– Мне бы хотелось провести этот день только с вами.
Анри внимательно на меня посмотрел.
– Из-за ссоры с Лореной?
– Из-за нее в том числе. Не уверена, что сдержусь, если она снова решит показать свой темперамент.
– Для них это в порядке вещей, Тереза. Они всегда так жили.
– Для меня нет. Я не хочу, чтобы моя дочь с детства становилась свидетельницей таких сцен.
– Не могу обещать, что это больше не повторится. Но могу обещать, что серьезно попрошу их об этом.
– Спасибо.
– А завтра мы вполне можем провести день втроем. Уговорим Селесту приготовить нам обед, а сами отправимся на прогулку.
– Жаль, что Дворец откроется позже. Софи очень хотела там побывать.
Муж потянулся ко мне, и я легко поцеловала его в губы.
– Тебе не кажется, что мы становимся больше родителями, нежели чем мужем и женой?
– С чего вдруг такие подозрения, граф?
Он провел пальцами по моим губам.
– Я уже начал забывать о том, какой ты бываешь… игривой.
– Это потому, что кто-то слишком много работает.
Я проворно вскочила с его колен, уворачиваясь от очередного поцелуя.
– Ох, и доиграетесь вы когда-нибудь, графиня… – наигранно-мрачно сказал он, поднимаясь.
Вместо ответа я показала ему язык и выбежала за дверь. Настроение было просто превосходным и в точности отражало погоду, которая в считанные дни пришла в Лацию. Дождика, судя по безоблачному небу, не намечалось, поэтому решила немного прогуляться. Магия вела себя спокойно, а над плетением призрака я вдоволь поработала вчера. Поэтому и решилась пройтись. Поэтому ноги сами принесли меня в парк, готовый вот-вот одеться в молодую зелень.
Утро было уже не ранее, но свежесть еще звенела в воздухе. Капельки влаги поблескивали на земле и на спинках скамеек, под ногами на ухоженных, присыпанных гравием дорожках. Подставляя лицо подобревшему солнцу, я наслаждалась минутами покоя, и все проблемы казались далекими-далекими. Мимо с визгом носились дети: здесь ни родители, ни няни не дергали их постоянно резкими окриками. То и дело в меня кто-нибудь врезался, бормотал: «Простите, синьора», – ослеплял улыбкой и бежал дальше. Девушки беззастенчиво висли на руках у молодых людей, а те совершенно не стеснялись обнимать их за талию или что-то шептать на ухо.
Невольно вспомнился Милуотский парк, и как мы встречались с Луизой. Могла ли я тогда подумать, сколько всего повидаю в ближайшее время? Столько интересных мест, столько городов, узнаю столько обычаев! Сейчас в Лигенбурге еще только-только начинает таять снег. Если начинает, конечно: иногда холода затягивались до середины весны. Вот матушка и Лави обрадуются, когда из зимы приедут в лето!
Свернула с центральной аллеи, направляя вглубь, поближе к небольшому озеру. Прошла по широким, слегка покосившимся ступеням, мимо неработающего фонтана, когда мое внимание привлек знакомый девчоночий смех на соседней аллее. Из-за того, что деревья еще не оделись, отлично просматривались дорожки со скамейками. На одной из таких и устроились Софи и… Франческа. Дочь держала в руках букет с оранжерейными цветами – небольшой, но из кулька оберточной бумаги все равно выглядывали пламенные бутоны.
Франческа что-то говорила, а Софи заливалась смехом. Счастливым смехом, которого не было слышно уже давно.
Попятившись, я чудом не наткнулась на молодого маэлонца. Пробормотала: «Извините», – и опрометью бросилась назад, игнорируя возглас: «Синьора, вы очаровательны!»
Бежала, не разбирая дороги, только ветер шумел в ушах. Подальше от Софи и Франчески, подальше от искушения увести эту наглую девицу на грань и напугать до седых волос. Подальше от желания накричать на Софи и запереть ее в комнате на всю неделю. Лицо обжигали злые слезы: злые, отчаянные слезы. За что она со мной так? Что я такого сделала, что Софи начала мне лгать? Что я такого сделала, что с Франческой она смеется, а со мной… вот так?
В ярости шагнула на лестницу, хрустнул по ступеньке попавший под ботинок крупный камень. Нога подвернулась, я вскинула руки, стараясь удержать равновесие, но уже полетела вниз.
Падение оказалось недолгим и закончилось в крепких мужских объятиях… Раджека. Солнце привычно купалось в его темных волосах, расцвечивая пряди медью. Серо-голубые глаза весело сверкали.
– Вы-то что тут делаете?! – взвыла я, от неожиданности замерев в его руках.
– Ловлю вас, это уже становится традицией, – сообщил он. – Ваши приветствия – это нечто, Тереза.
– Ваши появления тоже, можете мне поверить. Не хотите меня отпустить?
– Нет.
Я наступила ему на ногу, после чего он поморщился и все-таки разжал руки.
– Для Маэлонии это в порядке вещей, злючка.
– Я уже заметила.
– Куда вы так торопитесь?
– Вы за мной следили?
– Учитесь грамотно уходить от ответов?
Понимая, что это может продолжаться до бесконечности, сложила руки на груди. Ивар повторил мою позу, и мы застыли друг напротив друга, у лестницы. Не знаю, сколько мы так стояли, он не выдержал первым. Широко улыбнулся, но сказал серьезно:
– Безумно рад вас видеть.
