.
Анри поглаживал меня по волосам, но сейчас его рука замерла.
– Что ты хочешь сказать?
– Леди Николь и лорд Адриан любили друг друга. Они были женаты не потому, что так потребовалось их семьям, а по зову сердца. Да и в том письме, которое ты давал мне прочесть… помнишь? Твоя мама искренне желает тебе счастья рядом с женщиной, которую ты выберешь сам. Неужели ты никогда об этом не думал?
– Это был самый обычный династический брак.
Ну да, самый-самый обычный.
– У меня чувство, что он был заключен для кого-то, или… зачем-то. Но пока что я не могу понять, зачем.
– По-моему, ты слишком много думаешь, – Анри погладил меня по голове.
– Не могу перестать, – призналась честно. – С того дня, как ты показал мне письмо.
И правда, после того случая я нередко возвращалась к разным домыслам, но увы. Лорд Адриан привел меня к медальону. Каким-то образом он успел подготовиться к смерти и сделал все, чтобы удержаться на грани так долго, словно… словно знал, что приду я. Та, что способна открепить его от места смерти и вместе с ним разгадать тайну, которую родители Анри забрали с собой в могилы. А может быть, муж прав, и я действительно слишком много думаю.
Но это у меня с детства вредная привычка такая.
– Как думаешь, мы когда-нибудь будем жить спокойно? – спросила я. – Безо всяких Комитетов, Эльгеров, королей…
– Не заскучаешь? – Анри улыбался, но взгляд его стал внимательным и цепким.
– Шутишь? Мое идеальное счастье – с тобой и Софи, где-нибудь на берегу моря. – Теперь еще и с нашим малышом, или малышкой. Только отдельно взятому графу необязательно об этом волноваться до возвращения из Тритта. – Где не нужно постоянно ходить на приемы, улыбаться всем подряд и танцевать.
– Это можно устроить.
Сомневаюсь, мысленно вздохнула я. Но помечтать-то можно.
– Только желательно перед отъездом ограбить Мортенхэйм на отдельно взятую библиотеку. Или сразу Маэлонский Фонд.
– Ты неисправима, – муж нежно коснулся губами моих губ.
Мы еще немного посидели, наслаждаясь уютной тишиной и покоем, в котором не было места никому, кроме нас двоих. Потом муж ссадил меня с колен и поднялся.
– Пойдем. Скажем Софи, что ей придется немного пожить с бабушкой и дедушкой.
С бабушкой и дедушкой? Не веря своим ушам, улыбнулась, Анри же открыл передо мной дверь. Он ничего не заметил, и я не стала уточнять. Пусть до спокойной жизни нам еще далеко, но с каждым днем сердце мужа оттаивало все больше. Возможно, наш малыш или малышка станет тем самым решающим лучиком в его жизни.
Возможно…
По крайней мере, мне бы очень хотелось в это верить.
28
Снаружи Маэлонский Фонд напоминал дворец, а внутри… О, внутри это было настоящее царство книг. Причем царством его можно было назвать без преувеличения: возносящиеся ввысь стены и лестницы, бесконечные ряды книг, перетекающие из одной залы в другую, сводчатые потолки со вкраплениями витражей, цветной свет из которых лился на выложенные плиткой полы. Витые колонны с позолоченными капителями, столы с массивными глобусами. И тишина. Тишина такая, что даже часы смущаются тикать.
Внизу располагались архивные залы, доступ в которые открыт только библиотекарям. Там хранились самые древние труды и фолианты, их нужно было выписывать заранее и получать на строго оговоренный срок. Разумеется, только в читальном заде. Для начала пришлось искать необходимую литературу в каталогах, и на это ушло полдня. Потом – делать заказ. И только после того, как заказ подтвердили, библиотекарь сообщил, что выдать его мне смогут только завтра, когда соберут все книги. Выбора у меня не было, поэтому пришлось согласиться. А заодно и закрепить за собой стол в дальней зале, сразу на несколько дней вперед: я сильно сомневалась, что мне хватит одного. На всякий случай заказала и труды о призраках.
