Рядом с невысокой блондинкой, видимо, Адрианой, толпилось много покупателей, я же решительным шагом направилась к дверям – как раз в тот момент, когда из лавки выпорхнула Франческа, а следом за ней… Ивар. Единственное, что успела сделать – нырнуть под навес бакалейного магазинчика: дом, в котором он располагался, был словно вдавлен между двумя другими. Спряталась за выставленные на улицу бочки, там и замерла, растерянно моргая на то, как Раджек сжимает руки синьорины Розатти.
Не знаю почему, но в этот миг желание придушить Франческу сменилось желанием придушить Раджека. А еще друг, называется! Вместо того, чтобы держаться от нее подальше…
Встречаться с ними двумя в мои планы не входило, поэтому я медленно попятилась. Резко развернулась и чуть ли не бегом бросилась назад. От ближайшего причала только что отошла свободная лодка, к следующей бросилась дородная женщина с тремя ребятишками, поэтому я быстро зашагала вперед. Все дальше и дальше от цветочной лавки, от увиденного. Обида жгла сердце, хотелось что-нибудь испепелить. Пролетела поворот, свернула в ближайший проулок, выводящий к более спокойному каналу, когда за спиной раздался голос Ивара:
– Тереза, вы бы не могли бегать помедленнее? За вами не угонишься!
– Это вы так за мной присматриваете? – хмыкнула, обернувшись. – Возвращайтесь, а то слишком быстро распрощались с возлюбленной.
– Только не говорите, что вы ревнуете.
– Ревную? Я? Да мне просто противно! Вы…
– Я вот уже неделю делаю все, чтобы вернуть вашу дочь в семью. Хорошенькая благодарность.
Я замерла.
– Вы… что?
Ивар приблизился, медленно. Но все-таки не вплотную. И правильно сделал! Руки чесались влепить пощечину.
– Я слегка занял синьорину Розатти, чтобы переключить ее внимание на себя.
Поверить не могу!
– Вы с ума сошли? – холодно поинтересовалась я.
Ивар приподнял брови.
– Эта женщина играла чувствами вашей дочери. – Раджек подошел еще ближе и остановился рядом, жестко глядя мне в глаза. Тень и солнце разделили его мощную фигуру надвое. – Чтобы спровоцировать вас, Тереза. Заставить вас проявить вашу магию на глазах у других, заставить вас обратить свою силу против нее и выставить себя жертвой. Она знает, почему вы были вынуждены уехать, она следила за ним все это время. Выписывала газеты из Вэлеи, отмечала каждый его шаг.
– Вы с ума сошли? – тихо повторила я.
– Нет, – отмахнулся Ивар. – А вот Франческа одержима вашим мужем. Она даже меня использует, чтобы привлечь к себе внимание.
– Не боитесь, что привлечет? – язвительно спросила я. – То-то мой муж удивится!
– Не боюсь. Ее одержимость не мешала ей крутить романы с другими мужчинами, и вашему мужу об этом известно не хуже меня.
– Откуда вы все это знаете? Она живет с родителями, и не могла…
– Живет она и правда с родителями. Помимо прочего, у нее есть квартира, куда она приводит любовников, и где она собирала статьи о вашей семье, в том числе последний выпад Аркура, который привел к вашему отъезду.
Пытаясь отойти от услышанного, я тем не менее складывала в уме то, что рассказал Ивар с тем, что видела и слышала сама. Франческа выучила вэлейский, чтобы читать газеты. Она изучала жизнь Анри, как в свое время Эрик – мою жизнь. Разумеется, с поправкой на свои возможности, но тем не менее. Все ее жесты, полунамеки, ее поведение. Она действительно играла с Софи. Ее чувствами, ее сердцем, ее доверием! У-у-у…
Резко развернулась, но Ивар перехватил меня за плечи.
– Куда это вы собрались?
– Устрою ей то, что она хотела.
– А она только этого и ждет, – Раджек посмотрел на меня укоризненно.
Его слова были не лишены смысла. Если вспомнить, что их обманные прогулки начались после того, как я не сдержалась и уничтожила карты дочери… возможно, Франческа надеялась, что однажды я застану их вместе и сорвусь. Сорвусь и тем самым подставлю себя, свою семью, а заодно дам ей повод подать на меня в суд за нападение. А главное, ей ведь почти это удалось. Не так, но иначе.
– Она играла моей дочерью! – прорычала я. – Как куклой, которую…
– При всем уважении, Тереза, для вашей дочери это тоже неплохой урок.
Я рванулась, но Ивар держал крепко.
– Она не остановится, – прошипела я. – Могу предположить, что одержимость так быстро не проходит. А вы не пускаете меня решить эту проблему раз и навсегда. Неужели вы подумали, что я наброшусь на нее с магией?
– Позвольте мне позаботиться о вас, – негромко произнес Раджек. – Обещаю, что в ближайшее время она вас не побеспокоит. Ни вас, ни вашу семью, которой и так досталось. Мне уже удалось прочно вложить в ее голову мысль о том, что ревность – верный способ привлечь внимание мужчины.
– По собственному опыту говорите? – хмыкнула я.
– Именно.
Он коснулся пальцами моей щеки, словно забывшись, но тут же отдернул руку.
– Возвращайтесь домой, Тереза. Вы нужны своей дочери.