– Заметно.
– Даже не скажете, что тоже рады?
Я вглядывалась в него, пытаясь понять, что же сейчас чувствую. Неожиданная встреча перебила даже обиду на Софи, хотя скорее, загнала ее поглубже в сердце, как неосторожный плотник шершавую занозу. Но с этим будем разбираться потом, сейчас мне главное понять, что здесь делает Раджек. Его же вроде как отозвали.
– Пока вы не объясните, как случилась наша встреча.
– Вы совсем не меняетесь.
Вот не сказала бы. Все-таки замужняя жизнь с двойным агентом накладывает свой отпечаток. Потому что раньше я бы сначала обрадовалась, а потом подумала о столь внезапном появлении мужчины, который работает на лорда Фрая.
– Почему это?
– Слишком много думаете.
– Простите, но у меня иначе не получается.
– А вы пробовали?
Я стянула перчатку и шлепнула его по локтю. С трудом сдерживая улыбку.
– Ладно, ваша правда. Пойдемте, пока нас не приняли за замену статуй для фонтана.
Уголки губ все-таки поехали вверх. Ивар предложил мне руку, и мы направились в сторону центральной аллеи.
– Лорд Фрай серьезно обеспокоен тем, что творится вокруг вашей персоны.
– И что же такого творится вокруг моей персоны?
Раджек бросил на меня испытующий взгляд, который я ему вернула.
– Вся эта суета с вашей магией. И пристальным вниманием Комитета.
– С этим я как-нибудь сама справлюсь.
Он холодно улыбнулся.
– Боюсь, придется смириться с тем, что я буду незаметно за вами приглядывать.
Мне вдруг стало стыдно. Все-таки Ивар не виноват в моих проблемах с дочерью. И в нелегкие отношения с лордом Фраем он меня тоже не толкал. Ох, если бы можно было откровенно поговорить об этом с Анри, но ложь – она как снежный ком, который растет не по дням, а по часам. Невозможность раскрыться до конца, тайны-тайны-тайны… все это заставляло меня так отчаянно злиться.
Но это не причина срываться на единственном друге.
– Ивар, я правда рада вас видеть. Просто мне порядком поднадоело, что моя жизнь у всех на виду.
– Могу себе представить, – голос его смягчился. – Как вы?
– Пережила встречу с Эльгером и надеюсь, что второй не будет. А вы?
– Пережил очередное задание и жду следующего.
Да… в наших кругах очень сложно быть откровенным.
– Разве я не ваше задание? – улыбнулась.
– Вы для меня не задание, Тереза.
Неловкое молчание перебил детский визг, когда мимо нас пронеслись двое мальчишек, размахивая ветками.
– Расскажите лучше, что происходит в Энгерии. Те сведения, что я передала, они как-то пригодились?
Помнится, вот мне очень пригодилось прослушивающее устройство, которое лорд Фрай передал, чтобы я могла шпионить за Анри. Сведения, полученные от Евгении – о заговоре на весенней презентации в Лигенбурге, отправились прямиком в Королевскую службу безопасности. Поскольку это напрямую касалось моего брата, было бы очень кстати узнать, что угрозы уже не существует.
– Пригодились.
Ну вот что за привычка! Всякий раз когда речь заходит о деле, мне приходится клещами тянуть слова из мужчин. У них там встроенный механизм «не говори Терезе», что ли?
– Та девушка, дочь Фрэнка Пирса. Ее освободили?
Если я все правильно поняла, одного из самых перспективных ученых Энгерии и знакомого моего брата, Фрэнка Пирса, Лига использовала для отвода глаз.
– Нет.
– Но почему?
– Она под внушением. Случись Фрэнку Пирсу вернуться к проекту, над которым он работал, Джулия покончила бы жизнь самоубийством.
– Кошмар.
– Ваш брат… он мог бы ее освободить или обезопасить, но это значило бы раскрыть карты. То есть подсказать Лиге, что мы в курсе их планов. Точно так же в заложниках близкие или возлюбленные других ученых, которых вы видели в списке.
– И что же, все они отказались от каких-то важных проектов?
– Нет. Один пытался продать важные чертежи в Гердэнию и сейчас арестован. Другой совершил покушение на намийского купца, фаворита одного из шейхов, с помощью собственноручно собранной бомбы. За остальными пока ведется наблюдение.
– Покушение удалось?
– Ну как сказать. Купец остался жив, но ослеп. Отношения между Намийей и Маэлонией не пострадали, но поставок тканей и драгоценных камней из тех мест маэлонским модницам не дождаться.
Он еще может об этом шутить? Я сдавила виски. Неизвестно, развяжет ли Эльгер мировую войну, но кровь уже льется.
– И вы позволите подобному повториться?
– Когда речь заходит об одном человеке или о судьбах коронованных особ, вывод очевиден. На презентации в Энгерии соберутся не только главы пяти государств, но и главы семей, особо приближенных… в частности, ваш брат. Сейчас все силы брошены на расследование того, что должно произойти.
Очаровательно. То есть разведки… или в данном случае как минимум небезызвестная Королевская служба безопасности предпочтет позволить умереть людям, нежели чем выдать себя перед Эльгером. Ну или ослепнуть, что тоже очень приятно. Или позволить покончить с собой невинной девушке, если вдруг с ее сознанием что-то случится. Если кто-то – например, Эльгер – решит, что проще