– Я спокойна, оставляя вас рядом с Анри Феро. Спокойна гораздо больше, чем если бы все-таки сумела забрать вас с собой и спрятать за стенами Мортенхэйма. Вы и ваши дети достойны счастья, и где бы вы его ни обрели, я всегда буду на вашей стороне.
Она снова меня обняла, но я даже не нашлась, что ответить.
Мы вместе вышли из гостиной и вместе прошли к дверям. На залитую ослепительным светом улицу. Вещи уже были погружены. Анри как раз помогал Гардении и Элинор спуститься в лодку, Лави прощалась с сидящей в ладонях Лилит, а Кошмар умывался, не обращая внимания на суету. Шерстка его, залитая солнцем, сейчас казалась серебристым шелком.
– Винсент разозлится, – шепотом сказала я. – Потому что вы вернетесь без меня.
– Он часто злится, – матушка поджала губы. – Но рано или поздно поймет, что вы счастливы, и ему придется с этим смириться. Мне кажется, моя дорогая, большую часть его тревог раздувает лорд Фрай. Если я правильно помню, они с графом сразу друг друга невзлюбили. После бесед с Альбертом ваш брат ходит хмурый, хотя должен радоваться скорому появлению наследника.
Имя Фрая заставило насторожиться.
– И часто он навещает Винсента?
– Не чаще обычного. Но из-за какого-то проекта ваш брат много времени проводит в Лигенбурге. Сами понимаете…
Вот теперь я насторожилась еще больше.
Слишком странная складывалась картина: презентация дирижабля, лорд Фрай, поездка матушки и Лави, Ивар…
Раджек говорил, что он должен за мной присматривать. Вот только по какой причине? Он объяснял это случившимся в Вэлее, но так ли это на самом деле? Или же он должен был проследить, что я уеду в Энгерию вместе с родными. А если не уеду, что тогда?
– Что с вами, моя дорогая? Вы помрачнели.
– Ничего, – опомнилась я и тут же порывисто обняла матушку. – Просто не хочу с вами прощаться.
Последнее прошептала, уткнувшись лицом в родное плечо. Забывшись, что мы на улице.
– Тереза, – матушка тут же привычно окаменела, поспешно отстранилась. – Мы же не навсегда прощаемся. Уверена, что вся эта нелепая ситуация разрешится в самом скором времени.
Я была в этом совсем не так уверена, но все-таки кивнула.
И постаралась незаметно потереть уголки глаз. В последнее время я стала ужасной плаксой.
Как во сне обнялась с Лави и желала родным счастливого пути. Как во сне почувствовала легкий поцелуй Анри на губах. Вот уже и лодки отчалили, а я все стояла, притянув к себе Софи, и смотрела им вслед. Усики Лилит щекотали мою ладонь, у ног терся Кошмар. Дочь словно почувствовала что-то: запрокинула голову, глядя мне в глаза.
– Все будет хорошо, мамочка, – прошептала она. – Ты же помнишь, мы с леди Лавинией дотронулись до морды змея, а это значит, что все будет замечательно.
Лодки уже превратились в едва различимые полосочки на воде, а после и вовсе скрылись за поворотом канала. Мы с Софи вместе вернулись в дом, и я тихо прикрыла дверь. Оставляя на прогретой высоким весенним солнцем улице частичку теплых и дорогих сердцу воспоминаний. Воспоминаний, которые всегда будут со мной.
42
Мысли про Ивара не шли из головы, как я ни пыталась их прогнать. Поэтому после обеда я усадила Софи делать уроки, а сама вышла из дома. Решила прогуляться, а заодно проверить свои подозрения. Если бы голова у меня не была настолько забита мыслями о ребенке, о том, как удержать свою силу и как рассказать обо всем Анри. Если бы только я не терзалась отчаянными и в те дни бесполезными попытками помириться с дочерью, наверное, я бы задумалась об этом сразу. Но все, что мне оставалось сейчас – встретиться с Иваром и спросить его обо всем. Прямо.
Поэтому сначала я наняла лодку до центра. Потом – до северной Лации. И только после этого села к очередному лодочнику и попросила отвезти меня на причал: тот самый, с которого впервые ступила в город, где прошло детство мужа. Билеты на паром можно было взять в здании, располагавшемся в небольшом домике в конце улицы. До него приходилось идти пешком по весьма хлипким мосткам: вода неожиданно прибыла, и такие мостки раскинулись на многих улицах Лации. Впрочем, как мне рассказал улыбчивый лодочник, это ерунда.
– В один год, синьора, вода поднялась так, что из окошек можно было руки мыть.
Очевидно, у меня было говорящее выражение лица, потому что лодочник широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы.
– Ага. И держалось это недели полторы.
– Как же вы ходили? – спросила удивленно.
– Да так и ходили. Вот в таких сапогах, – он показал себе рукой по бедро.
Представила, что мне тоже придется обзавестись такими сапогами, и как-то разом поплохело. Особенно если сочетать их с кринолином, панталонами, пышной юбкой и ожиданием малыша. Анри что-то похожее рассказывал, но тогда я не придала этому значения.
Расплатившись с лодочником, вышла на камень, а потом ступила на мостки. Вода под ними колыхалась совсем близко, почти касаясь деревянных перекладин. Тем не менее я прошла в домик, где толпился народ: паромная переправа пользовалась спросом. Пришлось даже присесть на потертый стульчик и сделать вид, что скучаю. А потом подойти к окну, выходящему на другую сторону.