Прежде чем успела сказать хоть слово, Раджек шагнул на свет и затерялся в толпе. По крайней мере, когда я выглянула на торговую улицу, его уже найти не смогла. Некоторое время смотрела на цветочную лавку, а потом вернулась в проулок и вышла с другой стороны. Махнула рукой первому свободному лодочнику, и он кивнул, приглашая меня сесть.
Осадок, оставшийся от этой встречи, по-прежнему был слишком горьким. Франческу жалеть не хотелось, особенно в свете того, что открылось сейчас. Но если до нее мне не было никакого дела, то до Ивара было. Сегодня я смотрела в глаза друга и видела, каким он может быть – жестким, практичным, если не сказать жестоким. Лорд Фрай ничего не делает просто так, а Раджек крепко сидит у него на крючке. За такие мысли я себя ненавидела, но поделать ничего не могла. Если бы только можно было обо всем рассказать Анри, спросить совета… Но рассказать нельзя.
Подставляя лицо легкому ветерку, несущему дыхание весны, ненадолго закрыла глаза. Я редко обращалась ко Всевидящему, но сейчас просила его помочь. Защитить мою семью и уберечь от того, что я надеялась навсегда оставить в прошлом.
Легкий плеск воды за бортами лодки казался умиротворяющем, пригревающее солнце ласкало щеки и лоб. Минута за минутой, удар сердца за ударом сердца. Мне и правда становилось легче.
Не знаю, права ли я, что ушла, но Ивар прав.
Софи я сейчас нужнее.
38
Лация расцвела в считанные дни. От тепла, пришедшего в город, почки на деревьях раскрывались, укутывая их в пышные бальные наряды. Софи тоже оживилась: приезд Лавинии заставил ее воспрянуть духом. В последние несколько вечеров, когда я заходила к ней, наши разговоры не ограничивались скупыми пожеланиями доброй ночи. Дочь с воодушевлением рассказывала о том, как сестра помогает раскрываться совсем еще плотным бутонам и в каком восторге от Лави Лилит. Что когда они сидели в парке, птицы подлетали совсем близко и не боялись. Я нарадоваться не могла этой кратковременной оттепели и надеялась только, что она не закончится с отъездом родных. Но говорить с Софи пока не решалась: пусть сначала снова привыкнет к мысли, что я ей не враг.
В вечер перед праздниками Селеста принесла записку от Лорены и Энцо. Супруги Фьоренчелли приглашали нас к себе, впервые после ссоры. Если честно, я не знала, как поступить. С одной стороны, я уже немного остыла и готова была с ними увидеться. С другой – не желала, чтобы случайно или не очень матушкино энгерийское воспитание, закрепленное суровым замужеством, наткнулось на маэлонскую простоту Лорены. Что из этого получится, я даже представлять не хотела. С другой, я прекрасно понимала, что Лорена и Энцо вырастили Анри.
Поэтому после часовых раздумий я все-таки направилась к мужу – посоветоваться, а заодно и спросить, может ли он как-то переговорить с Лореной о том, что леди Илэйн Биго не привыкла к маэлонским нравам и обычаям.
Анри нашелся в кабинете, куда редко заглядывал после приезда моих родных. В его умении быть душой компании я убедилась еще в первые месяцы замужества, но столько внимания, сколько он уделял матушке и сестре, ни один мужчина не уделял ни одной женщине. В последние дни он вообще на удивление сдружился с матушкой. Даже Софи, которая поначалу восприняла ее очень настороженно, уже не каменела и не начинала глотать слова, когда входила строгая леди Илэйн. А леди Илэйн расцветала на глазах – то ли на нее так действовала ранняя весна, то ли мой муж. Словом, в нашей маленькой семье все было настолько хорошо, что портить это совсем не хотелось. Особенно на праздники, которые обещали стать чудесными.
– Не помешаю?
Анри отложил бумаги и поднялся мне навстречу.
– Ты мне никогда не мешаешь.
– Так уж и никогда? – Впрочем, долго отвлекать его я не собиралась. Сразу протянула сложенный вчетверо листок.
Пробежав его глазами, муж вопросительно взглянул на меня.
– Что думаешь?
За все время, что прошло после некрасивой размолвки, он ни разу не настоял на том, чтобы пойти к ним. Ни разу меня не упрекнул, что я не хочу заглянуть в гости, даже не пытался оправдать Лорену. Видимо, его это тоже серьезно задело, а может быть, он просто не хотел лишний раз напоминать о том, что привело к нашей с Софи ссоре. Вот только эти люди были для него важны, и я решила, что прошло достаточно времени, чтобы кто-то из нас сделал первый шаг. Это сделала Лорена, и отвечать отказом не хотелось. С другой стороны, мне хотелось бы устроить семейный праздник для родных у себя. Правда, спокойнее мне от этого не станет: случись что, синьору Фьоренчелли не остановит тот факт, что она в гостях.
– Я бы очень хотела с ними увидеться, – призналась я, – но не знаю, как быть.
– Если ты думаешь, что она не сожалеет…
– Она сожалеет, – кивнула я. – В этом даже не сомневаюсь. Но для нее сказать что-нибудь… такое проще, чем мне развеять тленом этот листок. Я просто боюсь, что матушка тоже не промолчит.
Анри притянул меня к себе.
– Леди Илэйн Биго и Лорена Фьоренчелли не такие разные, как ты думаешь. Так позволь им узнать друг друга.