Разобравшись с книгами, отправилась на прогулку по Тритту. Анри предупредил, что его не будет до вечера, а сидеть одной в гостиничном номере совсем не хотелось. Слишком много в голове бродило всякого: временами начинало казаться, что все это происходит не со мной, а мысли приходили одна другой краше. Особенно когда вспоминалась рухнувшая защита, бегущий по венам жар или наш с Анри разговор про Лорену и Энцо, о риске и эфемерных возможностях. А если о моей беременности после всего случившегося узнает Винсент? Да он меня выкрадет, прикует цепями и выстроит вокруг Мортенхэйма армию.
Так, Тереза, хватит! Ты приехала сюда, чтобы во всем разобраться. И ты разберешься, а потом обязательно поговоришь с Анри. Ведь наши родители заключили этот брак, если у некромагов и хэандаме в прошлом рождались дети, чем хуже мы? Теперь я почти каждое утро начинала с того, что слушала сердечко малыша. Однажды оно сбилось с ритма, заколотилось быстро-быстро, перестуками-эхом, а я чуть не поседела. Собственное загрохотало в ушах так, что дыхание перехватило, но потом все выровнялось. Да и вообще, что я на самом деле! Расклеилась, хотя надо радоваться. Ведь во мне бьется крохотная жизнь! Частичка нашей с Анри любви, которая с каждым днем становится все больше.
Успокоив себя, зашагала быстрее. Сейчас мне хотелось парить над землей. Каблуки стучали по камням, улочка за улочкой раскрывая мне древний город. С роскошными мостами и старинными соборами, небольшими скверами, огромным парком в самом центре Тритта. Величайшим наслаждением было знать, что куда угодно можно спокойно добраться пешком: теперь я всеми силами стремилась избежать любых поездок. В поезде не могла заснуть, потому что меня постоянно мутило, а в дилижансе начинало казаться, что желудок сейчас выпрыгнет через горло.
Впрочем, и находиться можно так, что загудят ноги. К одному из соборов я поднималась, если не сказать ползла, по высоченной лестнице, разбитой надвое широкой клумбой. Сейчас она чернела землей, а фонтан за моей спиной спал, но ближе к весне это место обещало преобразиться и стать одним из самых красивых в городе. Я прошла половину ступенек, когда меня скрутило так, что дыхание перехватило и бросило в жар. На глаза навернулись слезы, каменная кладка собора поплыла, смазываясь.
Уцепившись за перила, судорожно втянула воздух. А когда боль отпустила, почувствовала, как леденеет ладонь и стремительно отдернула руку: перчатка рассыпалась, как и краска под пальцами, камень покрылся щербинами тления. Ох, нет. Пожалуйста, только не сейчас. Только не здесь: народу в такое время не протолкнуться, особенно на оставшейся внизу площади.
– Синьорина, что с вами?
Ко мне склонялся хорошо одетый маэлонец с едва пробивающейся над верхней губой ниточкой усов.
– Ничего. Просто… перехватило дыхание.
– Помочь вам дойти до скамейки?
– Спасибо, я сама.
– Бросьте, синьорина. Вы как смерть побелели. Обопритесь-ка на меня.
Как Смерть, вот именно. Судя по тому, что парень не убежал с воплями, с глазами все в порядке. И на том спасибо.
Пока мы спускались, в памяти воскресали яркие картинки горения и падения во тьму, когда я только чудом удержала магию в себе. Маэлонец поддерживал меня за талию, а я старалась не касаться его ни рукой, затянутой в перчатку, ни тем более обнаженной. Сила, с которой мы давно сроднились, снова оборачивалась против меня. Но почему? Ведь я делала все, чтобы ее успокоить: постоянно тренировалась, пропускала через себя, ни дня не проходило без магии! Неужели это все из-за ребенка? Неужели мне снова придется носить алаэрнит и каждую минуту смотреть на него?