Здесь камень был повыше, поэтому обходились без мостков, но вода все равно затекала на улицу. Не успевала высыхать даже под горячим солнцем, из-за чего создавалось ощущение, что недавно прошел сильный дождь. Сначала не заметила ничего интересного: только ругань мужчин в видавшей виды одежде. А потом все-таки увидела Раджека, он вынырнул из тени ближайшей арки, чтобы обойти дом.
Выждав время, вышла.
Ивар устроился под навесом у грузового причала, где всегда царит суета. Неподалеку располагались склады, поэтому крепкие маэлонцы постоянно таскали ящики. Кто-то просто отдыхал, вытянувшись на скамейках или на настиле, поперек досок, в перерывах между работой. По-хорошему, я не должна была его заметить, и не заметила бы, если бы не высматривала. А когда он понял, что попался, было уже поздно. Для него, да и для меня тоже. Чем бы это для нас ни кончилось, оно произойдет сейчас.
Решительным шагом направилась к нему, подгоняемая желанием быстрее со всем этим покончить.
– Вы за мной не присматриваете. Вы за мной следите, – решила, что неплохо обойдусь и без приветствий. – Или лучше будет сказать, за нами?
– Это не настолько разные понятия, Тереза.
– Для меня разные, – сухо сказала я. – Рассказывайте.
– Прямо здесь? Может, хотя бы пройдемся?
По-весеннему высокое солнце вниз двигалось медленно, поэтому смотреть на Ивара было тяжело. Его фигура казалась темной, особенно на фоне купающегося в воде яркого света.
– Прямо здесь.
Я не собиралась идти с ним куда бы то ни было, пока не услышу правду. Ну, или то, что он захочет за нее выдать. Наверное, пора мне прощаться с остатками своей наивности. Доверять можно только Анри. И себе самой.
– Вы, сильнейший некромаг, не хотите уединиться со мной для откровенного разговора?
Это была улыбка Ивара: того Ивара, которого я знала. И которого считала другом. Но знала ли я его? Не уверена.
– Не хочу причинить вам вред.
– Даже так?
Вот теперь он перестал улыбаться: сначала – глаза, потом – губы.
– Даже так. Это моя семья, Ивар. И за своих близких я сверну шею даже вам, если потребуется.
– Не сомневаюсь, – он вздохнул. – Что ж, тогда… пойдемте хотя бы к поручням.
Вода плескалась, рассыпая сотни искр и бликов. Отсюда были видны улицы, уходящие в бескрайнее море. Обман, который легко распознать, если видел карту Лации. С высоты она напоминает растекшуюся кляксу, которую частично съела бумага. Жаль, что нельзя так же просто понять, когда тебе лжет тот, кого ты считала близким другом.
– Не знаю, с чего начать, – признался он.
– Начните с чего-нибудь.
– Лорд Фрай крайне обеспокоен информацией, которую ему недавно передал двойной агент. Вы говорите, что я за вами слежу, Тереза. Что ж, наверное, это так и есть. На самом деле я должен вас защищать.
– От Комитета, знаю, – хмыкнула я. – Вся эта суета с магией, и все такое. На самом деле вы здесь, чтобы проследить, что мои родные увезли меня в Энгерию.
Ивар промолчал.
– И что вам приказано сделать, если им это не удастся? Усыпить, запаковать в коробочку и тайно переправить через границу?
– Примерно так.
– Потрясающе!
– Тереза, я бы не сделал этого…
– Ну разумеется!
– Против вашей воли. Все гораздо серьезнее, чем вы думаете.
– Неужели? Просветите меня.
– Вы действительно мишень Комитета. Вы нужны Эльгеру, вы мешаете Альтари, а значит, мешаете Вэлее. Информация, о которой я говорил… Был отдан приказ вас убить. Все надлежит обставить, как несчастный случай.
Теперь промолчала уже я, потому что слов не нашлось.
– Устранить вас поручено вашему мужу.
– Что? – с губ помимо воли сорвался смешок.
Если все предыдущее звучало как речи Эрика, то последнее и вовсе показалось бредом. Анри должен меня убить? Анри? Мой родной, мой единственный мужчина? За что? За то, что уехала из Вэлеи, чтобы не создавать проблем, чтобы спокойно жить рядом с мужем и дочерью? Или за то, что однажды я помогла Альтари прикрыть его королевский зад, потому что именно кузина его величества все это устроила? И сейчас обо всем этом мне говорил Ивар Раджек, агент лорда, демоны его раздери, Фрая. Вопреки моей воли в груди рождалась глухая темная ярость. Настолько темная и холодная, как глубины самой беспросветной тьмы.
– Знаю, как это звучит, – он повернулся ко мне.
Светлые глаза потемнели, вот только мне не нужно было его сочувствие. И он мне тоже был не нужен. Со своей правдой.
– Не знаете, – тихо сказала я.
– Знаю, поверьте. Женщина, которую я любил, не просто подставила меня. Обрекла на смерть. Но с этим тоже можно жить, Тереза. Главное во всем этом слово «жить».
Пальцы кольнуло холодом – верный признак того, что просыпается магия смерти. Во мне, в ребенке, или в нас. Алаэрнит на груди начинал нагреваться: на улице я по-прежнему носила перстень на цепочке под платьем.